“Давай, девочка с корицей”, - сказала я, мой тон был беззаботным, несмотря на то, что я вся горела изнутри. — Давай я тебя подвезу.

Я поморщился в тот момент, когда грубое предположение слетело с моих губ, но ее беззаботный смех того стоил.

— Я ничего больше не хотел бы, Амон Леоне.

29

РЕЙНА

A

мон придержал для меня дверь, когда мы вошли в кафе-мороженое на Рю де ла Юшетт.

“Добро пожаловать в Аморино. Лучшее место в городе, где продают мороженое”.

Я позволила своему взгляду блуждать по маленькому уютному магазинчику. Здесь пахло домашними вафлями, сладостями и шоколадом. Интерьер был приятным и чистым, но выглядел старинным. Красные стулья и белые столы придавали ему винтажный вид. Пол в магазине был выложен зеленой плиткой, а парень за прилавком носил белую шляпу.… Это было похоже на сцену из фильмов, в которых снималась моя бабушка.

— Я не думал, что ты любишь сладкое, — заметил я, оглядываясь через плечо.

Он выглядел потрясающе, все шесть футов ростом, одетый в темные джинсы и белую футболку, подчеркивающую его мускулы. Это заставило мое сердце затрепетать, а кровь запеть. Женщины оценивали его с двух сторон, жадно разглядывая. Впрочем, это не имело значения, потому что он был со мной.

Я протянула руку назад и просунула свои пальцы между его пальцами, пока он нес наши шлемы. Я понятия не имела, как ему удавалось выглядеть круто с моим маленьким розовым шлемом, свисающим с его пальцев.

Он замер. “ Я не боюсь, ” ответил он, его пальцы крепче сжали мои. Это был такой простой жест, но от него у меня потеплело везде, даже на лице.

“Тогда почему мороженое?”

“Потому что тебе это нравится”. Мое сердцебиение дрогнуло, прежде чем забиться быстрее. Он предупреждал меня не влюбляться в него, но я боялась, что было слишком поздно. Эта шестилетняя девочка, возможно, влюбилась в парня давным-давно, не понимая, что ей никогда не вернуть свое сердце.

Правда заключалась в том, что я не хотела это возвращать. Я просто хотела его взамен.

Я подняла брови, сохраняя хладнокровие. Едва заметно. — Надеюсь, ты не собираешься смотреть, как я ем, и не взять немного себе.

Он снова улыбнулся, и мое сердце затрепетало тем знакомым образом, который, казалось, происходил только рядом с ним.

— Я тоже возьму сенсацию.

“Какой вкус?”

“Корица”.

Я усмехнулась. “ Не думаю, что здесь есть мороженое со вкусом корицы. Затем я покачала головой. “Что это у тебя с корицей?”

Он наклонил голову, его губы коснулись мочки моего уха. “ Мне это нравится. Это мой любимый вкус. Аромат. Все. Я отстранилась, чтобы увидеть его лицо. На его губах играла улыбка, а в глазах сияли звезды, которые я хотела иметь только для себя. “И да, здесь есть мороженое с корицей”.

Он казался уверенным, как будто бывал здесь раньше. “ Это твое место для свиданий или что-то в этом роде? — Спросила я, прищурившись, когда заняла свое место в очереди.

Руки Амона обхватили меня за талию, его высокое тело защищало мою спину.

“ Ты первая, ” прошептал он мне на ухо, посылая дрожь по спине. Боже, я любила его запах. Его тепло. Его голос. Мне нравилось в нем все. “Ты у меня первая во всем, моя девочка с корицей”.

У меня потеплело в животе, когда я попыталась расшифровать, что он имел в виду. Разве у него не было привычки водить девушек на свидания? Разве он не ходил на свидания? Его пристальный взгляд прожигал меня насквозь. Мое сердце затанцевало от его слов, которые понравились мне больше, чем следовало, но остановить это было невозможно. Я всегда была либо вся, либо ничего. Для меня не было середины.

Пять минут спустя мы сидели за столиком у окна, наблюдая за людьми и поедая наше мороженое. Амону досталась одна ложечка со вкусом корицы. У меня есть зеленое яблоко, лимон и ваниль.

“Твой отец знает, что тебя преследуют в школе?” Вопрос Амона удивил меня.

Я пожала плечами. “ Нет. ” Его глаза оставались непроницаемыми и скрытными. — И я бы предпочла, чтобы так и оставалось.

