Я соскользнула с кровати и направилась в ванную, вернувшись с теплой мочалкой. Я опустился рядом с женщиной, которая изменила мой взгляд на жизнь, и осторожно раздвинул ее ноги.

Я вытирал ее набухшую киску ровными движениями, останавливаясь только тогда, когда ее кожа заблестела.

“ Прости, ” прохрипела она, и я заметил, что ее голубые глаза мерцают от беспокойства. — У меня даже презерватив был в моем дурацком бумажнике.

Я отбросил мочалку, прежде чем прижать ладонь к нижней части ее живота.

“ Не извиняйся. Я потерял голову. Это было безответственно с моей стороны. Она покачала головой, без сомнения, открыв рот, чтобы возразить мне. “Если из этого что-то выйдет, мы справимся с этим вместе”.

— Но…

“Вместе, девочка с корицей”.

Я бы защитил эту девушку, мою женщину, любой ценой. Даже если бы это означало сжечь дотла весь мир.

47

РЕЙНА

T

ранний утренний свет отбрасывал мягкие тени на комнату, когда я почувствовала на себе тяжелую руку. Знакомое тепло и аромат прижались ко мне.

Я повернулась, чтобы видеть его. Утренний солнечный свет проникал через окна яхты, отбрасывая мягкие тени на лицо Амона и подчеркивая его острые скулы. Шелковые простыни смялись вокруг его талии, открывая мне вид на его гладкую загорелую кожу, натянутую на рельефные мышцы плеч и стройную талию. Его глубокий V-образный вырез под простынями — приглашение продолжить мое исследование его тела. Я заставила себя поднять взгляд и обнаружила, что он ждет моих глаз. От его взгляда, полного чисто мужского удовлетворения, в моем животе запорхали бабочки.

— Доброе утро, красавица.

Жар разлился по моим щекам.

— Доброе утро, — сказала я, затаив дыхание, заправляя свои растрепанные кудри за ухо.

“Тебе идет эта рубашка”. Где-то ночью Амон надел на меня свою рубашку из Кембриджского колледжа. Они доходили до середины бедра, и когда его глаза прошлись по моему телу, они потемнели. Жар распространился от моего лица вниз по телу. “Тебе больно?”

— Не так уж плохо, — тихо сказал я.

Он посмотрел на меня темными, прищуренными глазами. Часы тикали с оглушительным звуком, и футболка внезапно показалась слишком тяжелой.

Бабочки снова взлетели, паря так высоко, что бархатистые кончики их крыльев коснулись моего сердца. Мой пульс отдавался в ушах. Я провела липкой рукой по бедру, не зная, что делать дальше.

Это было в новинку — просыпаться с мужчиной в постели.

Я нерешительно подняла руку, чтобы коснуться его, но затем оставила ее висеть, не уверенная, что это нормально. Он взял мою руку и прижал мою ладонь к своей скульптурной груди. Тепло его кожи обжигало наилучшим из возможных способов. Мне нравилось прикасаться к нему, исследовать его мускулистое тело.

Медленно я провела пальцами ниже по его вспоротому животу, по дорожке волос к его тазу, пока кончики моих пальцев не коснулись его основания. Низкий стон вырвался у Амона, когда я увидела, как его член затвердел под моим пристальным взглядом.

Его мышцы напряглись, когда он глубоко вздохнул, глядя на меня с затуманенным выражением лица и похотью в глазах. Я приподнялась и оседлала его бедро, в восторге от того, как он восхищался моим телом.

“Это нормально?” — Спросила я.

Он потянулся к подолу моей рубашки и стянул ее через голову, оставив меня обнаженной для него. “Теперь это так”.

Мои соски затвердели под его пристальным взглядом, и он потянулся к одному, перекатывая его между большим и указательным пальцами. Моя спина выгнулась, навстречу его теплым прикосновениям. Это сладкое местечко запульсировало, и я почувствовала, как струйка возбуждения покрыла внутреннюю поверхность моего бедра.

Я облизала губы, прежде чем прикоснуться к его длине, исследуя ее. Затем я обхватила пальцами его основание, чувствуя, как он еще больше твердеет под моими прикосновениями.

Его сильное бедро прижалось к моему все еще чувствительному центру, и я прижалась к нему, прикусив губу от ощущения между моих бедер, а его руки играли с моей грудью, почти забыв о боли прошлой ночи.

