Так некстати всплывают в памяти слова Джун: «После вампира обычные люди будут тебе не нужны». Как же она была права. Между нами с Виктором ещё толком ничего не было, а мне уже никто не нужен, только он.

Я вздыхаю и пытаюсь отвлечься на потрясающие виды под ногами. Но получается не очень.

Когда мы выходим из вертолёта, Виктор, что-то печатающий в ноутбуке, даже не предлагает мне руки, не спрашивает, как самочувствие.

Чувствуя себя так одиноко, как никогда, я вхожу в свою комнату и долго-долго стою под струями теплого душа, пытаясь смыть с себя разочарование этого дня.

«Виктору Морено глубоко наплевать на тебя, Алекс. То, что промелькнуло между вами в маленьком старом кафе в сердце Барселоны, осталось там. Тебе показалось».

Всхлипывая, открываю очередное сообщение от Тео: «Детка, контракт амори готов, а я соскучился. Завтра вечером прилечу проведать тебя».

И меня бросает в дрожь.

Виктор

Когда губы Алекс касаются моих, то лавина эмоций буквально придавливает, накрывает своей глубиной. На краткий миг кажется, что в лёгких не хватает воздуха от счастья, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Я жадно исследую её тело, упругую грудь, узкую спину, наслаждаюсь нежностью бархатистой кожи. Чувствую, как она берёт моё тело под контроль, жадно, исступлённо целуя нависает надо мной, завладевает всем моим существом. Внутренний зверь требует поставить её на колени и жёстко заявить права на эту самку, подчинить её себе, заставить стонать, умолять взять её ещё и ещё.

А потом… девушка прикусывает мою губу, и морок рассеивается.

«Виктор, не обманывай себя, это твоя кровь внутри неё заставляет гормоны плясать, затмевает всё, кроме инстинкта быть ближе к источнику вампирской крови. Ты ведь знаешь об этой побочке, уже проходил этот урок».

Кое-как беру себя в руки и отстраняюсь от Алекс.

— Алекс, нет, — а сердце бешено стучит: «да-да-да, сделай её своей!»

— Виктор… я хочу тебя! — слова девушки звучат лучше всего на свете, что когда-либо слышал. Но это фальшивая мелодия, продиктованная моей кровью внутри её тела.

Кое-как сдерживаю дрожь желания, пресекая мысли послать всё к чёрту и продолжить познавать тело красавицы. Вместо этого терпеливо, осторожно подбирая слова, чтобы не ранить, объясняю, что сейчас происходит с её телом.

Чтобы отвлечься от зелёных колдовских глаз, разжигаю камин. Тысяча мыслей зудит в голове, и я прерываю натянутую, как тетива, тишину.

— Прости, что не сдержался и ответил на поцелуй, так не должно было быть.

«Ведь это запрещено, — ехидно напоминает занудный внутренний голос. — Ты нарушил собственное правило… Она могла умереть, это недопустимо!» — прерывает зверь мои терзания.

Алекс воспринимает всё достаточно спокойно. Конечно, ведь в её сердце Тео Ан, неизвестно чем заслуживший любовь такого создания.

После того, как мы поели, соблазнительная Алекс уходит в спальню с книгой и засыпает за считанные минуты, я долго-долго стою у её кровати, впитывая образ той, кого уже не смогу забыть.

Её кровь пахнет, как лучший в мире нектар, её глаза — зеленее всех лесов мира, а губы… за то, чтобы ещё хоть раз почувствовать их сладость, я отдал бы всё.

Но скоро действие вампирской крови закончится, и её наваждение пройдёт.

Когда за нами прилетает спасательный вертолёт и мы покидаем уютный лесной домик, я всё ещё не могу отвести глаз от Алекс, почти окончательно пришедшей в себя. Мне начинают приходить отчёты с мест нападений на дома Высших, и я погружаюсь в работу, пытаясь хоть как-то отвлечься от грустных мыслей о своей одинокой вечности без этой зеленоглазой девушки.

Остаток дня проходит как в тумане, я даже пропускаю ужин, и понимаю это, только когда взглядываю на часы, когда Мария появляется на пороге кабинета.

— Брат! — она бросается с объятиями. — Как же ты меня напугал!

— Всё закончилось хорошо, — чувствую руки Марии на плечах.

— А что голос такой грустный? — она отстраняется и внимательно смотрит на меня. — Что-то с Алекс?

— Что-то с Алекс…

— Не юли, что произошло?

