— Вот ведь погань какая… Если Сокольников, Желтухин и Козлинский — это разные детали политической машины, то совпадения — прямо как из книжки. А если они специально друг за друга зацеплены, то этот конструктор большой умник собрал. Одно только понять не могу: кому от этого польза?

Это мы пока тоже понять никак не могли.

Хотя, казалось бы, все очевидно: основным конкурентам по предвыборной борьбе. С самого начала мы занесли в список две команды — Звягина с Прокоповым и Саватеева с Лямским. Именно им могли наступить на мозоли Сокольников с Желтухиным. Но что оказалось? Для Лямского потеря Валерия Аркадьевича — чуть ли не личная беда, поскольку, по мнению Леонида Леонтьевича, десять хорошо изученных противников лучше одного неизвестного, и с этим трудно спорить. А для Прокопова Сокольников вообще не самый сильный враг, существование которого вполне можно вытерпеть. Конечно, такой вывод сделан тоже на основе слов вице-мэра, а мы не настолько наивны, чтобы верить всем словам, однако же мэрия и впрямь шум подняла, и не без ее участия так взбудоражилась полиция.

Что же касается бедолаги Желтухина, то он вообще, похоже, никого особо не интересовал. Разумеется, журналистское перо в предвыборной борьбе легко превращается в острый кинжал, однако это ведь не атомная бомба. Тем не менее кто-то подбросил Севин «кинжал» Козлинскому, и вопрос: почему именно ему?

Я готов поклясться: что Нина Федоровна Копалкина ни на грамм не соврала, когда говорила, что парень, притащивший статью, был и ей, и Григорию Акимовичу незнаком. Если бы Козлинский имел основания скрывать факт такого знакомства, то ему незачем было встречаться с парнем в собственном штабе на глазах у двух свидетелей. Но что тогда имел в виду Григорий Акимович, заявив, дескать, его подставили? Увы, теперь он об этом уже не расскажет — то ли по стечению обстоятельств, то ли по чьей-то воле…

В кабинет Гены вошла секретарша Людочка и поставила на стол две чашки кофе. Я люблю, когда кофе готовит Людочка, у нее все получается отменно, в том числе и кофе. Это на вид бессменная секретарша шефа — барышня с капризными губками и жеманными повадками, а на самом деле она, как образцовый сержант, но при этом воспитанный в пансионе благородных девиц.

— Игорь, — промурлыкала Людочка, — тебя искал мужчина, сказал, не может дозвониться тебе на мобильник.

Я похлопал себя по карманам — точно, телефон в своем кабинете забыл.

— По голосу совсем не молодой, — продолжила Людочка, — но представился только по имени. Сказал, что Савелий.

— Так-так… — многозначительно изрек Гена. — Коршун проклюнулся.

Людочка сделала невинное лицо и деликатно удалилась. Однако дверь за ней закрыться не успела, поскольку эту дверь тут же чуть ли не пинком распахнула Варвара.

— Черт знает что! — рявкнула она. — Всякие придурки накупили себе права, включают гоночную скорость, а «баранку» крутить не умеют! Зато копытами бьют потом, как бизоны в брачный сезон! А ты, — набросилась она на меня, — тоже хорош! Видите ли, ему некогда со мной говорить! А то, что я чуть вслед за Козлинским на тот свет не отправилась и еще с двумя динозаврами разбиралась, наплевать и забыть! Так, да?!

Мы с Геной опешили. Какие бизоны? Какие динозавры? И когда это я отказывался говорить с лучшей подругой?

Если Варвара впадает в ярость, ее лучше не успокаивать — только еще больше раздухарится. Самое лучшее — переждать. А если времени на пережидание нет, тогда самое эффективное — пойти в атаку самому. На Варвару такая ответная реакция страх не нагоняет, но зато сразу делает хладнокровной. Заявление, что подруга чуть не последовала за Козлинским, вызвало у меня нехорошее сердцебиение, которое напрочь лишило меня желания пережидать бурю.

— Ты чего несешь?! — гаркнул я под одобрительным взором Гены. Он покрепче дюжины мужиков, но против Варвары, как сам признается, — пас. — Когда это я отказывался с тобой разговаривать?!

Варвара прищурила глаза, поджала губы и сердито засопела:

— А ты чего на меня орешь?

