— Номера телефонов нам давать запрещено. Но если вы из Москвы и вам так сильно надо… Вика взяла отпуск и уехала в санаторий «Сосновый бор». Он недалеко от города, вы можете съездить.

Перед воротами санатория «Сосновый бор» меня притормозил охранник — отнюдь не здоровенный бугай с квадратной физиономией, а вполне интеллигентного вида мужчина с мягкой поступью и внимательным взглядом отставного пограничника.

— Вы к нам на отдых или в гости? — вежливо поинтересовался он.

— В гости.

— Тогда прошу, оставьте здесь свою машину на стоянке. С ней ничего не случится, уверяю вас.

— А если бы на отдых, я мог бы проехать на территорию? — Отчего-то мне стал интересен этот момент.

— Нет. Но тогда бы я пригласил носильщика, чтобы он помог поднести ваши вещи.

Да, сервис налицо — вот вам дивный эффект рыночных отношений. Впрочем, как я уже успел узнать, отдых в «Сосновом бору» был рассчитан на людей, привыкших к комфорту и способных выложить за него приличные деньги. Виктория Дубинина оказалась на это способной, хотя, в моем представлении, зарплата простого бухгалтера на заводе вряд ли располагала к подобным излишествам. Но не мне судить…

— Я хочу найти одного человека, но не знаю, в каком номере он поселился. Вы не подскажите, где это выяснить?

— Конечно, подскажу, — с готовностью откликнулся охранник и указал (не пальцем, как делает большинство, а ладонью, как поступают воспитанные люди) в сторону двухэтажного дома с овальными окнами и зеленой крышей. — Вон там у нас административный корпус, там же и служба размещения. Обратитесь к ним, вам непременно помогут.

Меня так и подмывало отвесить ему пусть легкий, но поклон.

Вряд ли «Сосновый бор» был излюбленным местом иностранцев, однако над стойкой службы размещения красовалась вывеска «Reception», а за самой стойкой сидела женщина, которая с некоторой натяжкой годилась мне в матери, но считала себя вполне подходящей для моей невесты. Возможно, я не слишком почтителен в своих мыслях, однако эта дама, право же, сама меня спровоцировала.

Для начала она отъехала на крутящемся стуле примерно на метр от стойки, позволяющей лицезреть только верхнюю часть рельефной фигуры, и, целиком попав в фокус, едва заметным движением поддернула юбку — так, чтобы моему взору во всем великолепии предстали пухлые коленки. Затем игриво прищурила подведенные синим карандашом глаза — «гусиные лапки» тут же разбежались к вискам. Потом кокетливо склонила выкрашенную в цвет баклажана голову к груди — второй подбородок стыдливо прикрыл часть излишне смелого даже для лета декольте. И напоследок поинтересовалась томным голосом:

— Молодой человек чего-то хочет?

— Получить информацию.

— И только? — Пунцовые губки сложились в неровный бантик.

— Увы, — изобразил я тихую печаль.

— Не могу вам отказать. — Она сложила руки на груди. Длина нарощенных ногтей и величина природой данного бюста явно были рассчитаны на троих. — И что же вас интересует?

— Где живет Виктория Дубинина.

Я подозревал, что мой ответ разочарует даму, но даже не предполагал, до какой степени. Всю ее сладкую любезность смыло, как дешевую косметику дождем.

— И вы туда же? — Ее голос наполнился ядом. — Видать, не всем своим кавалерам Дубинина дает точные координаты. А мне, — голос превратился в змеиное шипение, — приходится выступать чуть ли не в роли сводни. Только имейте в виду, — шипение резко перешло в скрежет, — у нас приличный санаторий, и мы не можем себе позволить…

— Я пришел узнать, в каком номере живет Виктория Дубинина, — резко оборвал ее я, — а не для того, чтобы слушать ваши нотации.

— Третий корпус, двенадцатый номер, — не заглядывая в компьютер, бросила дама и с шумом въехала на своем стуле чуть ли не под самую стойку.

Я не мог не признать, что интуиция Варвары как всегда сработала на славу.

Ее жалобы, дескать, мы с Геной рассиживаем в кабинетах, а она мотается, словно гончая, да еще рискует на дорогах собственной жизнью, очень быстро сменились претензией, когда Кирпичников решил отправить к Виктории меня.

