— Н-н-нет, — запинаясь, пытается отстраниться Алекс.

— Что не так? — прикусываю мочку уха.

Девушка стонет, снова прижимается и шепчет:

— Я девственница… Извини…

«Вот это поворот», — мелькает в голове. Вслух же жарко шепчу ей в ухо:

— Не бойся, я тебя не трону там, просто сделаю приятно. Доверься…

Чувствую, как напряжение немного спадает, и она неуверенно шепчет:

— Хорошо…

Я провожу рукой по ткани её белья, а потом поворачиваю к себе спиной, коленом немного раздвигаю девичьи бёдра, накрываю свободной рукой грудь, ласкаю напрягшиеся горошины сосков и жалею о том, что платье нельзя расстегнуть и хорошенько поиграть с такими соблазнительными округлостями. Ещё медленнее, не торопясь, глажу по сокровенному местечку, чувствуя, как пальцы становятся всё более влажными от желания партнёрши. Уже через несколько секунд Алекс, безуспешно пытавшаяся сдержаться, громко стонет от удовольствия. А потом чувствую, как её рука накрывает мою ширинку и неуверенно начинает поглаживать. Я накрываю её руку своей и направляю. Уже и я не сдерживаю стоны и хрипло шепчу:

— Не останавливайся…

Когда наслаждение накрывает и меня, немного прикусываю её шею и наслаждаюсь сладким запахом нашей похоти. Чуть помедлив, слизываю капельку крови с кожи.

Через несколько мгновений, когда наше дыхание немного выравнивается, я поворачиваю Алекс к себе лицом и покрываю нежными поцелуями.

Благодаря вампирскому зрению в темноте прекрасно видно, как краснеют её щёки. Шепчу ей:

— Это было прекрасно, спасибо!

— И тебе, — слышится неловкий ответ после небольшой паузы. — Извини…

— За что?

— Ну… это всё неловко вышло… — запинаясь, куда-то мне в грудь шепчет девушка. — Ты, наверное, хотел большего…

— Всё в порядке, — успокаивающе глажу Алекс по голове, радуясь, что сдержался и не склонил её ни к чему большему. — Ты не обязана, и я уважаю… твою девственность.

— Спасибо, — она благодарно льнёт ко мне, обнимая.

А я думаю, что неплохо бы хорошенько снять остатки напряжения, чтобы не сдерживаться остаток вечера.

Мы поправляем одежду на себе и выходим из кабинки.

— Иди в туалет, поправь всё, как надо, я тоже пойду освежусь. Встретимся в вип-зоне.

Алекс послушно кивает и идёт в женский туалет.

Я же поворачиваюсь и, зайдя за угол коридора, звоню Стейс. Она явно ждала, что я объявлюсь, и уже через пару минут её помощница ведёт меня к гримёрке.

Стейс ждёт меня, готовая на всё. Я жёстко целую пухлые губы, она прикусывает мои в ответ. Резким отточенным движением эта крошка расстёгивает мои штаны, повелительно толкает меня на кресло… И вот я уже сижу на мягком сидении, вальяжно раскинувшись и широко раздвинув ноги. Стейс устраивается на коленях поудобнее, смотрит на меня, облизывает губы, а затем, приподняв подол своего мини-платья, усаживается сверху, и, обхватив подлокотники ритмично двигается, приседая и поднимаясь надо мной. Влажные шлепки лишь добавляют возбуждения, и мы стонем в унисон.

После хэппи-энда немного обмякшая Стейс шепчет о том, как я хорош. Я делаю ответный комплимент и многозначительно спрашиваю, ждать ли новой песни. Она взрывается хохотом и благодарит за идею.

Обожаю таких лёгких девушек, которым ничего не нужно от тебя после хорошего секса. Получили удовольствие и разбежались без обязательств.

Я возвращаюсь в вип-зону и нежно обнимаю Алекс. Теперь можно строить из себя томного, влюблённого юношу. Девушка нежно прижимается ко мне, и я думаю, что сейчас мы похожи на самую обыкновенную парочку влюблённых.

Стейс выходит на сцену и зажигает снова. Толпа ревёт, Алекс постепенно входит в раж и тоже начинает танцевать. Движения плавные, но в то же время ритмичные, она могла бы стать неплохой танцовщицей при желании.

После концерта мы проходим к Стейс, Алекс берёт у неё автограф, а Стейс, подмигнув мне, обнимает девушку и они селфятся. Воображение тут же услужливо подкидывает мне картинки, как мы втроём резвимся голышом на широкой кровати. Что ж, кто знает, как оно повернётся. При мысли о возможном тройничке не удерживаюсь от ответного подмигивания знаменитости.

