― Пожалуйста, не заставляй меня делать это, ― взмолилась я.

― Это единственный выход. По крайней мере, это единственный выход, который у нас есть. ― Он нежно поцеловал меня, затем отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. ― Ты сделаешь это?... Ради меня?

Я лежала и смотрела на него, слезы катились по моим щекам… когда я, наконец, кивнула,

― Да.

― Спасибо, ― прошептал он с благодарностью и снова поцеловал меня.

Глава 73

Массимо

Первая часть ― убедить Лучию ― была трудной. Но я справился.

Я искренне верил, что план сработает. Иначе я не смог бы заставить ее согласиться с ним.

Может быть, Никколо мог бы придумать что-нибудь получше. Но его здесь не было, и я сделал все, что мог.

В глубине души я верил, что это наш лучший шанс спасти ее.

А что касается меня?

Мне было наплевать на себя.

Что бы ни потребовалось для ее безопасности, я сделаю это без сомнений.

Убедив Лучию, я приступил ко второй части плана.

Мне нужно было прикрытие ― что-то, что могло бы скрыть мои перемещения от Цольнера, пока я стреляю в него.

Я пробрался в спальню, сдернул с кровати простыни и перебрался в кабинет.

Ряд французских окон выходил на лес. Они начинались примерно в футе над полом и доходили почти до потолка.

Это было одно из тех окон, из которых Цольнер раньше выбил стекло, чтобы привлечь наше внимание.

Теперь настала моя очередь привлечь его внимание.

Я пополз на кухню… поднялся и вытащил ящик со столовыми приборами… и снова пополз к французскому окну.

Я вогнал ножи через простыню в стены, используя их, по сути, как булавки. Когда я закончил, ткань закрыла нижнюю половину окон.

Затем я вырезал в простыне дюжину небольших отверстий ― достаточно больших, чтобы я мог видеть через них из своего охотничьего ружья, и достаточно низких, чтобы я мог удобно целиться через них, лежа на полу.

Простыня была белой, что было не очень хорошо ― она будет отражать свет от луны, скрытой за облаками.

Но внутри хижины было совершенно темно, да и лес снаружи был не лучше. Цольнеру было бы очень трудно разглядеть что-либо в такой темноте.

Он мог бы видеть вспышку дула при каждом выстреле, и это помогло бы ему понять, откуда я стрелял.

Это означало, что при каждом выстреле я должен был немедленно перемещаться.

Если он использовал прицел ночного видения, то, надеюсь, вспышка в кромешной тьме перегрузит оптику и ослепит этого засранца.

― О-хо, создаем охотничий заслон, да? ― с веселым смехом воскликнул Цольнер. ― Газель обращает тактику охотника против него самого! Очень умно! Полагаю, это означает, что скоро начнется стрельба, ja?

Я не ответил ему, но он продолжал говорить.

― Я еще немного подумал. Чтобы избежать кровопролития, я подслащу сделку. Я скажу тебе, куда я доставлю фройляйн Фиоретти, как только она окажется у меня. Тогда ты сможешь прийти за ней и спасти ее. Мне все равно, что ты будешь делать после того, как я получу деньги. Я должен доставить ее куда-нибудь поближе к Венеции. Die Insel der Toten ― как это правильно сказать ― остров мертвых, ja?

Я посмотрел на Лучию.

― О чем он?

― Он имеет в виду остров Сан-Микеле, ― прошептала она. ― Это кладбище в Венеции. Палаццо Ноны находится через воду от него.

Цольнер продолжал говорить.

― На острове есть церковь. Там я передам фройляйн твоему кузену, после чего мне заплатят, и я уеду. Видишь? Я все тебе рассказал! Отдай ее мне, а потом следуй за нами и спаси ее, как только я уеду. Мне все равно, лишь бы мне заплатили.

― Почему бы мне просто не заплатить тебе втрое больше, чем платит Аурелио, и ты просто уйдешь? ― крикнул я.

Цольнер захихикал.

