Движения и манеры «Хьюго Босса» отличались неторопливостью. На фоне большинства покупателей — напряженных, суетящихся, нервничающих на ровном месте — человек в сером плаще казался почти медлительным. Он без лишней спешки выложил свои покупки на ленту, спокойно подождал, пока кассир отсчитает сдачу мелочью, и только потом начал аккуратно складывать все в свою сумку-портфель — кожаную, конечно. Зоя, уже чувствующая аромат кофе из ближайшего автомата, не стала дожидаться, пока мужчина перед ней закончит свой церемониал, и просто сгребла покупки в пакет, не разбираясь. Ничего, чай насмерть не помнется, крупа тоже.
Зоя проскользнула мимо «Хьюго Босса» к кофейному автомату и через полминуты была счастливейшим человеком в мире.
А через час, разгребая свои нехитрые покупки, она обнаружила на дне пакета кошелек.
Мужской.
Хороший, качественный бумажник явно из натуральной кожи.
О Господи.
Зоя сразу вспомнила элегантного «Хьюго Босса» в очереди. Она почти не сомневалась, что кошелек принадлежит именно ему, хотя и не могла объяснить, как он оказался в ее пакете. Единственное хоть сколько-то логичное предположение заключалось в том, что она сама случайно его сгребла вместе со всем прочим содержимым ленты. Пока он там возился...
И что теперь делать? Нести его обратно в Универсам, отдать охране, пусть разбираются? Но ведь вообще-то нет никаких доказательств, что кошелек принадлежит именно тому человеку...
Может быть, там есть банковская карта с именем и фамилией? Тогда можно отнести в банк...
Зоя набралась решимости и открыла бумажник. Банковская карта там действительно была, какого-то незнакомого банка, и выглядела очень солидно, но фамилии владельца на ней не было. Странно.
Впрочем, в боковом кармашке нашлось нечто гораздо более важное: маленький картонный листок с подписью «телефон владельца» и, собственно, номером телефона. Строчки с именем почему-то не было, как будто листок был обрезан.
Хоть бы номер был правильный! Объясняться с охранниками Универсама не было ни малейшего желания.
Зоя совершенно не удивилась, когда ей ответил приятный мужской голос. Она сбивчиво рассказала, что нашла в своем пакете кошелек и там был этот номер, и она совершенно не представляет себе, как это вышло...
Голос в трубке ответил потоком благодарностей и любезностей. Какая невероятная удача. Вы просто спасли меня. Нет-нет, не беспокойтесь, просто скажите, где и когда вам удобно, я подъеду в любую точку. Если вас не затруднит. Огромное спасибо. И прочее, и прочее...
Зоя с чувством облегчения положила трубку и сунула кошелек в сумку с медицинским халатом. Уж ее-то она точно не забудет.
Какой все-таки странный и утомительный день.
"Хьюго Босс"
Владимир Иванович Соловьев сидел в мягком кресле с бокалом вина. Он улыбался, но в его улыбке было больше легкой грусти, чем радости.
Он был не один. В кресле напротив сидела женщина в длинном вишневом платье довольно простого покроя. Платье очень подходило и к ее стройной фигуре, и к черным густым волосам чуть ниже плеч, уложенным в строгую прическу. Женщине по виду было, может, чуть больше тридцати, но точно меньше сорока. Она была очень красива, хотя никто не назвал бы ее милой или хорошенькой.
— Все-таки ты возвращаешься, — удовлетворенно произнес Владимир Иванович.
— Да.
— Как ты узнала? Это онасказала тебе?
— Да. Впрочем, кое-что я видела и сама. Два мертвых скворца, которых упоминал сегодня этот юноша, не единственные. Их гораздо больше.
— Сколько?
— Я насчитала десяток. Не знаю, может, были и другие. Все они, конечно, погибли не сами.
— А как?
— Какая-то травма, не вызывающая сильных внешних повреждений. Но это не единственная их общая черта.
Женщина выдержала небольшую паузу и закончила фразу:
— Они все проходили Границу. Либо долго находились рядом с тем, кто проходил.
— Да ведь ее проходишь только ты! — возразил Соловьев, внимательно глядя в черные глаза собеседницы. — Разве нет?