И я выкладываю ей всё, что произошло в лесном домике, без утайки. Кому, как не сестре, с которой мы идём бок о бок уже столько лет я могу раскрыть сердце.

— Это не значит, что она ничего не чувствует к тебе! — крутит пальцем у виска Мария. — Скорее, её чувства лишь стали сильнее.

— Какие чувства? Чувства у неё к Тео Ан, это его амори Алекс скоро станет.

— Может, и не станет, — Мария пристально смотрит в глаза. — Борись! Если любишь, борись! Признайся ей в своих чувствах, просто поговори.

— Ага. Привет, Алекс, я влюбился в тебя с первого взгляда и считаю, что ты моя истинная. Прости, что отверг тебя в домике, сейчас готов признаться в своих чувствах, — даже не пытаюсь унять сарказм в голосе.

— Да хоть бы и так, только с другой интонацией, — тёмные глаза сестры прожигают насквозь. — Не думала, что ты такой слабак, Виктор Морено, и отступишь при первой трудности. Ах, она, видите ли, собиралась стать чужой амори. Да насрать! Вспомни, на что пошёл Кофи ради своей Ланы, а? Да он бы в голос смеялся над тобой сейчас.

— Я всё испортил, Мария.

— Ты ничего не испортил, ты проявил благородство. Вампирская кровь уже вывелась из организма Алекс. Иди и поговори с ней. Я её видела за ужином, на ней лица нет, и она всё спрашивала о тебе.

— Ты с ней ужинала?

— Зашла в столовую, думала ты там. А там — Алекс, сидит, глаза на мокром месте и не знает, что делать.

Мария сморит в глаза и добивает:

— Завтра прилетит её Тео с контрактом амори. И если ты не пошевелишься, то, кто знает, что там будет. Сдаётся мне, не очень-то ей уже хочется этой незавидной участи.

Пальцы сами собой начинают выстукивать дробь по столу.

Помедлив, Мария продолжает:

— Поговори с ней. Не будь глупым тысячелетним мальчишкой.

Я чувствую, как она наклоняется, целует в лоб и, мягко прикрыв дверь, выходит из кабинета.

Будто подтверждая её слова, звонит Тео Ан и сообщает, что прилетит завтра, забрать будущую амори. О происшествии в заповеднике он, судя по всему, не знает. Алекс ничего ему не рассказала.

Я сижу, барабаня пальцами по деревянному столу, и обдумываю слова Марии.

«Была не была», — резко встаю и иду к комнате девушки.

Подойдя к двери, медлю несколько секунд, а потом вдыхаю и стучу.

При виде меня лёгкая тень пробегает по лицу Алекс. Затем она сменяется лёгкой улыбкой, и меня приглашают войти.

— А я твою футболку хотела вернуть, — застенчиво произносит она.

От звуков нежного голоса в сердце приятно теплеет.

— Я хочу поговорить.

— Виктор, — щёки Алекс становятся пунцовыми. — Виктор… Мне так… стыдно.

— Ничего постыдного в произошедшем нет. Это естественно.

— Для меня — неестественно. Я… не привыкла так. Я не какая-то легкомысленная девица, как те, что вешаются на вампиров, умоляя о вампирском экстазе, — будто набравшись смелости быстро произносит Алекс. — Но знаешь… Я хочу сказать, что… — она осекается.

— Алекс, давай первым скажу я.

Она кивает и прикусывает губу.

Я делаю шаг ближе, и она не отшатывается от меня, а спокойно стоит, теребя в руках мою футболку, которую, видимо, и собиралась занести.

Я набираюсь духу и произношу, глядя на неё в упор:

— С самого первого дня, как я увидел тебя, с самого первого мгновения там, на балу, не могу избавиться от мыслей о тебе. Я смотрел, как ты спишь, приходил к тебе ночью, жаждал прикосновений, твоей улыбки, любого знака внимания. Моё сердце бьётся быстрее, когда ты рядом, и я теряю контроль над собой…

Она вскидывает голову, и мы встречаемся взглядами. Я продолжаю:

— Сегодня в лесном домике… Я чуть не умер от желания обладать тобой, и только мысли о том, что ты делаешь всё не по своей воле, а под чарами вампирской крови, остановили меня. Я всем сердцем хочу тебя, хочу быть с тобой, разделить вечность, сделать своей. Я… хоть многие и не верят, но я считаю, что истинные существуют, и ты — моя истинная. Я не знаю, как буду жить… существовать, когда ты уедешь с Тео Ан.