— С чего это он?! — возмутилась Варвара. — Это ведь я двоюродная сестра Викиной знакомой. Это я ее разыскиваю! А он тут с какой стати?

— У него хорошо получается с женщинами, — воздал мне должное начальник.

— Допустим, — не стала опровергать неопровержимое подруга. — Но только в том случае, когда женщины реагируют на него как на мужчину. А у Вики уже есть мужчина!

— Который годится ей в отцы, — напомнил я.

— Вот именно. И если она взяла его в любовники, значит, ей это для чего-то нужно. Причем неважно — для чего. Из любви, из любопытства, из корысти — это ее интерес. А тут приваливаешь ты и начинаешь интересоваться любовником, которого она скрывает. Ведь скрывает же, правильно? Нам никто, кроме Лямского, такую информацию не слил. Даже твой всезнайка Лузганов. Если она не последняя дура, ты ей покажешься сильно подозрительной личностью. Другое дело я, такая же женщина. Наплету, что у меня роман с Желтухиным, а он пропал почти одновременно с Валерием Аркадьевичем, и теперь хочу выяснить, не знает ли что-нибудь Вика.

— Замечательно! — восхитился я. — И как ты объяснишь Виктории, откуда ты узнала об их романе?

— А откуда узнал Лямский? Не в газетах же прочитал? Хотя, если очень попросить Римму Александровну Спесивцеву… Надеюсь, она не откажет.

— Прекратить препирательства! — Гена насупился, помолчал и добавил: — Поедет Игорь. На худой конец, наврет, что увидел Вику в бухгалтерии и втрескался. Что, не нравится? — сердито зыркнул он на меня. — Тогда придумаешь какую-нибудь другую легенду. Не мне тебя учить с дамочками беседы беседовать. Если бы Сокольников был простым инженером, я бы мог поверить, что эта Дубинина и в самом деле влюбилась в человека, которому в дочери годится. Но почему-то такое случается гораздо реже, чем снегопад в июле. А вот любовь к «папикам» с деньгами и властью — прямо-таки добрая традиция нынешних времен. И Дубинина здесь из обоймы не выпала. А раз так, то ты, Погребецкий, вполне можешь посоперничать. По виду ты вполне под «нового русского» подойдешь, а по возрасту и внешним данным даже американского миллионера побьешь.

— Ты к чему меня склоняешь? — поинтересовался я.

— Ты сам себя склоняй куда хочешь, но чтобы прокола, как с Козлинским, не было.

— Он обязательно вляпается с Дубининой. Или еще с какой другой бабой. Ему только сунь в руки какую-нибудь мадам, еще десяток сам собой прилепится, — мстительно предрекла Варвара.

Увы, еще не познакомившись с Викторией, я уже «вляпался» с дамой из службы размещения. Хотя в определенном смысле мне следовало ее поблагодарить — она по доброй воле, исключительно из зависти, подбросила интересную информацию: к Виктории наведывались мужчины, которых та явно не приглашала. Сокольникова я вычеркнул из этого списка сразу — готов побиться об заклад, что именно он снабдил милую барышню денежкой на санаторно-курортное лечение, а посему наверняка знал, где она обитает.

В третьем корпусе, небольшом трехэтажном здании, явно рассчитанном на особых постояльцев, меня поджидала еще одна дама.

Она тоже начала с того, что подарила мне любезный взгляд и вежливо осведомилась, чем может помочь. На вид ей было не меньше сорока, однако строгий элегантный костюм, весьма скромный макияж и сдержанные манеры внушали надежду, что она отнюдь не из тех, кто будет выплескивать женские эмоции на первого подвернувшегося под руку мужчину. И все же на всякий случай я сделал подчеркнуто серьезное лицо и сухо сказал:

— Мне нужна Виктория Дубинина.

— Виктория Алексеевна? — (Никакого зубного скрежета я не услышал). — Она живет в двенадцатом номере. Но… — Возникла легкая заминка. — Ее сейчас здесь нет. Если хотите, можете подождать. — Дама кивнула на одно из мягких кресел.

— Она уехала?

— Нет, это к ней приехали, и она ушла, — с несколько излишней осторожностью сообщила дама, вызвав у меня повышенное любопытство.