Ася беззвучно открыла дверь и собралась было поторопить ребят, потому что до назначенного времени оставалось всего пол часа, однако тут же замерла, заметив, что ребята застыли в объятиях. Она почувствовала, как к щекам прилила волна смущения и тут же сделала шаг назад. Однако глупая улыбка коснулась ее губ, и девушка насмешливо покачала головой. Хоть кто-то здесь был счастлив.

Вскоре черный тонированный джип Даса, который больше походил на механическую копию своего владельца, рассекал улицы города глухим ревом. Ребята молчали, ощущая трепещущее внутри волнение. Сейчас им выдалась возможность разузнать, возможно, самую важную информацию за эти две недели, и под прессом навалившейся ответственности девушкам тяжело было даже дышать.

Перед Асиными глазами мелькали разноцветные дома, магазины и торговые центры. Чужие куртки, пальто, шапки и сумки сливались в единые серые пятна своих обезличенных владельцев. Одновременно город за окнами автомобиля был для Аси и родным пристанищем, и совершенно незнакомым пейзажем жестокости и однообразия. До сих пор девушка знала его лишь с одной стороны. С той, с которой обычно его видят дети из полных счастливых семей, школьницы с розовыми рюкзаками и студентки из окон съемных уютных квартир. Теперь же яркий, светлый колорит разбавился проблесками лжи, власти, преступности и алых накидок.

Увенчало эту ярмарку тщеславия белоснежное здание, напоминавшее пирамиду. Из его окон как будто выглядывали знакомые лица, мелькающие на особых собраниях «Истинного пути». А в кабинете на третьем этаже будто сидел сам Отец и дергал за свои веревочки даже после смерти.

— К черту, — сказал Дас, когда машина остановилась на парковке вблизи возвышающегося кремового здания Правительства.

— По-моему, там не так говорится, — хмыкнула Ма.

Но пожелания удачи были никому не нужны, особенно сейчас, когда это звучало словно насмешка. Девушки вышли из машины, хлопнули дверьми и пошли вперед рука об руку. Пока Правительство белоснежными стенами маячило в отдалении, Ася неожиданно даже для самой себя заговорила:

— Ма?

— Что?

— А что у тебя с Дасом?

— Что? — повторила свой вопрос девушка и обернулась к подруге, нахмурившись. — Что за вопрос такой?

— Ну, просто мне показалось, что между вами что-то есть… — поборов неловкость, продолжила Ася, но тут же пожалела о том, что сказала, потому что Ма смотрела на нее очень серьезно.

— Ничего, — дернула плечом девушка и отвернулась. Однако через несколько секунд продолжила. — Ты что-то заметила?..

— Какую-то неловкость, что ли. И ты смотришь на него так…

— Так, забудь об этом, — Марта вновь обернулась к Асе и дернула ее за кисть. — Выдумала себе что-то.

— Ладно, — Ася едва сдержала усмешку. Уж слишком нервно Марта отреагировала на то, что так тщательно выдавала за выдумку.

Деревянные светлые двери уже привычно скрипнули, будто предостерегая посетительниц от необдуманных действий. Девушек окружил рабочий шум, вереницы чужих голосов и документов, отчетливый стук каблуков и шорох пиджаков.

Когда девушки поднялись в уже знакомую приемную за пять минут до начала аудиенции, их встретила Елизавета, окинув привычным недоверчивым взглядом. Она подозвала посетительниц к своему столу и еще раз напомнила правила:

— Напоминаю, у вас пятнадцать минут. Вопросы ваши я прочитала и одобрила, но чтобы никаких расхождений с документом, — скорее ради приличия проговорила секретарша. — Никаких вызывающих, откровенных, компрометирующих вопросов. Никакого противоправного или грубого поведения. За этой стеной, — она махнула куда-то в сторону коридора. — Всегда наготове охрана. Если Тимофей Викторович посчитает, что вы нарушили предписания или повели себя слишком резко, — заканчивать интервью придется в отделении полиции. Все ясно?

— Да, — девушки уверенно кивнули.

— Тогда пройдемте, — женщина встала из-за стола и продефилировала к двери губернаторского кабинета. Ася с Ма переглянулись и слабо улыбнулись друг другу. Напряжение внутри натянулось раскаленной струной. Елизавета аккуратно постучала по двери костяшкой пальца и, не дожидаясь ответа, просунула голову в приоткрывшуюся щель. — Тимофей Викторович, можно? К вам посетители.

