Миссис Палма прикладывает руку к груди.

– Ох, как ужасно. Удивлена, что она все еще гастролирует с группой.

– Они наняли ее на должность пресс-агента, так что ей приходится. Она, между прочим, хорошо справляется со своей работой. Когда Феникс… Неважно. Не имеет значения. – Я запихиваю в рот кусочек и неспешно пережевываю. – Как папа?

– Ты же знаешь, как бывает. Некоторые дни лучше, чем другие. Но в плане здоровья у него все отлично. Врач сказал, что уровень холестерина стал намного лучше.

Эта новость вызывает у меня улыбку.

– Я никогда не смогу отблагодарить вас за заботу о нем.

– Тебе и не нужно. Я счастлива помочь. – Она откусывает от торта. – Он немного суховат, да?

Нет. Очень вкусный. Им с бабулей нужно открыть пекарню.

– Он идеален.

– Итак, кроме встречи со Скайлар, произошли ли еще какие-нибудь интересные события за последние шесть с половиной недель?

Большинство интересных событий связаны с Фениксом.

– Нет.

Она удивленно моргает.

– Ох.

Кажется, она ждет продолжения, поэтому я добавляю:

– Просто стандартный тур. Ну, знаете, секс, наркотики и рок-н-ролл. – Я запихиваю в рот еще один кусочек торта и жую. – Хотя этого уже не так много, учитывая, что у Мемфиса будет ребенок, а Куинн еще подросток.

– Кто такие Мемфис и Куинн?

Ой. Точно.

– Мемфис – лид-гитарист. У них с Гвинет Барклай будет малыш.

Ее лицо тут же загорается интересом.

– О, я люблю их шоу. Ричард всегда подшучивает надо мной, но это моя тайная слабость. Хотя мне не очень нравится эта Гвен.

Уверена, Скайлар оценит. Тем более что Куинн, которая ничего не знает, готова устроить настоящий парад в честь Гвинет при каждом упоминании о ней.

В этот момент я осознаю свой промах.

– Никому не говорите. Мы только вчера узнали, что Мемфис станет отцом, и я не знаю, перешло ли это от слухов к официальному публичному подтверждению.

Скайлар убьет меня, если узнает, что я проболталась раньше времени.

Миссис Палма делает вид, что застегивает рот на молнию.

– Мои губы запечатаны. Итак, кто эта Куинн, о которой ты упомянула ранее?

– Куинн – это Фе…

Меня прерывает звук дверного звонка.

– Должно быть, доставка продуктов. Мне все присылают сюда, так удобнее.

– Я помогу.

Я собираюсь встать, но миссис Палма мотает головой.

– Нет. Там лишь несколько предметов первой необходимости. Сядь и расслабься.

Пока она открывает дверь, я откусываю еще один кусочек торта… И давлюсь им, когда на кухню заходит Феникс, словно он здесь хозяин.

– Не знала, что ты ждешь гостей, – замечает миссис Палма, стоя позади него.

Значит, нас уже двое.

Звук свистящего чайника имитирует повышение моего кровяного давления.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Феникс лишь ухмыляется.

– Хотите чаю? – спрашивает миссис Палма, взгляд ее широко раскрытых глаз мечется между нами.

– Нет, – говорю я в то же время, когда Феникс отвечает:

– С удовольствием.

– Ты не пьешь чай.

Он садится рядом со мной.

– Теперь пью.

– Разве тебе не нужно быть на саундчеке?

Протягивая руку, он хватает с моей тарелки остатки торта и съедает их.

– Не раньше, чем через три часа. Отличный торт.

– Спасибо, – благодарит миссис Палма. – Приготовила его накануне.

Черт возьми. Ее манеры всегда безупречны. Эта женщина могла ненавидеть кого-нибудь и все равно махать ему рукой и улыбаться.

– Перестань есть ее торт. – Я смотрю на миссис Палму, которая выглядит так, будто готовится отдать Фениксу ее собственный кусок. – Не позволяйте ему есть ваш торт.

Он может украсть рецепт и разбогатеть на нем.

Она ставит тарелку на стол, а потом приступает к приготовлению чая.

– Зачем ты здесь?

– Соскучился по тебе.

Миссис Палма роняет ложку на пол.

