— Пока никто.

— Тогда зачем звонишь? Заскучала?

В этом вопросе крылось слишком много разных смыслов, каждый из которых пугал Полину до чёртиков.

— Мне нужно, чтоб ты сделал кое-что, — неестественно громко выговорила она. Из динамика донёсся хрипловатый смешок, а следом — чиркающий звук, и она поняла, что прямо в этот момент Антон закурил.

— Как интересно ты заговорила, — выдохнул он после паузы. — И что же я должен сделать?

— Нужно найти Алину. Я знаю, что у тебя осталось много связей от отца, тебе не составит труда разыскать её.

— А что, эта потаскушка потерялась? Я думал, она теперь намертво к твоему мужу прилепится… Неужели нашла себе дурачка посостоятельнее?

— Она пропала, — сухо сообщила Полина. То, как Антон изъяснялся, ей совсем не нравилось, но отвлекаться было нельзя. — Максим сейчас в больнице, а ребёнок — у его родителей. Мне нужно найти её как можно скорее.

Пару секунд он молчал, а затем громко расхохотался.

— Подкинула своё отродье бабке и свинтила? — изумленно произнёс Антон, давясь смехом. Он сделал глубокий выдох прямо в трубку, и Полина могла поклясться, что почувствовала запах табака в этот момент. — Ох, Полин, спасибо, что позвонила. Ты меня так развеселила…

— Ты найдёшь её или нет? — процедила она.

— А что мне за это будет? — раздался встречный вопрос.

Полина не была к нему готова, однако ответ пришёл на ум сам собой:

— Я постараюсь помирить тебя с матерью.

— Это звучит скорее как наказание, чем как награда. Думаешь, оно мне надо?

— Думаю, надо, — ответила Полина уверенно. — Ты переживаешь за неё, иначе зачем было разыгрывать тот спектакль, а потом вызывать меня к ней домой?

— Полин, ты, как всегда, в своём репертуаре. Везде-то тебе мерещатся благородные мотивы и чистые помыслы. — Антон вздохнул и продолжил устало: — Я просто задолбался слушать её нытьё на твой счёт. О том, что родная дочь её бросила, а неродной сын продолжает заботиться. У меня кончилось терпение, вот я и выложил всё. Это был грандиозный скандал, жаль, что ты всё пропустила…

Перехватив телефон другой рукой, Полина болезненно поморщилась — слишком отчётливо звучали нотки удовлетворения в его охрипшем голосе. Едва ли нормальный человек мог получить удовольствие, устроив такую сцену своей почти что матери, однако Антон — смог. Наверно, его извращённая суть требовала подпитки чужими страданиями, и Полина уже знала, чем могла эту самую суть заинтересовать.

— Я расскажу тебе свой секрет, — сказала она, чуть задыхаясь. — Ты же хотел узнать кто… скрывается за обликом жертвенной овечки?

На несколько долгих секунд в динамике её телефона воцарилась абсолютная тишина. Ладони вспотели, а пульс подскочил, будто Полина финишировала марафон, и всё же она упорно молчала, ожидая ответа. Антон не мог отвергнуть такое предложение.

— Ладно. Попробую найти её. Если она, конечно, ещё не подохла.

Он отключился, даже не попрощавшись, а Полина некоторое время продолжала стоять на месте с трубкой возле уха.

Она не запомнила, как вернулась на своё рабочее место — последняя фраза, брошенная Антоном так небрежно и издевательски, засела в её голове отравленным жалом. До этого момента Полине не приходило на ум на ничего подобного, но вдруг это правда? Что, если с Алиной действительно случилось что-то плохое, и именно поэтому пророчество «назначило» Полину матерью того ребёнка?

Чем больше она размышляла об этом, тем более правдоподобной казалась именно такая версия событий. Что ещё могло так надолго разлучить мать и её дитя? Алина определённо заботилась о своём сыне и слишком отчаянно боролась за его жизнь, чтобы вот так просто оставить мальчика на едва знакомых людей. Чтобы ни разу не позвонить и не справиться о его здоровье после всего, что случилось.

Полина настолько глубоко погрузилась в собственные переживания, что не смогла взять себя в руки, даже чтобы продолжить работу. Заметив неладное, Алла оставила попытки достучаться до неё, а затем и вовсе отправила домой, вручив флешку с учебными материалами.