— Пусть проходят, — послышался приглушенный мужской голос, и Елизавета отошла от двери, пропуская девушек вперед.

Ася сглотнула ком в горле и перешагнула через дверной проем, встречаясь взглядами с одним из самых влиятельных последователей «Истинного пути». Мужчина в темно-синем деловом костюме восседал в массивном коричневом кресле за широким рабочим столом. При появлении гостей он отложил в сторону ручку, отодвинул от себя бумаги и широко улыбнулся, блеснув рядом белоснежных зубов.

— Добрый день, — его звонкий голос разрезал тишину кабинета. — Присаживайтесь, пожалуйста, — мужчина приглашающе махнул рукой на два низеньких красных кресла перед столом, разделенные брифинг-приставкой. Девушки послушно сели, и Ася достала из рюкзака бумаги с вопросами и телефон. Она включила диктофон и неуверенно взглянула на губернатора.

— Надеюсь, Вы не будете против записи? Чтобы потом нам легче было перепечатать разговор.

— Конечно, — Тимофей Викторович ответил, чуть помедлив. Он бросил быстрый взгляд черных глаз на смартфон, опустившийся на стол, и в нетерпении взглянул на девушек, улыбнувшись. — Надеюсь, у вас не очень много вопросов.

— Всего десять, — нервно улыбнулась Ася. — Нас предупредили, что времени будет мало.

— Тогда давайте начнем, — мужчина выдохнул и, откинувшись на спинку своего кресла, ослабил узел галстука.

Ася опустила голову вниз, вчитываясь в вопросы, и незаметно взглянула на подругу, которая в напряжении следила за происходящим. Все интервью должна была провести именно Ася, а Марта подключится к разговору лишь в случае каких-то неурядиц, как человек, который умеет убеждать и договариваться, а главное, давить.

В светлом кабинете ярко горела хрустальная люстра, от подвесок которой отражались оранжевые зайчики. За спиной Коновалова в стену был встроен деревянный шкаф с двумя углублениями по центру. В одном расположился герб города, во втором — герб страны, а между ними, чуть выше, — портрет президента. В левом углу из подставок свисали два свернутых флага.

— Интервью мы проводим в рамках курсовой работы, посвященной изучению деятельности высокопоставленных лиц и их личностей, — заговорила Ася заранее подготовленный текст. Ей пришлось постараться, чтобы придумать подходящую для псевдо-курсовой тему. — Нас интересует в основном, как набор личностных качеств и черты характера влияют на работу, оказывающую воздействие на все общество. Поэтому Вы — идеальный кандидат для опроса. Вопросы в основном с личной окраской. Начну с первого. Какие добродетели Вы цените больше всего?

Коновалов шумно выдохнул и в задумчивости отвел глаза. Его пальцы зарылись в короткие тепло-шоколадные волосы.

— Общечеловеческие, — ответил он спустя несколько мгновений, возвращая взгляд темных миндалевидных глаз на Асю. — Справедливость, честь, мудрость.

— А какие пороки осуждаете? — спросила Ася, всматриваясь в грубые мужские черты лица.

— Сложно так сразу сказать, — Коновалов провел ладонью по короткой темной бородке. — Зависть, праздность… — он медленно перевел взгляд с Аси на Ма и обратно. — Лживость.

— Ясно, — подавляя дрожь, ответила Ася и вперилась взглядом в лист бумаги. Тимофей Викторович внимательно всматривался в ее лицо. — А какая Ваша главная черта?

— Не хочу показаться голословным, но, думаю, сообразительность, — мужчина хмыкнул и подпер подбородок руками. Его тонкие губы растянулись. — Вы ведь Таисия, верно? — уточнил он.

— Да, — ответила девушка, стараясь не выдавать волнение в голосе.

— Скажите, Таисия, а какая Ваша главная черта? — вкрадчиво проговорил мужчина, всматриваясь в Асины глаза.

— Наверное, честность.

— Жаль, — Коновалов наигранно вздохнул. — Я надеялся, что благоразумие. Тогда скажите мне честно, Таисия, зачем вы пришли и какие вопросы хотите задать на самом деле.