– Не обращайте на меня внимания. Продолжайте беседу.

Не сомневаюсь, что она подслушивает. Еще одна причина, почему разговор будет коротким.

– Ты увидишь меня завтра утром. – Я поднимаюсь со стула так резко, что чуть не опрокидываю его. – Позволь мне показать тебе, где дверь.

Он встает, возвышаясь надо мной, подобно огромному дереву.

– Я знаю, где находится дверь. Но не намерен ею пользоваться.

Святые небеса. Этот придурок совсем спятил.

– Почему ты делаешь это сейчас? – И здесь.

– Последние пятнадцать часов мы проторчали в автобусе. Негде было поговорить, чтобы никто не подслушал.

Насколько я понимаю, нам не о чем разговаривать.

Все, что мы хотели сказать друг другу, уже сказано.

– Тебе нужно уйти. Той ночью я ясно дала понять, что с нашей договоренностью покончено.

Его пронзительные голубые глаза изучают меня, словно я головоломка, которую он никак не может разгадать.

– Позволь мне прояснить. Ты разрешаешь мне трахать тебя шестью различными способами и отсасываешь мне так, будто это твое новое хобби, но не хочешь со мной разговаривать? Что за бред?

Я подпрыгиваю от звука бьющегося позади меня стекла.

Миссис Палма хватает метлу.

– Эта чертова чашка выскользнула из рук.

Мне хочется заползти в нору и умереть.

Схватив Феникса за руку, я вывожу его из кухни в коридор.

– Ты хоть понимаешь, как грубо себя ведешь?

С другой стороны, грубость практически второе имя Феникса.

Сразу после вора.

– Грубо? – Он прищуривается. – Грубость – это когда у двух людей есть договоренность, а потом один из них резко разрывает ее без веской на то причины.

– Мы занимались сексом по дружбе, Феникс. Мы не заключали чертов контракт. – Я тыкаю его в грудь. – И у меня имеется веская причина.

– Чушь. Я наконец признался в том, что сделал, как ты того хотела, а ты вышвырнула меня из своей комнаты. – Он подходит ближе, заполняя собой все пространство. – Мне никогда не следовало признаваться. Это все испортило.

– Нет. Это ты все испортил!

Позади него я вижу, как голова миссис Палмы высовывается из кухни.

Я указываю на дверь.

– Уходи.

– Нет. У нас осталось еще десять дней.

– Десять дней тура. Больше ничего.

У меня отвисает челюсть, когда он проходит в гостиную и садится на диван.

– Я хочу свои десять дней.

Он напоминает капризного ребенка, который не может получить желаемое.

– Нет.

– Кейт?

Я поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как отец спешит вниз по лестнице.

– Пап… Эм-м… Привет.

Он обнимает меня.

– Ты рано вернулась с работы.

– Ага.

– Почему у нас в гостиной рок-звезда?

Серьезно? Этот человек принимает меня за женщину, которая мертва уже более двадцати двух лет, но знает, кто такой Феникс?

Уокер встает с дивана.

– Здравствуйте.

Я бросаю на него предостерегающий взгляд. Последнее, чего я хочу, это еще больше запутать отца.

Прочистив горло, Феникс протягивает ему руку.

– Приятно познакомиться.

Папа с энтузиазмом пожимает ее.

– Я большой поклонник вашего творчества. Ваш голос, несомненно, один из самых уникальных голосов, которые я когда-либо слышал.

Шок приковывает меня к месту. Насколько я знаю, он никогда не слушал ни одной песни Sharp Objects.

Напыщенная улыбка кривит губы Феникса.

– Услышать подобное от вас, сэр, бесценно.

Глаза моего отца загораются.

– Dream On – одна из моих самых любимых песен. Я завидую, что не написал ее сам. Абсолютное великолепие.

Я прикусываю щеку. Не могу поверить, что он принял Феникса за Стивена Тайлера^[33].

Уокер выглядит так, будто не знает, обижаться ему или гордиться.

– Спасибо.

И вот мне снова хочется ударить его по лицу.

– Конечно, приписываешь себе песню, которая тебе не принадлежит.

– Привет, Дон. – Миссис Палма вбегает в гостиную с подносом еды. – Я приготовила тебе обед. Почему бы нам не подняться наверх и не дать этим двоим немного поговорить?