Его руки прошлись по моему телу, отчего по коже побежали мурашки. Моя кожа казалась бледной на фоне его золотистого сияния. Я накачала его член, изучая его реакцию. Ничего. Он оставался неподвижным, если не считать глубокого гула в груди.

Мое сердце бешено колотилось, я бросила на него нерешительный взгляд. Его пальцы сжались на моих бедрах — в ободрении или предвкушении, я не была уверена, — и его глаза стали такими темными, что я могла видеть отражение его души в них.

Я наклонилась, предвкушение трепетало и разгоралось в каждом нервном окончании, когда я взяла его кончик в рот. Он зашипел сквозь зубы и обхватил мой затылок, его пальцы запустились в мои волосы, отводя их в сторону.

— Черт, — процедил он сквозь зубы, запрокидывая голову.

Мои щеки впали, когда я слегка посасывала его, пытаясь вместить его длину в свой рот, пока моя рука ласкала его основание.

Я читал несколько описательных сцен орального секса Афины, но это было слабым руководством к действию. Мои движения не были отработаны, и я чувствовала, что терплю неудачу, пока не услышала шипение Амона: “Вот и все”. Его бедра сдвинулись, пальцы сжались на моей голове. “Смотри на меня, когда будешь сосать мой член”.

Мой взгляд метнулся к нему, обнаружив, что он наблюдает. Не то чтобы я никогда не считала Амона властным. Я знала, что он был таким. Но что-то в его требовательном тоне и грубых словах разожгло в моем теле пламя, которое мог погасить только он.

Его пальцы сжались в моих волосах, когда он опустил мою голову ниже. Его бедра приподнялись, продвигаясь достаточно глубоко, чтобы коснуться задней стенки моего горла.

Я уступила его движениям, принимая от него столько, сколько он требовал, его рука крепко держала мою голову.

При каждом толчке вверх я прижимаюсь к его бедру, ища собственного удовлетворения. Я была так возбуждена, опьяненная голодным выражением лица Амона, что испугалась, что он может попросить меня о чем угодно, и я бы с радостью это сделала.

Без предупреждения он со стоном оторвался от моего рта и перевернул меня так, что я ударилась спиной о матрас.

У меня вырвался тихий вскрик, мои брови сошлись на переносице. “ Зачем ты это сделал? Ты не закончил.

“Я кончу в твою киску”. Срань господня, почему грязные высказывания изо рта моего парня были такими горячими? “Но сначала, пришло время моего завтрака”.

— Что…

В тот момент, когда его мозолистые ладони пробежались по моим бедрам, раздвигая их, я поняла, что он имел в виду. Я покраснела, вспомнив, каково это — чувствовать его рот на себе прошлой ночью. Я наблюдала за ним полуприкрытыми, полными похоти глазами, и в тот момент, когда он прижался лицом к моим ногам и вдохнул, моя голова со вздохом откинулась назад.

Его руки обхватили мои бедра, слегка приподняв их, а затем он облизал меня всю, от задницы до клитора. Воздух завибрировал от стона, когда пар пополз по моей крови, воспламеняя меня. Это было так грязно, так неуместно, но, Боже… это было так чертовски приятно.

“Тебе это нравится?” Его голос был грубым. Глубоким. “Я лижу твою киску”.

“Да”. Глубокий звук удовлетворения вырвался из его горла. “Пожалуйста, еще”, - выдохнула я.

Последовало горячее прикосновение его языка, от которого по мне пробежала сильная дрожь. Бессмысленный туман заполнил меня, не оставив после себя ничего, кроме вожделения. Как горящая звезда, я была готова сгореть, когда он лизал меня везде, до чего мог дотянуться. Мои бедра двигались под его ртом, каждая волна усиливала пульсирующую пустую боль между моих бедер.

Я нуждалась в нем, чтобы облегчить эту боль. Заполнить эту пустоту.

Я дернула его за волосы так сильно, как только могла, и он, наконец, обратил на меня внимание. Его глаза были темными, как вселенная, и только звезды в них могли указать мне путь.

— Мне нужно больше, — взмолилась я.

Как будто он точно понял, что мне нужно, он крепче обхватил руками мои бедра. Затем он пополз по мне, облизывая и покусывая мой живот и груди. Его тело накрыло мое, блаженно теплая тяжесть заставляла мою кожу петь от удовлетворения.