— Так ты глава поселения? — удивленно спросил я Матвеича.

— Можно и так сказать… Староста, — он натянуто улыбнулся. — Но лучше бы я жил отшельником. Людей терпеть не могу.

— А животных?

— Мой Юлий никогда меня не предаст. Он не бухает, не качает права и не пытается совершить переворот, — Матвеич скривился в ухмылке.

— Есть там и такие?

— Всякие, — вздохнул Матвеич. — Были и те, что покушались на мою жизнь.

Щека у него после этих слов нервно задёргалась.

— Но чёрт с ними, — ответил он, здороваясь с одним из работающих на грядке. — Главное, чтобы помогали разломы закрывать.

— И часто появляются разломы? — удивился я. Ничего про это не слышал.

— В последнее время да, — напряженно всмотрелся он куда-то вдаль, за деревню. Туда, где ветер гулял между ледяных скал, поднимая снежную пыль.

Затем Матвеич повернулся к тому рабочему, кто оказался ближе всех.

— Эй ты… да, ты… Выдай нашему гостю шубу, мы прогуляемся за кордон! — крикнул он мужику, и тот хмуро кивнул, побежав в одно из строений.

— Матвеич, ты с ними и общаешься вот так? У них же имена есть, — я вопросительно посмотрел на старосту.

— Ничего, они заслужили, — хмыкнул он. — Недавно сожрали половину припасов. Пришлось наводить порядок. Успокоились, только когда Юлий растерзал за это двоих на глазах у остальных.

Я испытал де-жа-вю. Ну прямо очень похоже на ситуацию с психами. Только тут немного повёрнутый властитель, относящийся к животным лучше, чем к людям.

Какая-то девушка в серой робе принесла теплую одежду, взглянула уставшими глазами, и тут же отвела их.

— Ну, чего встала⁈ — прикрикнул на неё Матвеич. — Иди работай!

Девушка тихо фыркнула и пошла к своей грядке.

— Ты не думаешь, что твои методы… кхм… как бы это сказать… слишком грубые? — обратился я к старосте, когда мы подходили к светящейся в куполе двери.

— Иван, со своим уставом в чужой монастырь не лезут, — постарался как можно мягче ответить Матвеич, но я различил в его словах нотки раздражения. — Я тут сам управляюсь, без лишних советов.

— Понял. Просто хотел помочь, — пожал я плечами.

— Ты себе помоги выбраться отсюда, — ответил он раздраженно. — Пока ничего тебе не могу предложить.

— Уйдём через сумеречную зону, — ответил я.

— Исключено, — резко ответил Матвеич, сверкнув взглядом. — В Арктиде запрещена магия.

— Как тогда мне выбраться?

— А вот тут думай сам. Я за тебя это делать не собираюсь.

Мы прошли сквозь сияющие врата. Вовремя же я накинул шубу. Питомцы тут же спрятались в пространственном убежище, куда мороз не мог дотянуться.

Ледяной ветер выбивал слёзы из глаз, которые я периодически смахивал. А щёки яростно кусал сильнейший мороз. Да, к такому точно привыкнуть сложно.

— Вон, теперь видишь? — махнул он на ледяные глыбы, когда мы подошли поближе.

Да это же замороженные монстры. Мы подошли вплотную, и я рассмотрел множество ледяных валунов, камней. Все они были полупрозрачными, и сквозь них просматривались темные очертания тварей.

— Вот так с ними и боремся, — хрипло засмеялся Матвеич. — Но никакого огня. Скоро придут раскольщики.

— Это кто? — я попытался коснуться одной из глыб рукой.

— Не нужно этого делать, — напряжённо ответил Матвеич, и я отошёл. — Раскольщики — те, кто раскалывают глыбы и дробят тварей на куски. Потом сжигаем их под куполом. Кстати, удобрения из их пепла просто шикарные.

— А это осталось после последнего нашествия? — поинтересовался я.

— После двух, — ответил Матвеич. — Просто кто-то спиз… украл мой самогон и ушёл в недельный запой. Все бы от работы увильнуть. и за что людей любить скажи?

— Понятно. А почему нельзя дотронуться до замороженных?

— Были случаи, когда некоторые гады вытягивали ману и раскалывали лёд. Не буду говорить, сколько после этого возникало проблем… — горько усмехнулся он. — Так что лучше не надо.

