Он отстранился, и холодный воздух коснулся моей разгоряченной кожи. Его напряженный взгляд встретился с моим, на его лице отразились вожделение и разочарование.

“ Ты действительно все усложняешь, девочка с корицей. От его хриплого голоса по мне пробежала дрожь. Я прижалась к нему всем телом, прижимаясь к его твердой длине, когда его пальцы впились в мои бедра. — Не двигайся, — процедил он сквозь зубы.

“Не будь идиотом”.

У него вырвался сдавленный смешок, и мои губы растянулись в улыбке. Мне нравилось видеть, как он улыбается. Это было почти так же хорошо, как целоваться с ним. Почти.

Его нос потерся о мой. — Пришло время для твоего сюрприза.

Я моргнула, а затем взволнованно взвизгнула. — Время секса?

Он откинул голову назад и издал еще один искренний смешок. Глубокий. Грубо. Я почувствовал это до кончиков пальцев на ногах. Я наблюдал за ним, ухмыляясь как дурак и наслаждаясь каждой минутой этого.

“ Нет, солнце село. Пойдем. ” Он встал, тихие протестующие всхлипы покинули меня, когда я обхватила ногами его талию. Он проводил нас до открытых дверей и вышел на балкон, неся мой вес так, словно это ничего не значило. Он прислонился к стеклу, глядя вверх. — А теперь скажи мне, что ты видишь, моя девочка с корицей.

Я проследила за его взглядом, и у меня отвисла челюсть. Над головой возвышалось темное небо, полное огней. Сотни, возможно, тысячи китайских фонариков парили в воздухе, идеально закрепленные на месте. Я с благоговением скользнула вниз по его телу, глядя на великолепное зрелище, и в глубине моих глаз загорелись слезы счастья.

Это была самая прекрасная вещь, которую кто-либо когда-либо делал. Самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел. По мере того, как они поднимались все выше и выше в небо, мое сердце билось так же. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я вытерла ее тыльной стороной ладони.

“ Почему ты плачешь, Рейна? Его скрипучий голос защекотал мне затылок.

Я обернулась и встретилась с ним взглядом. “ Слезы счастья. Первые в жизни, — призналась я. Я приподнялась на цыпочки, прижалась губами к его губам, затем пробормотала: “Это совершенно замечательная вещь и лучшее свидание в моей жизни”.

“ Хорошо. Его нос потерся о мой. “ А теперь давай вычеркнем еще кое-что из твоего списка дел. Он протянул мне мой собственный фонарь.

Он помог мне прикурить, затем зажег свой, и мы подняли их в воздух.

“ Готова? — спросил он. Я кивнула.

Мы освободили их, и один за другим наши фонарики поплыли в темноту, присоединяясь к освещенному небу. Я не мог оторвать глаз от светового шоу наверху.

“Амон”. Мой голос был шепотом, когда я продолжал смотреть вверх.

— Да?

— Я люблю тебя. — Я не могла смотреть на него, мое сердце колотилось в груди с таким количеством тепла, что оно должно было выплеснуться наружу.

Амон схватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

“ Ты и я, девочка с корицей. У меня перехватило дыхание, когда он прикусил зубами линию моего подбородка, а затем притянул мой рот к своему. Жар, словно огонь, вспыхнул у меня между ног, прожигая меня насквозь. Я растаяла в его грубых объятиях, потерявшись в горячем скольжении его языка, исследующего каждый дюйм моего рта. Его рука обвилась вокруг моей талии, когда где-то вдалеке заиграли нежные мелодии. Он держал меня, и мы медленно танцевали, поворачиваясь из стороны в сторону. Это было волшебно и романтично, сотни фонариков парили над нашими головами.

“Ты и я против всего мира”, - прошептал он.

Я обнаружил, что мне это очень нравится.

35

АМОН

O

когда последний фонарь скрылся из виду, мы подошли к машине.

Она потянулась к двери, но я опередил ее. — Я открываю дверь для своей девушки.

Я понятия не имел, откуда взялись эти слова. Похоже, милый характер и импульсивность Рейны передались и мне. Я не мог решить, хорошо это или плохо, но я знал, что мне это нравится.

Онаher. Очень.