— Я... не совсем в этом уверена. Ладно, я совсем в этом не уверена!
— Поэтому ты возвращаешься?
— И поэтому тоже.
Оба замолчали. Владимир Иванович сделал пару глотков из бокала.
— Как твои студенты? — спросила женщина.
— Ничего. Бывало и хуже. К тому времени, как они становятся моими, — ну, ты знаешь, к концу третьего курса — их остается хорошо если половина, но эти оставшиеся в большинстве своем неплохи. Кстати, девочка, которая сегодня была у меня в кабинете, довольно толковая.
— Та рыженькая?
— Она самая.
— Может быть... — кивнула женщина, о чем-то задумавшись.
— Что ты теперь планируешь делать?
— Пока не знаю.
Женщина отставила свой бокал и подошла к окну. На улице уже стемнело.
— Наверно, пока понаблюдаю... а дальше посмотрим. Мне придется постоянно уезжать, смотреть, что происходит в других местах…
— Но ты возвращаешься, — полувопросительно повторил Соловьев, тоже вставая.
— Да.
— Тебе нужно будет как-то с этим всем... — Владимир Иванович неопределенно махнул рукой вокруг.—И с ней тоже…
— Ничего, я что-нибудь придумаю.
Владимир Иванович тоже подошел к окну. После небольшой паузы негромко сказал:
— Тебя не было почти десять лет...
Молчание.
— Ты совсем не изменилась с тех пор.
— Ты тоже не особо изменился.
— Неправда. Седых волос стало больше, — усмехнулся Владимир Иванович. — Но в целом ты права. Главное не изменилось.
Женщина скользнула взглядом по лицу собеседника и тут же отвернулась к темному окну.
— Уже поздно.
— Может быть. А может быть, и нет, — снова улыбнулся Соловьев своей грустной улыбкой.
Женщина вспыхнула.
— Я... ты не... Влад, я не о том...
Владимир Иванович покачал головой.
— Ты права, я засиделся.
Он подошел к двери и повернул ручку. И вдруг улыбнулся тепло, без грусти:
— Но знаешь... я очень рад, что ты вернулась. Рад тебя видеть.
— Я тоже рада...
Дверь закрылась, негромко щелкнул замок. «Я тоже...», — тихо повторила женщина и погладила пальцем дверную ручку.
***
Выбор пал на нарядную площадь у фонтана в Центральном парке. Это было самое нейтральное место, какое Зоя смогла придумать: Центральный парк знают все, в него удобно ехать из любой точки города и там легко можно будет разойтись по своим делам. Хорошо, что сегодня смена не с утра, а то таскайся потом весь день с этим бумажником...
Зоя, пунктуальная до занудства (и поэтому вечно приезжающая заранее), уже минут десять наматывала круги возле фонтана и, как обычно, немного нервничала. Но ровно в четырнадцать ноль-ноль к фонтану подошел вчерашний «Хьюго Босс»: бумажник действительно принадлежал именно ему.
«Хьюго Босс» подошел к девушке и с легким поклоном протянул ей маленький и очень изящный букет.
— Пожалуйста, примите... просто в знак благодарности.
— О, спасибо. Он очень красивый.
— Простите, я до сих пор не знаю вашего имени...
Зоя представилась.
— Вальтер, — назвался мужчина. — Хотя вы, наверно, запомнили.
— Нет, откуда? — растерялась Зоя.
— Но вы же нашли визитку.
— Там был только телефон…
— Ах да, конечно, — «Хьюго Босс» хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл, что недавно отрезал верх — он постоянно задевал молнию…
— Я пыталась найти имя на карточке, но его там не было, — призналась Зоя.
— Да, это временная. Старую я, представьте себе, недавно где-то потерял. Через неделю выпустят постоянную, та уже будет оформлена, как положено.
Зоя порылась в сумке и протянула бумажник владельцу.
— Зоя, вы не представляете, как вы меня выручили…
— Ну что вы.
— Нет-нет, дело не столько в деньгах или самом кошельке, хотя я к нему привык. Но тут у меня записано несколько очень важных контактов, которые я забыл себе сохранить...
Вальтер открыл бумажник и достал пару обрывков с номерами телефонов и электронными почтами, записанными от руки и, очевидно, второпях.