— А ты чего бушуешь? — задал я встречный вопрос.

Варвара плюхнулась в кресло и сообщила:

— Я чуть было не попала в автокатастрофу.

— Этого только не хватало! — отреагировали мы с Геной хором.

— Вот именно. — Варвара уже обрела способность изъясняться внятно. — Представляете, спокойно еду по крайнему левому ряду, и тут на встречной полосе какой-то идиот на «тойоте», — она отчего-то укоризненно глянула на меня (ну да, у меня тоже «тойота», но при чем здесь это?), — делает обгон, не успевает вписаться в поток и буквально шарашит мне в лоб. Хорошо, скорость у меня была небольшая, я чуть тормоза все не сорвала, и он в сантиметрах проскочил. Но сзади-то меня «мерседес» ехал. И тоже тормознул так, что чуть колеса в разные стороны не разъехались. Меня «мерс» к обочине прижал, оттуда выскочили два питекантропа и давай базлать! Самым ласковым словом было «сука». Я, конечно, обозлилась, что, говорю, не видели, какой финт «тойота» выдала? А они: плевать на «тойоту», потому как свою немецкую рожу чуть было не расквасили о твой зад. Ну, и пошло-поехало. Чую, заварушку сейчас устроят. Схватила мобильник и стала тебе, Погребецкий, звонить. А ты, гад такой, не дал мне слова сказать, рявкнул: «Мне сейчас некогда!» и отбой дал. Это как называется?

— Варвара, золотко, — произнес я проникновенно, — чем хочешь клянусь, не было звонка. Я вообще телефон в нашем с тобой кабинете забыл.

— Не было, — подтвердил Гена.

Варвара с недоумением посмотрела на нас и развела руками:

— Я что, номером ошиблась? Ты же у меня на быстром доступе. Или соединилось криво? — И, покачав головой, добавила: — На бронтозавров этих, по большому счету, наплевать. Но тебя, Погребецкий, убить была готова!

Несколько минут мы сокрушались по поводу Варвариного дрянного приключения, после чего сама подруга точку и поставила:

— Ладно, забудем. Вы до Ивана дозвонились?

Мы утвердительно кивнули и тут же рассказали про нашу беседу с полицейским другом.

— Ну а я вам в ответ о Копалкиной. Показала ей фотографии Желтухина, и она сказала, что парень, который статью приносил, на Севу в принципе похож. Что это точно он, не гарантирует, но общего много. А я пока ехала — еще до этого безобразия на дороге — подумала вот о чем. Если правда в штаб Сева приходил, то он мог статью подсунуть специально, хотел своим в редакции дать знать. Он ведь наверняка был в курсе, что все предвыборные статьи Римма Александровна читает. А уж ту, которая про мэра, — непременно прочтет. Но если Желтухин спокойно явился в штаб, то мог в редакцию по крайней мере по телефону позвонить. А он даже не пытался. Поэтому, я думаю, приходил не Сева. В штаб отправили парня, очень на него похожего. Специально такого отправили, чтобы в редакции вычислили и на Козлинского вышли.

— Разумно, — одобрил Гена. — Но, может, Козлинский тоже вычислил, кто ему посыльного направил, а потому и сказал, что его подставили?

— Кстати, — вдохновилась Варвара (вот уж точно, стрессовые ситуации подчас очень стимулируют женщин), — Козлинский уехал из штаба вчера в десять вечера. А эксперты считают, что погиб он в районе двенадцати ночи. А сколько езды до свертка, где он разбился?

— Без пробок не более сорока минут, — ответил я.

— Откуда ты знаешь? — почему-то засомневалась Варвара.

— Потому что я туда не раз ездил. В поселке «Прибрежный» живет Савелий Ильич Лузганов.

О, боже! Варварины неприятности на дороге напрочь отбили мне память. Ведь я же должен позвонить Савелию!

— Не суетись! — пресек шеф пылкий порыв Погребецкого тут же ринуться к телефону. — Ты бы так суетился, когда Козлинского, живого и здорового, за грудки держал. А твой вездесущий дружок никуда не денется. Давай, Варвара, излагай, куда клонишь.

— Да клоню я очень ровненько. Если от штаба до места аварии езды не больше сорока минут, то где Козлинский был больше часа?