«О чём он спросит в первую очередь?»

Тонг едва ощутимо хмурится, находя взглядом Нока. На этот раз тот выбрал место за столом, заняв один из двух стульев, и теперь смотрит в ответ: расслабленно и вместе с тем задумчиво.

«О чём вы думаете, Пи?»

Тонг привычно тянется к кольцу, проводя пальцем по его неровной поверхности, прежде чем нарушить установившуюся в комнате тишину:

— Что вы хотели узнать, Пи? Спрашивайте.

Он не собирается оставаться здесь надолго, но Нок, улыбнувшись, кивает на второй свободный стул, предлагая:

— Садись. Мне не нравится такая разница. Хватает и того, что ты и так выше.

— Другой мир, — слетает с губ Нока, стоит только Тонгу занять последний свободный стул. — Что ты имел в виду, говоря это?

В комнате, где совсем недавно включили кондиционер, внезапно веет холодом, а от пристального, внимательного взгляда у Тонга мурашки ползут по спине.

— О чём вы, Пи Нок?

Взгляд так и норовит скользнуть в сторону, сбежать от пристального внимания, так что Тонгу приходится заставлять себя смотреть прямо. Только в глаза всё равно не получается и приходится сосредотачиваться на переносице. Зато рукам он волю даёт, позволяя пальцам обхватить неровные бока тонкого кольца и прокрутить его на пальце.

«Ты рассказал про сны, про то, кто такой Туантонг, но боишься сказать об этом? — внутренний голос звучит насмешливо, будто это не просто мысли, а кто-то другой говорит. Вот только Тонг прекрасно знает, что в его голове больше никого нет. — Он поверил в реинкарнацию, не забывай».

«Поверил, — соглашается он сам с собой. — Лишь потому, что ждал возвращения Кхема. Только поэтому он и принял это так быстро. Потому что хотел. Мы не в прошлом, чтобы так легко принимать всё на веру».

«Но ты же принял» — шепчет внутренний голос и возразить Тонгу нечем.

— «Как я могу бросить всё здесь, и выбрать мир, который меня даже не касается» — повторяет Нок слова Тонга и сердце в груди того вздрагивает. — Это твои слова, Пи. Что ты имел в виду, говоря их?

Он не знает нарочно или случайно Нок назвал его так, однако это тихое, но твёрдое «Пи» всё-таки заставляет Тонга посмотреть в глаза, прежде чем с напускным спокойствием отозваться:

— Я не твой Пи и никогда не смогу им быть. Я не Кхем, Пи Нок, хоть он и часть меня. Не забывай, пожалуйста, об этом.

— Прости, — Нок извиняется легко, хотя взгляда не отводит, продолжая всё так же наблюдать. — Прости, — повторяет он. — Просто… Тонг. Я, похоже, слишком скучаю по этому.

Тонг прикрывает глаза и опускает голову, прерывая зрительный контакт. Только вот долго прятаться не получается. Чужие пальцы касаются соскользнувших на лоб волос, убирая короткую прядь, но лишь затем, чтобы ткнуть костяшкой в его центр. Не больно, но наглядно. Будто говоря: «Подними голову».

— Тонг, — тихо зовёт Нок и Тонг, открыв глаза, поднимает взгляд.

Рука тут же исчезает из непосредственной близости.

— Что ты имел в виду, когда говорил про другой мир?

— Начнём с того, что… — задумчиво прикусив губу изнутри, Тонг внезапно немного меняет тему: — Сначала скажи, когда ты пришёл? Что успел увидеть и услышать?

— Хочешь поднять эту тему?

Тонг кивает, хотя по взгляду Нока понимает, что ответ ему, возможно, не понравится и оказывается прав.

— Имя. Кого в твоей жизни звали, так же как и меня, Тонг? Кого звали Наоварат?

Сердце в груди Тонга испуганно замирает, а губы сохнут, так что хочется нервно облизнуть их, но он сдерживается.

«Тебя, Пи. Твою прошлую жизнь…» — слова, что так и не превращаются в звук.

«Если прошлое приходит к нему в кошмарах, имею ли я право напоминать о нём?..»

— Не в моей, Пи. В жизни Кхема.

Повисшая в комнате тишина заставляет Тонга снова коснуться кольца, будто то якорь, что даёт поддержку.

— Что ты имеешь в виду? — Нок шепчет, однако в окружающей тишине его прекрасно слышно.

