Он посмотрел.

― Не похоже, что они нас преследуют. Вероятно, они направились к остальным наемникам, которые ждут возле палаццо твоей бабушки.

― Ну и хрен с ними, ― крикнула я, направляя лодку на север ― прочь от Венеции.

Глава 13

Массимо

Я всю жизнь водил катера, хотя и нерегулярно. Это было следствием многочисленных отпусков на берегах Средиземного моря, как правило, в домах союзников Cosa Nostra, все особняки которых были оснащены яхтами и катерами. А потом были годы, наполненные адреналином, когда мы с братьями брали напрокат скоростные катера в таких тусовочных местах, как Ибица и Миконос.

Несмотря на весь этот опыт, Лучия управляла лучше меня. Сбегая тайком, она постоянно практиковалась и, судя по всему, оказалось не меньше склонной к риску, чем я или мои братья. К тому же она знала географию Венеции и всех прилегающих к ней островов в тысячу раз лучше, чем я.

Она достала из сумочки дорогие солнцезащитные очки и теперь выглядела так, словно отправилась на веселую дневную прогулку.

― Хорошо, куда конкретно ты хочешь добраться? ― спросила она. ― В город, в аэропорт, куда?

Она имела в виду l’Aeroporto di Venezia Marco Polo ― аэропорт Марко Поло ― небольшой региональный аэропорт с двумя взлетно-посадочными полосами. Рейсы сюда совершались редко, потому что обычному венецианцу было гораздо удобнее добираться до близлежащих городов на поезде. Большинство людей использовали Марко Поло только чтобы добраться до более крупных аэропортов для международных поездок.

Но я прилетел этим утром на частном самолете своей семьи, и он стоял в арендованном ангаре, ожидая моего возвращения.

Мой визит к la Vedova должен был продлиться всего пару часов. Планировалось, что я поговорю с ней и сразу же улечу домой.

Но все немного изменилось.

― Мы можем добраться до аэропорта по воде? ― Спросил я удивленно.

― Более или менее. Там есть канал, который проходит прямо у взлетной полосы.

Это определенно был вариант.

Самая большая проблема заключалась в том, что если Фаусто знал, что я собираюсь поехать к la Vedova…

Тогда он точно знал, что самолет моей семьи находится в аэропорту.

А это означало, что там могут ждать наемники… или, по крайней мере, ― крысы, которые установят наши личности по прибытии. Неизвестно, в какую ловушку мы можем попасть.

Не говоря уже о том, что, если я хочу взять с собой Лучию, мне придется обсудить это с la Vedova. Иначе все будет выглядеть так, будто я ее похищаю.

Но после спасения жизни женщины я не ожидал, чтобы она будет возражать. Временное пребывание в Тоскане будет лучше, чем попытка пробиться через толпу наемников, чтобы вернуть Лучию в палаццо.

Пора сделать пару телефонных звонков.

Правда, для того, чтобы меня кто-нибудь услышал, пришлось бы заглушить двигатель.

Мы приближались к двум довольно большим островам, между которыми был пролив.

― Что это такое? ― спросил я.

― Мурано. На левом есть город, а на правом ― одни болота.

― Ты можешь притормозить там и заглушить двигатель, чтобы я мог позвонить?

― А ты не боишься, что нас настигнут плохие парни?

― Я буду смотреть в оба, но не думаю, что они нас преследуют.

Мы направились к острову, на котором находился город. По мере приближения я понял, что Мурано похож на Венецию, только гораздо меньшую и не такую пафосную.

Мы приблизились к длинному ряду двухэтажных кирпичных зданий, напоминавших по внешнему виду малоиспользуемые склады. К зданиям было пристроено несколько пирсов, Лучия остановилась возле одного из них и заглушила двигатель.

Никколо или la Vedova ― кому звонить в первую очередь?

Я выбрал Никколо ― на случай, если у него есть какая-то стратегия, о которой я не знаю.

Он ответил после первого звонка.

― Ты в порядке? ― спросил он напряженным голосом.

― В порядке. В университете была перестрелка с наемниками, но я вытащил внучку la Vedova.

Я понял, что только что использовал прозвище в присутствии Лучии. Это не совсем та уважительная аура, которую я пытался создать.

