— Что за ерунда? — Санёк поднялся на ноги, ошалело осмотрел себя. Ни одного напоминания о ране, ни единого шрама. Но следы крови присутствовали. — Это меня ранили, получается?

Кажется, я догадывался, что произошло. Появление бродяги, метаморфозы тела, видения и усиленная регенерация. Сила, которую передал ему нищий, справилась с тяжёлым ранением, но причину я так и не мог понять.

— Что происходит? — Полина подошла к нам и уставилась на Саню. — Вань, ты говорил, что ему нужна помощь.

— Видимо, уже нет, — обернулся я к Полине. — Даже не спрашивай, сам не понимаю, что случилось.

— Ох, ты ж, ни хр*на себе! — воскликнул Роман. — Кто на вас напал?

Обгоревшие тела, которые сейчас дымились, сложно было опознать.

— Рытник со своей бандой, — вздохнул я. — И ведь предупреждал я его. Вон он лежит.

— Уже вызвали бытовиков, — ответил Роман, присаживаясь на корточки возле тела лидера банды. — Ну да, это он и есть. Вон, браслет фамильный на запястье. Это их твой котяра раскидал?

— И Жора помог, — кивнул я.

— Ладно, это дело замнём, — успокоил меня Роман. — За этим уродом уже столько преступлений, что туда ему и дорога. Семья возникать не будет. Уже не будет. Ты приближенный императора, поэтому конфликтовать с тобой они побоятся.

Когда пришли бытовики и куда-то убрали тела, восстановив сожжённый кустарник и прогоревший газон, Роман позвал нас с Жориком и Саней в свой кабинет. Мы дали показания, изложили их в письменной форме, и потом замначальника службы безопасности нас отпустил.

Пролетела неделя, в течение которой ничего кардинального не происходило. Я также ходил на занятия, теперь уже дожидаясь выдачи диплома.

Мероприятие состоялось в пятницу, сразу после занятий. Причём не было торжественной атмосферы, большого зала и последующего пиршества. Процесс проходил в кабинете ректора. Михаил Георгиевич подписал документы и вручил мне диплом, настояв на том, чтобы я посетил Центральную Обитель.

— Таковы правила, Иван, — прокомментировал ректор своё решение. — Каждый выпускник отмечается в Обители и проходит обязательную проверку на магическую силу. Это и будет финальной процедурой выпуска из Академии.

— У меня есть ещё одна просьба к вам, Михаил Георгиевич, — обратился я к нему.

— Да, конечно, — немного напрягся ректор.

— Александр Заречный и Полина Воронцова остаются в Академии, — напомнил я. — Хотел бы иметь пропуск на территорию, чтобы с ними почаще видеться.

— Да вообще без проблем! — воскликнул ректор. — Прямо сейчас тебе выпишу пропуск. Бессрочный.

— И ещё момент… Мы уже сработались в команде. Поэтому я хотел бы их забирать на время походов в сумеречную зону. Конечно, исключительно во внеурочное время.

— А вот это не ко мне, Иван, — развёл руками Михаил Георгиевич. — Здесь только император тебе поможет. Если он даст добро и выпишет соответствующую бумагу — я подпишу её. Тут даже не сомневайся.

Когда я расписался в свою очередь в документе, ректор довольно улыбнулся:

— Я рад, что ты учился в нашей Академии. Хоть и недолго, но достаточно ярко, хочу тебе сказать! В добрый путь, как говорится.

Михаил Георгиевич встал с кресла, подошёл ко мне, и мы обменялись рукопожатиями.

— И спасибо за помощь… с лекарствами, — добавил ректор. — Тимирязев снизил за них цену втрое, так что теперь я могу себе позволить нужное зелье.

— Берегите здоровье, Михаил Георгиевич, — ответил я, и покинул кабинет.

Ну что ж поделать, Обитель так Обитель. Я отправился туда в компании с Жориком. Центральная Обитель, точнее собранный по новой Совет, уже выбрал нового Верховного. Им оказался худощавый мужичок с впалыми щеками и с добрым взглядом.

Процесс присвоения магического ранга был таким же, что и в прошлый раз. Я заранее оплатил госпошлину в отдельном строении, затем прислужник завёл меня в главное здание Центральной Обители. Там меня уже ждал сам Верховный Хранитель.