— Если верить снам. Смешно звучит, но другого у меня нет, Пи, — Тонг криво усмехается и коротко разводит руками, прежде чем снова вернуть пальцы на кольцо. — Когда-то давно, когда Кхем был маленьким, у Кхун Туантонга была невеста… Её убили почти на глазах Кхема.

— Как?..

Голос Нока всё так же тих, руки сложены в замок, а взгляд… Цепкий и ищущий. Иначе у Тонга его назвать не получается.

«Как?..»

Перед внутренним взором Тонга предстаёт один из снов. Ледяной клинок, что летит точно в цель — сердце и находит её…

— Проткнули клинком…

Тонг замечает, как взлетает рука Нока к груди. Как тот трёт пальцами почти самый центр, лишь чуть сместившись влево. Ровно то место, куда угодило Наоварат остриё ледяного клинка.

— А что с другим миром? О чём ты говорил?

Нок спрашивает это настолько внезапно, что Тонг на мгновение теряется, немного забыв, с чего вообще начался их разговор. И этого мгновения хватает, чтобы с губ сорвалось короткое:

— О мире нагов.

Только увидев, как расширяются глаза Нока, Тонг понимает, что именно сказал и прикусывает язык, но слова уже слетели с губ и обратно их не вернуть.

— Тонг… Это всего лишь легенды…

Перед внутренним взором Тонга встают отделанные золотом и фресками стены дворца, внутренний дворик с прудом, на берегу которого Наоварат читала книги маленькому Кхему, и грустная улыбка касается его губ.

«Легенды…»

— Они же откуда-то должны взяться.

— И ты в это веришь? — Нок хмурится, но не спешит называть Тонга глупцом или наивным.

— Я могу лечить прикосновением, Пи, а мои глаза в такие моменты светятся, — криво и чуть насмешливо улыбается Тонг. — Думаете, я могу вот так запросто решать, что может, а что не может существовать?

— И ты веришь, что наги действительно существуют?

— Если я верю одним снам про Кхема, что нашли подтверждение в реальности, то как я могу отбрасывать другие?

— Ты хочешь сказать?..

Взгляд Нока останавливается, а морщинка меж бровей становится глубже, и Тонг решается, прекрасно понимая, как со стороны выглядит этот разговор, но всё равно ныряя в пропасть.

— Кхем не был человеком, Пи. Никогда.

— Я не буду доказывать это, Пи, — тихо продолжает Тонг, когда наступившая после его слов тишина становится невыносимой. — Спросите лучше у тётушки Нэн. Это она нашла Кхема на берегу. Это она может сказать, как он тогда выглядел. И ей, возможно, вы поверите больше и легче чем мне. А сейчас, надеюсь, у вас больше нет вопросов, потому что мне пора. Хотелось бы вернуться домой не совсем ночью.

— Ты снова это делаешь…

Голос Нока ловит едва поднявшегося из-за стола Тонга, вынуждая его остановиться. И обернуться.

— Снова прячешься за излишней вежливостью.

— Я не назвал вас «Кхун», Пи. Это простая вежливость, — парирует Тонг. — И мне действительно пора идти.

— Это было бы совсем уж слишком, — Нок криво улыбается. — Я спрошу тётушку. Напиши…

Договорить Нок не успевает, его прерывает мелодия звонка и Тонг спешит достать телефон, рассчитывая увидеть на экране имя Синга, однако там высвечивается короткое и лаконичное: «Мама».

— Простите, — коротко извиняется Тонг, прежде чем принять вызов. — Что-то случилось, мам? Если нет, то давай я перезвоню попозже, я сейчас не…

— Ты сможешь приехать на этой неделе, Тонг?

Тонг хмурится от того каким усталым и надтреснутым звучит в динамике голос матери.

— Мам, что-то случилось?

Он краем глаза замечает, как поднимается из-за стола Нок и как подходит ближе, будто чтобы подслушать, но не останавливает его. Даже когда Нок встаёт вплотную к спине, не отступает.

— Твоя сестра…

Сердце в груди у Тонга тревожно сжимается.

— Что с Пла?

На плечо ложится ладонь, чуть сжимая его пальцами, будто говоря: «Ты не один» и от этой молчаливой поддержки становится чуточку легче.

— На прошлой неделе ей стало нехорошо. Мы съездили к доктору, сдали анализы, но по ним выходит, что она полностью здорова. Твой отец просил тебя не тревожить, сказал, что нужно больше врачей, но… Тонг, сынок, ты можешь приехать? Пла сейчас дома…