Едва выскочив из дверей клиники, Полина нос к носу столкнулась с Эльвирой Филипповной. Та поздоровалась и уставилась на неё в немом изумлении.

— Простите, мне срочно нужно отлучиться, — произнесла Полина, затормозив на месте. И прежде, чем женщина успела задать хоть какой-то вопрос, выпалила на одном дыхании: — У меня муж в больнице при смерти!

Она даже не почувствовала озноба, видимо, доля правды в этих словах была засчитана даром в пользу Полины.

— У тебя есть муж? — удивленно воскликнула Эльвира Филипповна. — Я думала, вы с Сашенькой — пара…

— Я развожусь, — зачем-то сообщила ей Полина.

— Ах, вот как. Беги, конечно. — отозвалась женщина, источая самую искреннюю заботу. — Я уверена, ты мигом поставишь мужа на ноги. Покойная Аннушка своими настойками с того света людей вытаскивала, и ты сможешь!

Полина обескуражено кивнула и быстрым шагом направилась к машине. Эльвира Филипповна только что, сама того не осознавая, подкинула ей неплохую идею: бабушкины рецепты действительно могли помочь поставить Максима на ноги. И это нужно было сделать как можно быстрее, ведь на возвращение Алины надежды почти не оставалось.

Полина распахнула дверь своей квартиры и едва сдержала рвущийся наружу смешок — на пороге, как и всегда мрачный, стоял Алекс с небольшим букетом ромашек в руке.

— Я заинтригован, — произнёс он, выразительно указав взглядом на цветы. — Зачем они тебе?

— Для одного очень важного дела, — ответила она и приподнялась на цыпочки, чтобы скользнуть губами по его щеке. Забрав букет, Полина добавила: — Спасибо!

Не дождавшись, когда Алекс разуется, она проскочила с ромашками обратно на кухню и внезапно растерялась — окно было распахнуто настежь, занавески колыхались снаружи, издавая вкрадчивое шуршание, а кругом внутри царил ужасный бардак. Единственной, кто мог учинить его, была сама Полина, однако она совсем не помнила, когда успела наворотить столько дел. Кухонная столешница была полностью заставлена коробочками с лекарственными травами, купленными ею в аптеке, и тарелками с отмеренными ингредиентами; на разделочной доске лежали нарезанные листья крапивы (которую Полине пришлось собирать в полночь), а раковина была изгваздана зелёной жижей и остатками травы.

Но не бардак пугал Полину больше всего. Она прекрасно помнила как приступила к готовке, но весь остальной процесс будто бы прошёл без её участия, и это могло означать лишь одно — ведьмовской дар вновь перехватил контроль над её телом. Осознание этой истины на пару мгновений отправило Полину в оцепенение, а затем в кастрюле на плите закипела вода, и она поспешила убавить огонь.

Сзади беззвучно появился Алекс. Издав тихое удивлённое восклицание, он шагнул к столу, на котором лежала раскрытая тетрадь с рецептами и, едва взглянув в неё, произнёс:

— Осваиваешь зельеварение?

— Вынужденно. Я хочу сделать укрепляющий настой по бабушкиному рецепту, чтобы Максим быстрее вышел из больницы. — Полина положила ромашки рядом с разделочной доской и принялась отрывать тонкие белые лепестки. — Мне звонила свекровь и…

— Хочешь сказать, что я ездил собирать эти цветочки исключительно ради твоего мужа? — спросил Алекс, остановившись за её плечом.

Полина замерла — то ли от самого вопроса, то ли от волнующего ощущения близости — и, выхватив один цветок, ловко поставила его в кружку с водой.

— Этот оставлю себе на память, — пробормотала она.

Алекс лишь усмехнулся в ответ, а Полина продолжила ощипывать ромашки. Его присутствие странным образом придало ей уверенности.

Когда с цветами было покончено, она склонилась над рабочей поверхностью и внимательно осмотрела разложенные ингредиенты. В этот раз Полина довольно чётко уловила момент, когда ведьмовской дар начал захватывать её разум — от первой волны расфокусировались мысли, а вторая постепенно начала вытеснять их совсем примитивными образами.