— Спасибо, что остался с ней, фрателло.”

Он кивнул, прежде чем развернуться и оставить нас одних. Рейна подняла ко мне лицо, ее щеки были мокрыми, а глаза блестели.

“Я так благодарен, что ты нашел это”.

“Ты же знаешь, что ожерелье можно заменить”, - мягко сказал я, вытирая ее щеки насухо.

Она покачала головой. “Некоторые вещи бесценны. Это одна из них”. Она приподнялась на цыпочки и прижалась своими губами к моим. “И ты тоже, Амон Леоне. Я люблю тебя”.

Боже, эта девушка. Женщина. Кем бы она ни была. То, как она носила свое сердце на рукаве, погубило меня. Да, она была прекрасна. Да, она была очаровательна и с ней приятно было разговаривать. Но именно ее сердце разрушило мои стены и мою волю.

Я потерся кончиком своего носа о ее. — Я тоже люблю тебя, Рейна, моя девочка с корицей.

Это была правда. Я любил ее больше, чем мог ненавидеть ее отца за то, что он сделал с моей матерью. Моя любовь к ней соперничала даже с тем, что я чувствовал к своей матери. Она, которая научила меня чести и важности семьи. Но Рейна, знала она это или нет, научила меня отпускать то, что гноилось внутри.

— Ты и я, — сказал я, не сводя с нее глаз.

Она заставила меня воспарить, стать легче, чем когда-либо прежде. Она заставила меня забыть прошлое, месть и все проблемы, наваленные нашими родителями.

Это оставило меня с ней наедине, и это было все, что мне было нужно.

44

РЕЙНА

H

он любит меня.

Амон Леоне любил меня. Он сказал это, и эти три коротких слова пролились в мою грудь, впитываясь в каждую вену, ведущую к моему сердцу.

Я всегда знала, что люблю Амона. Я любила его улыбки. Я любила его прекрасное сердце. Мне нравилось, как он целовал меня. Его интеллект. Его уязвимость. Его романтические манеры, хотя он обычно скрывал их за каменным выражением лица.

И самое главное, я доверяла ему. Я верила, что он не разобьет мне сердце.

Пока я наблюдала за девушками, собравшимися вокруг, дразнящими и истерически смеющимися, его слова звучали в моем сердце и в моей голове. Это было счастье. Это была влюбленность, и я бы сохранил это чувство навсегда.

День начался с волнения, вызванного звонком моей бабушки, и резко изменился из-за моего потерянного ожерелья.

Но все было хорошо, что хорошо заканчивалось, и к обеду яхта уже двигалась вдоль береговой линии.

Девочки лежали на террасе для купания, нежась на ярком солнце. Давно моя сестра не была так счастлива. Вид этого принес радость и облегчение в мою грудь.

— Обед готов! — крикнул шеф-повар, и мои друзья вскочили.

Я улыбнулась, зная, что они лишат его работы на кухне. В отличие от других девочек, мы никогда не уклонялись от еды. Мы любили поесть, хотя наши кулинарные навыки были довольно плохими.

Я встал и пошел на запах еды, пока мои друзья взбирались по короткой встроенной стремянке. Один из членов экипажа вручил им пушистые полотенца в темно-синюю и белую полоску.

— Вот ты где! — воскликнула Айла.

“ Нам было интересно, не проводишь ли ты время за носовыми платками. Рейвен ухмыльнулась, озорно подмигнув.

Я просто закатила глаза, не удостаивая их ответом.

Глаза Феникса встретились с моими. — Ты в порядке?“

Я улыбнулась. — Да, более чем нормально.”

Она оставила все как есть, но я знал, что она беспокоилась о том, что Амон разобьет мне сердце. Хотя я знал, что он этого не сделает. Во всяком случае, он был ответственен за то, что с каждым днем мое сердце становилось счастливее.

“ А где Амон и Данте? — Спросила Афина, потянувшись за большим багетом и начиняя его ветчиной, прежде чем сесть за стол.

“Им нужно было разобраться со звонком”, - сказал я им.

Рейвен закатила глаза, но ничего не сказала.

Мы все расселись вокруг стола на задней террасе. Там была пара больших багетов, салями, сыры и большой салат "Нисуаз" с зеленой фасолью, вареными яйцами, оливками и тунцом поверх сочных зеленых листьев.

