Я должна была испугаться, но этого не произошло. Впервые в жизни я без страха смотрела в лицо опасности. Пусть мне суждено погибнуть, но моя смерть не должна стать напрасной.

Течение времени резко замедлилось, каждая секунда теперь казалась вечностью. Я лихорадочно искала способ вывести канцлера на чистую воду. Мне нужно было оставить какой-то знак или улику, чтобы стражники узнали о намерении Гоушена отравить императора. Но как это сделать?

Мой взгляд метался по комнате. Разумеется, канцлер не позволит мне написать предсмертную записку, нацарапать что-то на стене я тоже не смогу. Как же мне передать послание?

Стоп.

Да, амулет защищал канцлера от моих чар, но я не лишилась своего дара и по-прежнему могла использовать его на других людях. Я сразу вспомнила о Кристиане. Стоило попытаться связаться с ним и рассказать правду о замыслах Гоушена.

Нет, мой брат — ещё ребёнок. Даже если он узнает о готовящемся покушении на императора, всё равно ничего сделать не сможет. Да и вряд ли взрослые поверят его словам. Это не выход.

А что, если обратиться к господину Шэнли? Он всегда был верен императору, и именно начальник охраны отвечал за безопасность Цзиньлуна. Но станет ли Шэнли меня слушать? Для всех я по-прежнему была преступницей. Он мог решить, что я нарочно обвиняла канцлера, чтобы отвести от себя подозрение.

Вот если бы он услышал всё сам…

Я вздрогнула. А почему нет? Если дар позволял мне проникать в сознание других людей, то почему я не могу впустить кого-то в свой разум? Моё сердце забилось чаще, а в душе затеплилась надежда. Я никогда не делала ничего подобного, но сейчас это была единственная возможность остановить канцлера и спасти Цзиньлуна.

Теперь я уже не экономила силы, а резко высвободила магический поток, который разошёлся во все стороны, словно воды реки, прорвавшие плотину. Я прикрыла глаза и быстро нашла Кристиана. Он по-прежнему сидел рядом с господином Шэнли.

Хотя времени было в обрез, я подошла к маленькому яркому огоньку моего брата и нежно коснулась его сияния.

— Прости, что не смогла тебя защитить и подвергла стольким опасностям! Я не справилась с ролью старшей сестры, зато для меня ты был самым лучшим младшим братом на свете. Пожалуйста, не думай, что я бросаю тебя сейчас, потому что люблю Цзиньлуна больше. Вы оба мне одинаково дороги, и, поступая так, я хочу вас защитить. — Передавая послание Кристиану, я надеялась, что он не будет держать на меня зла и однажды сможет понять.

Огонёк брата колыхнулся и задрожал. Но у меня уже не было времени, чтобы его успокоить. Я повернулась к господину Шэнли. Мне нужно впустить его в свой разум, чтобы начальник стражи узнал о намерениях канцлера.

На миг я задумалась. У меня неплохо получалось проникать в разум других людей, но как запустить обратный процесс, я не знала. И возможности потренироваться тоже не было. Придётся действовать наугад и молиться, чтобы это сработало.

Я усилила магический поток, а затем подошла вплотную к господину Шэнли и нырнула в его сияние. Возникло ощущение, словно я оказалась под водой. Воздух стал плотным и густым, и я инстинктивно задержала дыхание. Звуки, которые я раньше слышала очень чётко, теперь стали едва различимы и доносились словно издалека, а перед глазами был только яркий свет, слепивший меня. Я замерла, а затем сделала то, что подсказывала мне интуиция: глубоко вдохнула окружавшую меня плотную энергию. Лёгкие одеревенели, голову пронзила настолько сильная боль, что на мгновение я потеряла сознание.

В следующий миг я очнулась, но уже не была собой. Я ощущала чужое присутствие в своём разуме. Это было странное и пугающее чувство, но оно означало, что мой план сработал. Я распахнула глаза. Канцлер по-прежнему стоял передо мной с мечом в руках.

— А ты упрямая, никак не хочешь смириться с тем, что теперь твой дар бесполезен, — усмехнулся Гоушен. Я не стала с ним спорить. Сейчас мне было важно, чтобы он ни о чём не догадался. А ещё я должна была заставить его раскрыть свои намерения. Тогда господин Шэнли услышит всё из первых уст.

— У вас тоже ничего не выйдет, — заявила я, — императора хорошо охраняют. Вы не сможете подобраться к нему!

Гоушен оскалился. Очевидно, его злили мои попытки спорить.

— Неужели? И где же были его верные стражники, когда я помог лазутчику из королевства Чу проникнуть в Пурпурный дворец? А когда я призвал Нуэ? — перечислял канцлер, — я сумел перехитрить их раньше, смогу сделать это снова. Тем более, я уже нашёл способ, как незаметно свести мальчишку в могилу!

Гоушен нарочно так называл Цзиньлуна, чтобы меня позлить.

— Вам это с рук не сойдёт! — воскликнула я.

— Святая простота! — прошипел канцлер, — думаешь, я заранее не просчитал все варианты? Да за кого ты меня принимаешь⁈ Я умнейший человек в царстве Ся, и с лёгкостью могу рассчитать дозу яда, чтобы смерть твоего возлюбленного не выглядела подозрительно. — В его голосе слышалась непоколебимая уверенность в своём успехе. — Поверь мне, все решат, что мальчишка умер от полученных ран, никому и в голову не придёт версия об отравлении. А даже если подозрение возникнет, на меня никто точно не подумает.

Вот он и выдал себя! Господин Шэнли всё слышал, и теперь канцлеру ни за что не избежать расплаты. Спектакль можно было заканчивать, но у меня остался ещё один вопрос.

— Почему вы так ненавидите императора? Что он вам сделал? — спросила я. Мне никак не удавалось понять причину такой ненависти, тем более речь шла о Цзиньлуне. Он был мудрым и великодушным правителем, я не верила, что он мог настолько сильно обидеть кого-то, чтобы заслужить смерть.

Услышав мой вопрос, Гоушен скривился. Огонь гнева в его глазах вспыхнул сильнее.

— Хочешь знать почему⁈ — почти крикнул он, — тебе, приехавшей из мира варваров, этого не понять. В вашем королевстве дикарей власть передаётся от отца к сыну, даже если наследник — никчёмный дурак, а в царстве Ся до этой поры поступали по справедливости. Император передавал трон самому достойному, кем бы он ни был, пусть даже и обычным крестьянином. — Канцлер всё больше распалялся, видимо, я наступила ему на больную мозоль. — Покойный повелитель должен был следовать традиции и передать трон мне, ведь только я был достоин такой чести. Но вместо этого он притащил во дворец своего глупого мальчишку и отдал корону ему! Я столько лет верно служил повелителю, заботился о благе царства Ся, а он меня предал! — От злости у Гоушена вздулись вены на шее. — Но я не тот человек, который забывает обиды. Сразу после смерти повелителя я решил, что отомщу ему и заберу трон у мальчишки!

Глаза канцлера блестели, словно у безумца, лицо исказило ненавистью. Сейчас он напоминал разъярённого хищника, который не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить своего обидчика.

Тяжело дыша, Гоушен впился в меня взглядом.

— Ты выбрала не ту сторону, — процедил он, — была бы сговорчивее, и всё могло закончиться иначе. Если бы ты ушла с моего пути, когда я тебя предупреждал, то сейчас была бы жива. Но раз ты решила остаться с мальчишкой до конца, значит, разделишь его участь.

Гоушен сделал ещё шаг ко мне и замахнулся мечом. Я понимала, что, даже если господин Шэнли побежит сюда, он всё равно не успеет. Путь от противоположного конца резиденции займёт несколько минут, тогда как от смерти меня отделяла лишь пара секунд. Мне было страшно, но одновременно, я чувствовала радость. Мне удалось вывести канцлера на чистую воду, и теперь Цзиньлун и Кристиан были в безопасности.

Клинок начал движение ко мне, и я закрыла глаза, готовясь встретить смерть.

Мой разум больше не был связан с господином Шэнли и я осталась наедине с собой. Сомкнув веки, я думала, что увижу перед глазами привычную тьму, но вместо этого меня окутало знакомое тёплое сияние. Я мысленно повернулась к свету и увидела рядом Цзиньлуна.

В первый миг я удивилась тому, как он оказался в комнате канцлера, а потом поняла, что император находился рядом не физически, а ментально. Но даже так я была счастлива его видеть. Значит, у меня всё-таки получится попрощаться с Цзиньлуном, прежде чем я умру.