― Ах, если бы я только мог… но моя репутация была бы разрушена! Меня никогда не наймут на другую работу! Нет, я действительно должен настаивать на том, чтобы ты передал мне фройляйн.

― Тогда я действительно должен настаивать на том, чтобы ты отправился в ад.

Цольнер театрально вздохнул.

― Это твой окончательный ответ?

Когда я не ответил, он сказал:

― So läuft der Hase²¹!

― Боже, он никогда не заткнется, ― прошептала Лучия.

Когда с завесой было покончено, мы с Лучией переползли в гостиную. Я отпер обычное окно и приподнял створку, чтобы Лучия могла вылезти наружу.

Я дал ей Глок и напомнил, как стрелять и как перезаряжать, если кончились патроны. Затем я попросил ее положить запасные магазины в карманы куртки.

Я всунул ей горсть монет и несколько 100-евровых купюр на случай, если она доберется до города, а также написал номер телефона Никколо на бумажке.

― Пожалуйста, не заставляйте меня делать это, ― прошептала она, и слезы навернулись ей на глаза.

― Все будет хорошо. Поверь мне. Как только услышишь первый выстрел из моей винтовки, вылезай в окно и беги. Понятно?

― Я ненавижу тебя за это, ― жалобно сказала она.

Я улыбнулся.

― Музыка для моих ушей. ― Затем я поцеловал ее, пока мы оба лежали на полу. ― Удачи.

Я отвернулся, чтобы встать.

А она потянулась ко мне, обхватила руками мое лицо и яростно поцеловала.

Когда все закончилось, я улыбнулся в последний раз… затем повернулся и пополз по полу к французским окнам.

Я поднял с пола свое охотничье ружье. Лежа на животе, я просунул ствол в одно из отверстий в простыне.

Первый выстрел не имел значения. Я понятия не имел, где находится Цольнер, и шанс попасть в него был один на миллиард.

Поэтому я просто нажал на курок.

БАБАХ!

Беги, ― тихо скомандовал я Лучии.

Затем я перекатился по полу, чтобы избежать ответного огня Цольнера, и занял следующую позицию.

Глава 74

Лучия

БАМ!

Выстрел застал меня врасплох.

На секунду я замерла.

Я вспомнила человека в сарае, лицо которого превратилось в кровавую маску.

И человека на мотоцикле, который целился в меня из пистолета.

Затем я начала двигаться.

Я вылезла в окно, спрыгнула на землю и побежала.

Было так темно, что ничего не было видно, а земля была такой размокшей, что мои ноги скользили каждые несколько шагов.

Но я продолжала бежать.

Позади меня в лесу раздались выстрелы.

Бах!

БЛАМ!

Глава 75

Массимо

Бах!

К тому времени, когда Цольнер выстрелил, я уже смотрел через очередную дыру в своей импровизированной маскировочной завесе.

Я слышал звон бьющегося стекла где-то над головой.

Но желтая вспышка его дула была как маяк в темноте.

Я вижу тебя, ублюдок!

Первый выстрел, как ни странно, был выше, чем следовало бы, и дальше моей первоначальной позиции для стрельбы.

Но, возможно, он предполагал, что я буду двигаться после каждого выстрела, и пытался предугадать, в какую сторону.

Может быть, он стрелял высоко в качестве предупреждения. Может быть, он хотел, чтобы я сдался.

Неважно.

Я передернул затвор винтовки, зарядил следующий патрон и выстрелил в то место, где была видна вспышка.

БАБАХ!

Я переместился влево и выглянул в другое отверстие, надеясь, что мне удалось попасть в него.

И тут в метре от первоначального места вспыхнула новая вспышка света.

Бах!

Я стиснул челюсти.

Значит, он делает то же самое, что и я ― перемещается.

Я быстро перезарядил, прицелился и снова выстрелил.

БАБАХ!

На этот раз я переместился вправо и выглянул из дыры в простыне.

Бах!

Теперь он стрелял с третьей позиции!

Это становилось настоящей проблемой.

К сожалению, у меня оставалось ограниченное количество выстрелов ― около 12.

Поэтому, стреляя в темноту, я молил Бога об огромной милости.