“ Виноват, мистер Леоне. Она захлопала глазами, и я мог поклясться, что в ее океанской синеве сияли настоящие сердечки. На ее полных губах появилась улыбка. Черт, она была прекрасна, когда улыбалась. Сияла, как настоящий солнечный луч. “Я должен был догадаться, что в душе ты джентльмен и романтик”.

Она терпеливо ждала, игриво притопывая ногой. Я открыл пассажирскую дверцу, и она опустилась на сиденье, показав мне свои голые бедра, затем я заметил, как ее глаза заблестели озорством. Маленькая шалунья пыталась соблазнить меня.

Я закрыл дверь и обошел машину, чтобы занять место водителя. Выезжая со стоянки, я включил передачу и уверенно выехал на дорогу. Шоссе было бы самым быстрым способом отвезти ее домой, но вместо этого я выбрал проселочные дороги.

Это дало бы мне больше времени с ней. Черт возьми, если бы Данте мог меня видеть, он бы дергал меня за цепь до конца света.

“Мне понравились парящие фонарики, Амон. Это было красиво”. Ее взгляд прожигал меня насквозь. Все в ней прожигало слово "моя " до самых клеточек моего тела. Я не знала, что с этим делать, непривычная к тому, что кто-то воздействует на меня так, как она. “Спасибо”.

“ Не за что. Я снова перевела взгляд на дорогу.

Она была мягкой и сильной, тихой и импульсивной — самое необычное сочетание. Мысль о том, что она отвердеет, застряла у меня в горле, и в глубине души я знал, что скорее кастрирую себя, чем причиню ей боль.

Именно в этот момент я поклялся себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее. От мести, которая двигала мной. От моей мамы. От кого угодно, включая ее отца. Мысль о том, что я заслужу ее ненависть, вызвала пустоту в моей груди. Я знал, что не смогу с этим справиться.

— Знаете ли вы, что считается, что фонарики уносят неприятности, принося удачу и процветание тому, кто их посылает?

Я услышал улыбку в ее голосе. “Я этого не делал, но мне это нравится. Забери все неприятности и оставь все хорошее”.

Я бросила на нее любопытный взгляд. — У тебя проблемы?

Что-то промелькнуло в ее взгляде, но она быстро покачала головой. “Нет, просто обычные, повседневные вещи”.

Я снова обратил внимание на дорогу. — Например?

Она пожала плечами. “Например, сдавать экзамены. Задачи по математике”. Она закатила глаза и тяжело вздохнула. “Я ненавижу математику. Выкручивайся по-крупному”.

Мои губы изогнулись. — Почему меня это не удивляет?

“ Держу пари, ты силен в математике. Она прищурилась, глядя на меня с притворным отвращением. — Держу пари, ты хорош во всем.

“ Нет, не все. Она перевела дыхание, как будто не верила в это. — Я ни хрена не умею рисовать.

Она мгновение смотрела на меня с отсутствующим выражением лица, прежде чем откинуть голову назад и рассмеяться. Беззаботный, мелодичный смех, который я мог слушать до самой смерти.

— Ты, конечно, умеешь что-нибудь?

“Нет”. Я свернул, следуя по темной дороге через сельскую местность. “Фигурки из палочек". Примерно так.

“Что ж, тебе повезло, Амон Леоне”, - промурлыкала она, шелковисто улыбаясь. “Я не могу утверждать, что у меня что-то получается хорошо, но я умею рисовать. Так что, что бы тебе ни понадобилось, я твоя девушка”.

Моя девочка. Она чувствовала себя моей девочкой. Это было невинное чувство, когда я впервые увидел, как она скользит по дому моего отца, ее вьющиеся волосы волочатся за спиной, как золотые искорки. Чувство защиты вспыхнуло и начало расти, даже не осознавая этого.

Я, черт возьми, хотел от нее всего этого, и у меня было чувство, что я бы тоже отказался от всего этого ради нее. Осознание этой правды наполнило меня теплой волной удовлетворения. Предупреждающие знаки должны были включиться на полную мощность, но этого не произошло. Вместо этого моя душа успокоилась, а сердце забилось в ровном ритме, чувствуя себя непринужденно, как никогда раньше. Мне казалось правильным быть с ней.

Я наблюдал, как она прикусила нижнюю губу, словно обдумывая неприятную мысль.