Девочки посмотрели на него с подозрением. Никто из нас не любил зеленую фасоль.

Шеф-повар, должно быть, заметил, что мы держимся подальше от него, потому что указал на большую миску. “Это полезно”.

Все мы сморщили носы. “Это первое, что в нем не так”, - отметила Афина, потянувшись за салями.

“Разве девушки не правильно питаются?” — спросил другой член экипажа, глядя на нас и улыбаясь.

“Это было бы непросто”, - сказала ему Рейвен. “Ешь здоровую пищу и смотри, насколько ты сытый. Давай мне салями и прошутто в любой день”.

Шеф-повар выглядел таким ошарашенным, что мы все расхохотались, заставив его печально улыбнуться.

Я налил нам игристого "Сан-Пеллегрино".

“Обязательно пей воду”, - сказала я, заправляя выбившуюся прядь за ухо, затем продолжила говорить и жестикулировать. — Ты долго пробыл в воде.

“О, о, о”, - сказала Айла, одновременно делая знак "Фениксу". “А вот и мать Рейна, она придет, чтобы привести нас в порядок”.

“Когда она начинает уборку, начинаются неприятности”, - указала Рейвен. “Пусть она весь день поит нас жидкостями, если только это не связано с уборкой”.

Последовала серия смешков.

“Оставьте ее в покое,” приказала Феникс, сузив глаза в притворной ярости. “Или тебе придется отвечать перед ее старшей сестрой.”

Я прожевал свой кусок салями, прежде чем потянуться за добавкой. Шеф-повар и команда исчезли, оставив нас одних. Не успел последний из них скрыться за пределами слышимости, как начался допрос.

“Как секс с твоим горячим парнем?” Спросила Афина, улыбаясь как дурочка.

“ Он заставляет тебя кричать? Айла обмахивалась веером. “ Потому что, мама, этот парень секси. Мне больше нравятся мужчины постарше, но этот… Неплохо, Рейна. Неплохо.

Я закатила глаза, но мои щеки горели, и это не имело никакого отношения к жаре солнца.

“ Он просил твою девственную задницу? Конечно, только Рэйвен могла спросить такое.

“Существует такая вещь, как ”слишком много информации", — вмешался Феникс. “Теперь, Рейна, есть только один вопрос, на который нужно ответить.” Мои плечи поникли от их постоянных поддразниваний. Моя сестра могла быть такой же безжалостной, как Рейвен, поэтому я приготовилась к худшему. “Ты в безопасности?”

Я перевел дыхание, которое задерживал.

“ Да. На этот вопрос было легко ответить, особенно учитывая, что у нас еще не было секса.

“Хорошо, это все, что имеет значение”, - ответила моя старшая сестра. “И если он разобьет тебе сердце…” Феникс прочистила горло, как будто поперхнулась.

— Мы убьем его, — закончила за нее Айла, очень довольная своей угрозой.

Феникс кивнул. “Это верно. Мы убьем его.

“Тебе не нужно беспокоиться об этом”, - криво усмехнулась я, одновременно расписываясь. “Потому что он никогда этого не сделает”.

В глубине души я знала, что Амон — единственный мужчина, к которому жизнь продолжит направлять меня. Он был моим криптонитом.

Как только девушки перестали дразнить меня по поводу Амона, они перешли к другим темам, а затем направились на верхнюю палубу. Рейвен достала неизвестно откуда альбом для рисования и начала рисовать. У Афины был ее надежный блокнот в кожаном переплете, и она, вероятно, набрасывала какие-нибудь сексуальные сцены или сценарии для своей следующей книги.

Феникс и Айла расслабились на диване. Они двое по-настоящему любили музыку, в то время как остальные из нас посещали колледж искусств, чтобы выполнить обещание или сделать кого-то счастливым. В случае Рейвен и Афины это были их матери. Думаю, в моем случае так же было.

Солнце стояло низко, и свет, падавший на береговую линию, когда мы мягко покачивались на воде, заставлял мое сердце сжиматься от удовлетворения. Я обнаружил, что жажду именно этого чувства всю оставшуюся жизнь. Счастье.

Я направился на отдельную палубу, оставив девочек прохлаждаться.