В завершении вечера ужинаем на крыше одного из самых популярных ресторанов Сеула. На столах горят свечи, на стенах мягко мерцают оранжево-красные лампы, которые подсвечивают темноту ночи любимого города и наполняют атмосферу нотками загадочности и недосказанности. Звучит мягкий джаз, повсюду лёгкий аромат цветущих в кадках деревьев, обстановка максимально располагает к романтике.

Алекс всё продолжает восторгаться концертом, голосом и творчеством Стейс. Я поддакиваю, делаю вид, что внимательно слушаю, а сам прокручиваю в памяти сегодняшнее кино для взрослых с участием Стейс. Хороша, конечно. Но до Джун далековато. А моя партнёрша всё щебечет и щебечет, вдохновлённая, глаза блестят, грудь вздымается… В лёгкой, непринуждённой беседе проходит ужин, а вскоре мы мчим домой.

Исчерпав весь восторг и тему концерта, Алекс молчит. Чувствуется неловкость, недосказанность. Я глушу машину на обочине, поворачиваюсь к девушке, нежно беру её за руку и шепчу:

— Давай поговорим?

— Я… не знаю, что сказать… — нервно потирает пальцы застенчивая красотка.

— Тогда скажу я…

— Тео! Не надо… Мне так стыдно, — вдруг прерывает она.

— За что же тебе стыдно?

— За всё… Какая-то грязь, почти на людях, за тонкими стенами. Как в каком-то бульварном романе… О господи… Я ещё и стонала, и вообще вела себя, как последняя… шлюха! — слышу всхлипывание.

— Алекс! — чуть крепче сжимаю тёплую руку. — Не смей так о себе говорить. Ты вела себя достойно. Это я… сорвался, мои чувства прорвались наружу, и случилось то, что бывает между взрослыми людьми. В этом нет ничего постыдного, мы оба хотели и получили желаемое.

Она вспыхивает, и вскидывает на меня глаза:

— Ты… Ну, ты… получил желаемое?

Внезапный вопрос заставляет меня улыбнуться неискушённой девице.

— Конечно, я был на вершине блаженства, если ты об этом.

Она молчит. Пауза затягивается.

Я расстёгиваю ремни безопасности и, не встретив никакого сопротивления, легко одной рукой пересаживаю Алекс себе на колени. Девушка так и льнёт ко мне, как застенчивая, робкая пташка.

Я прижимаю её и шепчу:

— Ты особенная, не такая, как все. Я отношусь к тебе так, как ни к кому на свете. Знай это и не смей думать о себе, как о второсортной дешёвке. Ты — бриллиант.

И тут меня снова настигает внезапный вопрос:

— А как же Джун?

— А что Джун? — стараюсь сделать максимально небрежный и непонимающий тон.

— Ну, вы… вместе?

— И да, и нет. Это тяжёлый… сложный вопрос, как и то, что когда-то было между нами, — специально делаю акцент на слове «было», чтобы нагнать тумана. Пусть сама себе всё придумает и заранее оправдает меня во всех грехах. Влюблённые женщины ещё и не на то способны.

И моя стратегия, кажется, срабатывает, потому что Алекс нежно, почти по-детски, целует меня в щёку и больше ни о чём не спрашивает.

Так, обнявшись, мы сидим в ночной тишине несколько минут. Всё внутри ликует, чувствую, что нежная птичка в моих объятьях всё больше доверяет мне, покоряется незаметно для себя. Я глажу девушку по волосам, и мы оба наслаждаемся моментом, тёплой ночью, запахом трав и цветов, пропитываемся друг другом, а затем, вернувшись в реальность, пристегнувшись, едем домой под нежную мелодию трека Стейс «Любовь в облаках».

Песня, как и ощущение небольшой победы над Алекс, только добавляет пикантности этому чертовски хорошему вечеру. Скоро птичка залетит в клетку, сама этого не заметив.

У дверей комнаты я крепко обнимаю уставшую и, кажется, счастливую девушку и нежно шепчу на ухо:

— Спокойной ночи, моя прелесть.

Она нежно целует меня в щёку и мягко прикрывает за собой дверь.

Выдержка из книги лорда Вессона

'Сильная ведьма — проклятие для вампира. Чем сильнее магия в её крови, тем сильнее притяжение. Даже если у вампира есть истинная пара, существование которой издавна отрицается многими, то некоторые из истинных не могут удержаться от вожделения и потери самоконтроля и идут на всё, чтобы заполучить колдунью и её кровь.