“Хорошо”. И просто так он понравился мне еще больше. “Значит, вы с ним не близки?” спросил он.

“ Ну, я люблю его, если ты об этом спрашиваешь. Я взяла ложку мороженого и отправила в рот. — С тех пор как умерла моя мама, он почти не появлялся поблизости.

— Значит, ты не остаешься с ним?

— Нет, он в основном остается с нами у бабушки, когда мы его видим.

По лицу Амона скользнуло оценивающее выражение, но оно исчезло так быстро, что я убедила себя, что не заметила этого. — Как он ведет дела, когда навещает вас и вашу сестру?

— Он пользуется кабинетом бабушки и ее сейфом.

Он замер, черты его лица окаменели, но затем он глубоко вздохнул. Как будто заставил себя расслабиться.

“ Ты когда-нибудь вламывался в офис своей бабушки? Его тон был игривым, но это не совсем соответствовало выражению его глаз.

Я сдула с лица непослушный локон. “ Если ты хочешь жить, ты никогда не будешь перечить моей бабушке или рыться в ее вещах. Я убежден, что в своей прошлой жизни она была драконом.

Это, казалось, позабавило его, его темные глаза заблестели. — Я буду иметь это в виду.

“Да, забудь о моем папе”, - сказала я полусерьезно. “Тебе следует бояться моей бабушки”.

Я отправила в рот еще ложку мороженого и одобрительно промычала. Я любила мороженое. Он с жаром наблюдал, как я ем его, и я была рада, что мы перестали говорить о моей семье.

“ Значит, ты любишь ванильное, да? — поддразнил он, отправляя в рот ложку мороженого. Румянец пополз вверх по моей шее, и горячее чувство скрутило низ живота. Я не была уверена, намекал ли он на то, кем я его считала, или у меня разыгралось воображение.

“ Ну, я готова попробовать что угодно хоть раз, — холодно сказала я, поднося ложку к губам. “Знаешь, не отвергай это, пока не попробуешь”.

Его ноздри раздулись, и воспоминание о том, что мы разделили в Венеции, сожгло кислород в комнате, как топливо. Я попробовал это, и мне захотелось большего.

— Рейна, ты никогда не должна говорить такое мужчине, — протянул он, и его взгляд пылал.

Я прикусила нижнюю губу и держала ее, сгорая от этого. “ Я говорю это не мужчине, ” прохрипела я, радуясь, что мы всегда разговариваем по-английски. В противном случае, это было бы неподходящим для такого общественного места, как это. “Я говорю это своему парню”.

Беспокойный гул наполнил воздух, в то время как внутри меня бушевал огонь от потребности снова почувствовать его руки на себе. Его рот. Он — все.

“ Это правильный ответ. Затем он так резко сменил тему, что у меня закружилась голова. “Почему ты не написал мне?”

Я моргнула, недоверчиво усмехаясь. — У меня нет твоего номера телефона.

— Мы должны это исправить, не так ли?

Я закатила глаза. “Ну, да. Если ты мой парень, у меня точно должен быть твой номер. Чтобы я могла отправлять тебе смайлики. Позову тебя, когда буду возбужден, и все такое прочее.

Затем он сделал то, чего я не ожидал. Он откинул голову назад и рассмеялся. Звук был настолько прекрасен, что я впитала его до костей и глубоко в душу, чтобы никогда не забыть. Мои губы растянулись в счастливой улыбке, когда я наблюдала за ним, загипнотизированная этим звуком. Я хотел слышать это всю оставшуюся жизнь.

Моя сестра всегда говорила, что нет ничего лучше, чем звуки музыкальных нот, вибрирующих под твоими пальцами. Она могла слышать определенный тон, когда была очень громкой, и так любила играть на своем пианино, что я просто поверил ей. Я тоже любил музыку, хотя, возможно, не так страстно. Но теперь, услышав смех Амона, я понял, что она ошибалась. Лучшего звука не было.

— Дай мне свой телефон, — приказал он, протягивая руку.

Я потянулся к своему рюкзаку и порылся в нем. Как только я достал его, то увидел, что у меня куча сообщений и пропущенный звонок от Айлы.

“ Черт, ” пробормотал я. — Позволь мне отправить короткое сообщение моей сестре и сообщить ей, что со мной все в порядке.

Я открыла групповое сообщение, не утруждая себя чтением всей той ерунды, которую девочки придумали сегодня, и быстро набрала: