***

Ровно в девять часов утра следующего дня Ася, одолеваемая страхами и сомнениями, вышла из гаража. Ребята разошлись кто куда, безболезненно избавив девушку от необходимости в очередной раз скрываться, врать и изворачиваться.

Оскар Уайльд считал, что любовь обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Ася мучительно гадала, можно ли ее мечту об уничтожении «Истинного пути» считать несбыточной, а веру в счастливый конец — невозможной.

Платон же говорил, что любящий слеп по отношению к любимому. И с этим Ася поспорить не могла. Она шла на встречу к хозяину религиозной секты, в душе мечтая о каких-то призрачных благосклонностях и скрытых чувствах человека, что несколько недель назад угрожал ей пистолетом.

Ася шла и корила сама себя за романтические глупости, то и дело всплывающие в голове. Она помнила обо всех рисках и опасностях, чувствовала фантом ледяной стали у себя на затылке, но все эти страхи меркли в сравнении с мыслями о Павле.

«Возможно, прямо сейчас ты добровольно идешь на собственную смерть!» — недовольно возмущалась она. — «Но беспокоит тебя лишь одно».

И все же ее мысли раз за разом возвращались лишь к одному чувству, которое она испытывала, — к любви. Ася шла и представляла, какими будут их первые слова; садилась в автобус и гадала, что он сделает, когда увидит девушку; выходила на остановке и думала лишь о янтаре в его глазах. В Италии говорят: «Любовь слепа, но видит издалека». И Ася видела, как на границе с горизонтом маячил, почти невидимый, ее шанс.

Оказавшись у знакомых стен ограды «Пути», девушка перевела дыхание после быстрой ходьбы. Она растерянно оглянулась по сторонам. Раньше забраться на забор ей помогали Паша или Дас, а теперь она оказалась здесь совершенно одна и понятия не имела, как ей оказаться наверху двухметрового ограждения самостоятельно.

«Об этом стоило думать раньше…» — недовольно подсказало сознание.

Ася проигнорировала замечания совести и взглянула на экран смартфона. Оставалось десять минут.

«Ладно», — девушка шумно выдохнула и потерла ладони. — «Это самое несущественное препятствие, которое у меня было».

Ася заправила выбившиеся прядки распущенных волос за уши. Она подошла к ограждению почти вплотную и подпрыгнула, вытянув руки вверх. Пальцы едва задели каменную кромку выступа. Еще несколько попыток подтвердили, что без посторонней помощи девушке никогда не удастся забраться наверх.

Тогда Ася оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло прибавить ей несколько решающих сантиметров в росте. Где-то в отдалении, почти у самой пустынной дороги, лежал каменный валун, прижавшись спиной к фонарному столбу.

«Ну уж нет», — криво усмехнулась девушка. — «Его я сюда точно не дотащу».

Тогда ее взгляд упал на сук, видимо, отвалившийся от дерева, под которым лежал. Он был большой и толстый, но сухой и подгнивший со временем. Ася не знала, выдержит ли он ее вес, однако ничего другого, более подходящего на роль лестницы, в этом месте не было.

Дотащив корягу до забора, Ася взобралась на нее и тут же с удовольствием заметила, что ее лоб оказался почти на одном уровне с вершиной ограждения. Закинув руки на каменную плоскость, девушка подскочила и тут же повисла в воздухе, потому что сук под ней предательски треснул и провалился.

Руки тут же заныли. Отчаянно барахтаясь ногами, Ася пыталась нащупать носками обуви любые выступы в каменной стене, лишь бы не свалиться на землю. Несколько попыток — и девушка, собрав всю волю в кулак, подтянулась. Ася тут же пластом завалилась на забор, тяжело выдохнула и свесила ноги на другую сторону ограждения. Она старалась не медлить. Чем больше проходило времени, тем сильнее девушка сомневалась в затеянном и тем увереннее становились мысли о безумности идеи, которую Ася сейчас претворяла в жизнь.

Неудачный прыжок — и Ася полетела вниз, неумолимо приближаясь лицом к земле. В последний момент ноги, выпрямившись, нащупали влажную разрыхленную почву, а чьи-то руки ловко подхватили, сжав предплечья.

Ася ошарашенно замерла. Догадка родилась в ее сознании даже быстрее, чем глаза успели рассмотреть чужой силуэт впереди.

— Ты в порядке? — встревоженно произнес Паша, внимательно вглядываясь в Асино лицо.

От этого взгляда Асю прошиб холодный пот, а живот свело судорогой. Девушка неверяще рассматривала мужчину. Он совершенно не изменился: те же непослушные каштановые волосы, густые брови, сведенные к переносице, яркие проницательные глаза, янтарь которых никогда не выходил из Асиной головы, высокие резкие скулы, покрытые щетиной, и острый подбородок.

Почему-то Ася не ожидала увидеть настолько знакомые черты лица и столь близкого ей человека, каким он был почти месяц назад. В ее голове Паша всегда становился другим: чудовищем, способным на убийство и предательство, а не мужчиной, что захватил ее сердце.

— Ты… — сипло прошептала Ася, сама не зная, что хочет сказать. Вся боль и весь гнев тут же соскользнули с лезвия языка, уступая место наивной растерянности и надежде.

— Я, — с мягкой улыбкой подтвердил Паша, все также удерживая девушку. — Без парика тебе гораздо лучше.

— Парика?.. — беспомощно повторила Ася, не в силах справиться с накатившими эмоциями. — Парика? Ты издеваешься?

— Нет, я правда так считаю.

— Очень странное заявление после нашей последней встречи, на которой ты целился мне в лоб пистолетом!

— Ася…

— Нет-нет-нет, — девушка нервно рассмеялась, зарывшись рукой в непослушных темно-русых волосах, — ты заставишь меня замолкнуть только очередным пистолетом, Паш!

— Ася! — Пашин голос заледенел, и его рука тут же накрыла рот девушки, властно прижав ее затылком к ограде. — У меня есть оружие, — правая рука мужчины скользнула за спину, к ремню черных брюк, и спустя мгновение сверкнула опасной сталью, зажатой в длинных пальцах. — Но я никогда не воспользуюсь им против тебя. Понимаешь меня?

Ася опасливо кивнула, чувствуя, как кровь отливает от лица, и тогда чужая рука медленно опустилась, лишь на мгновение задержавшись кончиками пальцев на сжатых женских губах.

— Я рад, что ты доверилась мне после случившегося, — вкрадчиво продолжил Паша, задумчиво вглядываясь в Асины глаза. — Я все расскажу тебе.

— Так ты не стал владельцем «Пути»? — также тихо спросила Ася, едва справляясь с дрожью в голосе.

— Стал. Но только для советников.

Ася невольно выдохнула. Она расслабленно отвела взгляд в сторону, но он тут же вернулся к Пашиному лицу, жадно вглядываясь в столь желанные черты, которые несколько недель мучили Асю во снах. На пару мгновений между ними повисло молчание, слишком красноречивое. Их глаза опустились ниже, и оба почти синхронно подались вперед, встречаясь губами.

Все Асино тело заледенело и заныло от таких непривычных, но долгожданных прикосновений. Она чувствовала чужое дыхание на своих губах, ощущала тепло Пашиного тела, силу его рук и возвращалась все дальше и дальше в прошлое, когда их поцелуи вошли в привычку и не были чем-то столь запретным.

Но чем дольше продолжался поцелуй, тем сильнее слезились Асины глаза. Когда Паша растерянно отстранился и вгляделся в тонкие дорожки слез на лице девушки, Ася, легко взмахнув рукой, звонко оставила пощечину на его щеке.

— Это за все, что я пережила за эти недели.

Паша лишь грустно усмехнулся и отстранился, наполнив расстояние между людьми холодной пустотой.

— Справедливо.

— Почему я не могла сказать о встрече ребятам? — спросила Ася, пытаясь справиться с бурей противоречивостей и эмоций внутри.

— Думаешь, они отпустили бы тебя одну?

— Справедливо, — криво улыбнулась девушка.

— Ася, я представляю, что ты сейчас чувствуешь, — заговорил Паша вкрадчиво. — Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. И я жалел о своих действиях в ту ночь каждую секунду. Каждый день я представлял, что скажу тебе в свое оправдание, предвкушал момент, когда мы наконец встретимся и я расставляю все точки над «i». Но с каждым днем я все больше понимал, что моим поступкам нет оправдания, что был и другой путь, который я не смог выбрать.