Встретил он меня с улыбкой. Конечно, он меня узнал. Признался мне, что является ярым фанатом арен и знает назубок всех гладиаторов и чемпионов.

Затем передал в руку камень, который должен был определить мою магическую силу в данный момент.

Камень засиял, и мне пришлось зажмуриться. Подумал, что ослепну.

Верховный Хранитель уставился на меня, будто призрака перед собой увидел.

— Эт-то как? — он щурился. Всматриваясь в яркое свечение, исходящее из камня. — У вас серьёзный прогресс. За несколько месяцев вы достигли… как бы это сказать.

Он пытался подобрать слова, затем всё— таки у него получилось сделать это.

— Вы достигли уровня элитного мага, — ответил Верховный Хранитель, вновь ошарашенно уставился на камень. — Восьмой ранг! Это немыслимо. Хотя тут непонятно. Может даже девятый. Но вы не можете быть архимагом. Это невозможно. Многие десятилетиями преодолевают внутренние барьеры и тренируют жи́ву, так и не достигая этого уровня.

— Прикладывайте руку, — ухмыльнулся я. — Камень сам покажет мою силу.

— Да, конечно, — Верховный Хранитель аккуратно забрал у меня камень, сжал его в своей руке, а вторую приложил к трем черным полоскам.

Запястье загорелось огнём, затем онемело от холода.

Верховный Хранитель убрал руку и вытаращился на выжженные полоски.

Пять… шесть… семь… восемь… — посчитал я. И девятая, не чёрная, но близка к этому.

— Это… — выдохнул он. — Всё равно не могу поверить.

— А что означает девятая? Она тёмно-серого цвета, — спросил я у него.

— Ваша жи́ва колеблется. И скоро вы, вполне вероятно, преодолеете этот порог, — выдохнул Верховный Хранитель.

Вышел я из Обители довольный и на выходе показал выжженные с внутренней стороны запястья полосы Жорику.

— Иван Сергеич, вы умеете удивлять, — хохотнул Жорик. — Ну ничего себе! Архимаг!

— Не совсем, Жора, — подметил я. — Но близко. Тебе бы тоже обновить ранги. Не задумывался об этом?

— Да, согласен, — закивал Жорик. — Когда вернёмся в Сочи… Мы же собираемся туда возвращаться?

— Конечно, — улыбнулся я, когда мы направились в сторону общежитий. — Как раз думаю над этим. Не хочется трястись в поезде или ждать, когда дирижабль приземлится.

— Тогда вам надо поговорить с императором, — предложил Жорик.

— Не буду я его тревожить по такому вопросу, — отрицательно покачал я головой.

— С принцессой? — вопросительно взглянул на меня телохранитель.

— Скорее всего… Попробую, да, — кивнул я.

Как только мои питомцы услышали о Сочи, тут же оживились. Начали наперебой рассказывать, как же они соскучились по морскому климату. Я в свою очередь пообещал, что уже скоро мы там окажемся.

Я связался с Рыковым, и он пригласил на приём во дворец. Разговор с императором был недолгим. Он был немного занят и подписывал какие-то важные государственные бумаги, заодно отдал распоряжение своему писарю составить для меня особый документ, что я беспрепятственно могу забирать Санька и Полину в любое внеурочное время. Расписался, поставил печать и мельком скользнул взглядом по моему запястью.

— Это мне кажется? — он тут же забыл о делах и потрясенно взглянул на меня. — Ты архимаг?

Я вкратце объяснил то, что произошло недавно в Обители.

— Понятно, — он немного успокоился, но всё ещё продолжал удивленно посматривать на мои метки. — Хотя о чём это я. Ты показал себя в недавней битве. Так что это ещё одно доказательство, насколько ты быстро вырос в рангах. Восемь меток — это твёрдая элита! И я очень рад за тебя.

Затем ему слуга принёс ещё стопку бумаг, и он вздохнул:

— Эта бумажная волокита… Как же я её терпеть не могу! Но, надо. Для Империи каждая бумажка важна. Удачи тебе, Иван. И будем на связи.

Император вновь взял самопишущее перо и принялся изучать очередной документ. Но когда я был уже в дверях, окликнул меня:

— Кстати, Иван, чуть не забыл. Готов документ по поводу твоего главенства в клане. Забери его в имперской канцелярии. Здание во дворе недалеко от выхода с дворцовой территории.