Когда мы вернулись, я заметил в одной из построек открытые ворота. Внутри два бытовика, мужчина и женщина, подпитывали несколько синих кубов, причём через специальные устройства. Трубки присоединялись к их грудной клетки в области жи́вы, и через них поступала энергия, насыщая артефакты.

— А это что? — махнул я в сторону происходящего.

— Подпитывают замораживатели, — объяснил Матвеич. — С их помощью тварей и останавливаем.

— А через шланги передают ману?

— Да, открытое применение магии растапливает лед. Это опасно, — ответил староста.

Я кивнул, что понял, затем взглянул на часы на запястье. Сегодня воскресенье, и уже шестнадцать часов. Надо бы собираться в столицу.

Следует подумать, как выбраться. Хорошенько подумать.

«А что тут думать? — услышал я Лею. — Я прямо сейчас вижу несколько точек перехода. Одна прямо за куполом, снаружи. Надо только старика убедить».

«Опасно, Лея. Ты ж понимаешь. Начнут таять льды — мы все под водой окажемся», — объяснил я.

«Я не собираюсь здесь торчать. Грызть замороженное мясо? Ну уж нет!» — зарычала паучиха.

Она и сейчас о еде думает. Вот же прожорливый питомец мне достался…

«Я всё слышу, между прочим», — ответила Лея.

«Читать чужие мысли нехорошо», — напомнил я паучихе.

«Извини, случайно. Но я не прожорливая», — обиженным голосом буркнула Лея.

«Просто у тебя очень хороший аппетит», — поправился я.

«Вот так лучше, ага», — довольно застрекотала паучиха.

Мы зашли в дом старосты, и он махнул на скамью:

— Будете спать вон там.

— Матвеич, мы, наверное, покинем тебя. Есть срочные дела, — ответил я. — Мне ещё надо друга отыскать. Он в беде.

— Так и чего? Я же сказал, что нельзя использовать магию в открытую, — раздражённо ответил староста. — Иван, ты меня хоть слушаешь⁈

— Кажется, что я знаю, что делать, — улыбнулся я, когда в голове созрел план. — И да — это будет безопасно.

Я ещё раз обмозговал идею под удивленный и недоверчивый взгляд Матвеича. Ну да. Это единственное, что можно сделать в такой непростой ситуации.

— Хм, безопасно, говоришь? — нахмурился Матвеич. — Кажется, ты ничего не понял. Магия жи́вы топит льды. А твоя точка перехода может вызвать магический всплеск. Исключение — лишь магия из замораживателей. Есть у меня умельцы, у которых получилось сделать такие штуки. Кстати, и купол они же изготовили. Он не влияет на льды Арктиды.

— А если точку перехода отделить замораживателями? Создать с их помощью купол, — улыбнулся я, наблюдая растерянность в глазах старосты.

— Хм… Так… А это возможно, кстати, — засуетился Матвеич. — Мне надо поговорить с артефакторами.

Он исчез за куполом. Пока его не было, я услышал гавканье, рычание, птичий клёкот, какой-то писк и ещё какие-то звуки, сливающиеся в единый шум.

А потом понял, откуда это всё доносится. Большое строение, возле которого суетились рабочие.

Я подошёл к одному из них.

— Подскажи, что в этом здании? — спросил я у одного из мужиков,которые возили тачки с кормом.

— Да это ж… питомник, — покосился он на Пал Палыча, который с интересом смотрел в открытые ворота строения. — Наш староста спасает животных и сделал им прибежище. Вот… ухаживаем за ними.

Он пошёл дальше, а я поневоле подошёл к строению и заглянул внутрь. Открытое пространство, множество перегородок, которые образовывали секции. Животные располагались по видам — медведи, волки, какие-то грызуны. Нашлись и птицы — орлы, полярные совы, ещё какие-то белые особи, которых я не видел прежде. Даже заметил пресмыкающихся — больших ящериц с ледяными наростами на шкуре.

— Ну что, Иван, нравится? — раздался довольный голос Матвеича. Он был слегка запыхавшийся. — Это моя гордость. Звери, которых я спас от стужи.

— Как тебе удалось их приручить? — удивился я. — Магией же здесь нельзя пользоваться.

— А это потомственное… — гордо поднял он подбородок, отчего его борода забавно колыхнулась. — Я же повелитель зверей в седьмом поколении. Еще мой прапрапра… в общем ты понял… дальний родственник, в общем. Так вот — он обрёл силу, используя древний артефакт. Так вот она и передалась по наследству.