― Э-э, внучку синьоры Фиоретти, ― исправился я.

Я взглянул на Лучию. Она лишь ухмыльнулась, как будто знала, что я полон дерьма.

Я поморщился и отвернулся.

― Хорошо, я рад, что с тобой все в порядке, ― сказал Никколо. ― Но прежде чем мы продолжим, у меня есть плохие новости.

― Что? ― настороженно спросил я.

― Полчаса назад в дом стрелял снайпер.

Он имел в виду наш семейный особняк.

Мое сердце замерло в груди.

― Кто-нибудь…

― Все в порядке. Он использовал пули с взрывчатым веществом, чтобы пробить пуленепробиваемое стекло, но оно выдержало ― по крайней мере, первый выстрел. Когда второй выстрел разнес окно, все уже спрятались.

― В кого он целился?

― В Дарио, естественно. Все могло быть гораздо хуже ― Адриано и Бьянка только что вернулись с пикника, примерно за 20 минут до того, как это случилось. Снайпер мог убить обоих, если бы заметил их. ― Никколо сардонически рассмеялся. ― В типичной манере Адриано, он разозлился из-за стрельбы и сказал, что им надо было уехать на Крит на медовый месяц ― там было бы безопаснее.

У меня по позвоночнику пробежала дрожь.

― А как же снайпер? Вы его ликвидировали?

― Ларс сейчас ищет его с несколькими людьми, и мы проверяем все камеры в поместье. Но, по сути, мы уже залегли на матрасы.

На жаргоне выражение «ложиться на матрасы» означало, что все готовятся к осаде. Оно появилось во время мафиозных войн, когда солдаты семьи перетаскивали все матрасы в доме в центральную комнату.

― Хотя, наверное, в нашем случае мы перебрались в безопасные комнаты, ― пошутил Никколо.

― Видимо, сейчас не самая лучшая идея вернуться домой.

― Примерно так, ― мрачно сказал Никколо. ― Мне также позвонили десять минут назад и сообщили, что твой самолет взорвали.

― Что?!

― Кто-то запустил в ангар гранату с ракетным двигателем. У наемников Фаусто куча дел.

― Они взорвали Гольфстрим?!

Лучия в тревоге оглянулась.

― Они не уничтожили его полностью, но в ближайшее время он не сможет летать. Одно крыло и двигатель уничтожены. К счастью, Пьетро и экипажа не было на борту, когда это случилось.

Пьетро был пилотом нашей семьи.

― Адриано был в бешенстве из-за медового месяца, а теперь Роберто в бешенстве из-за самолета. Сейчас он кричит на страховую компанию, потому что они утверждают, что пункт ― акты войны и терроризма ― не покрывает эту ситуацию. Ну и жизнь. ― Никколо снова рассмеялся, затем стал серьезным. ― К сожалению, это означает, что мы не сможем вывезти тебя из Венеции в ближайшее время. Не раньше, чем я смогу зафрахтовать другой частный самолет… и, честно говоря, я не уверен, что это будет совершенно безопасно. Мы понятия не имеем, кому сейчас можно доверять, и не появятся ли головорезы Фаусто с новой взрывчаткой.

― Хорошо… приятно слышать, ― пробормотал я.

― Мы эвакуируем тебя, как только сможем. А пока делай все необходимое, чтобы оставаться в безопасности и сохранить la Vedova на нашей стороне.

― Понял.

― Позвони, если будут какие-либо изменения.

― Передай всем, что я рад, что с ними все в порядке.

― Обязательно. Береги себя.

Как только я положил трубку, Лучия начала засыпать меня вопросами.

― Что случилось?

― Мой дядя нанял снайпера, чтобы тот попытался убить моего брата. И они взорвали самолет моей семьи.

― У тебя есть самолет?

Я уставился на нее.

― Ты спрашиваешь о самолете, а не о моем брате?

― Если бы с ним что-то случилось, ты бы не сказал «пытались убить моего брата», ― ответила она. ― И ты вообще не стал бы говорить о самолете.

Она была права.

― Так у вас есть самолет? ― повторила она.

― А у тебя нет? ― ехидно спросил я.