– Звучит неплохо. Спасибо. – Я направляюсь к двери, когда до меня доходит, что я даже не знаю, кого именно буду учить. – Кто этот ученик?

Она поднимает взгляд от стопки бумаг на столе.

– Не уверена, что ты его знаешь, поскольку вы учитесь в разных классах, но это Феникс Уокер.

Такое чувство, будто кто-то выбил землю у меня из-под ног.

– Ох.

Она удивленно моргает.

– Это проблема?

Нет, если только она не считает проблемой мой выпирающий живот, внезапно вспотевшие ладони или неспособность набрать воздуха в легкие.

– Нет. Все хорошо.

Просто отлично.

* * *

Может, мне стоит сказать миссис Герман, что я слегла с мононуклеозом?

Или малярией.

Я могла бы сослаться на чрезвычайную ситуацию дома.

Или заявить, что у меня умерла золотая рыбка.

Я дергаю низ блузки, пока иду по пустому коридору, беззвучно проклиная себя за то, что вообще согласилась на это.

Глупая, глупая, глупая.

Я надеялась, что в течение дня нервы немного успокоятся, но стало только хуже.

И вот я здесь… Готова танцевать танго в логове льва.

Но Феникс, конечно, не лев.

Он, скорее, похож на волка-одиночку.

Особенно с этими ледяными голубыми глазами и его манерой поведения «не шути со мной, иначе вырву тебе глотку зубами».

С облегчением обнаруживаю, что класс пуст. То, что я пришла первой, дает мне преимущество… и дополнительное время, чтобы остыть.

Поставив сумку с книгами на длинный стол в задней части класса, я плюхаюсь на стул.

Вскоре пять минут ожидания превращаются в десять, а Феникса все еще нет.

С облегчением я собираю вещи и напеваю одну из своих любимых песен: Cryin’ группы Aerosmith.

Музыка всегда была моей первой любовью. Всякий раз, когда я испытываю стресс, грущу или нервничаю… она принимает меня с распростертыми объятиями. Укутывает, точно теплое одеяло в холодный день.

Вскоре мое напевание оборачивается полноценным пением. Я пою строчку о том, что любовь – это сладкое страдание, когда боковым зрением замечаю, как в класс входит высокая фигура.

О боже.

Язамираю. Единственный звук, который сейчас слышу, – стук пульса в ушах.

Не смотри.

Хотя я вроде как должна, учитывая, что Феникс здесь ради встречи со мной.

Когда я, наконец, набираюсь смелости повернуть голову, то обнаруживаю, что он с лукавой ухмылкой прислонился к дверному проему, засунув руки в карманы джинсов.

Потрясающий.

– Не останавливайся из-за меня.

Его голос – смятый бархат, окутанный шелком и гравием.

К счастью, звучу я гораздо увереннее, чем себя чувствую.

– Ты опоздал.

Феникс шагает внутрь, будто это место принадлежит ему.

– Пришлось кое о чем позаботиться.

Мне приходится сдерживать себя, дабы не спросить, о чем именно, поскольку это меня не касается.

Он нависает надо мной, точно грозовая туча, пока я достаю из сумки несколько книг и папок.

– Миссис Герман сказала, что у тебя какие-то проблемы с английским.

Чувствую себя идиоткой, ведь именно поэтому он здесь, но я понятия не имею, как сдвинуть дело с мертвой точки, потому как его едва ли можно назвать мистером Болтуном.

Спустя, казалось бы, вечность он присоединяется ко мне за столом, но по-прежнему молчит.

Я решаю попробовать иную тактику.

– В какие дни и в какое время ты свободен? Я обычно могу после школы и по выходным.

Я даю себе мысленную пощечину, поскольку только что выставила себя неудачницей.

Феникс откидывается на стуле, расставив ноги, и на его великолепном лице читается раздражение. Будто это моя вина, что он здесь.

Открыв папку, я достаю эссе, которое нам нужно прочитать и проанализировать, и список вопросов по нему.

– Ладно. Составим расписание позже. – Я двигаю лист по столу. – Я дам тебе несколько минут, чтобы прочитать это, а потом мы можем…

Не сделать ничего… потому что он покидает класс.

Несколько мгновений я сижу не двигаясь, ошеломленная его наглостью. Я здесь пытаюсь помочь ему, дабы он сумел выпуститься, а он просто встал и ушел, не сказав даже «спасибо» или «да пошла ты».

Внутри закипает раздражение, и я бросаюсь вслед за ним.

Мне надоело, что люди принимают мою доброту за слабость. Устала от придурков, считающих, что они могут просто воспользоваться мной, поскольку я не выгляжу как модель из социальных сетей и не ношу второй размер.

Устала мириться с дерьмовым отношением, которого не заслуживаю.

Когда я достигаю конца пустого коридора, Феникса уже нигде нет. Я подумываю о том, чтобы выбежать на парковку, но зачем? Если ему не нужна моя помощь – а он ясно дал понять, что не нужна, – я не собираюсь тратить свое время.

Стиснув зубы, я возвращаюсь в класс, чтобы собрать вещи и пойти домой. И уже подхожу к двери, когда моих ушей достигает мелодичный звук пианино. Ноты знакомые, но мне все равно требуется секунда, чтобы понять: это урезанная версия песни, которую я пела ранее.

А потом я слышу это.

Мое сердце замирает, прежде чем проснуться от сильного толчка, от которого переворачивается все нутро.

Есть хорошие голоса.

А есть голоса уникальные.

Гипнотизирующий вид, удерживающий в заложниках и требующий каждую каплю твоего внимания… Каждую частичку твоей души.

Голос, заставляющий следовать за звуком, сродни тому, как мотылек летит на пламя.

Страстное желание, которое невозможно игнорировать.

Моя кожа покрывается мурашками, когда я вхожу в музыкальный класс, где Феникс сидит за пианино с закрытыми глазами, откинув голову во время пения.

Хотя пение кажется неправильным определением происходящего.

Он словно впитывает каждую ноту в свою кровь, чтобы потом с помощью голосовых связок превратить ее в нечто еще более прекрасное.

Мне кажется, что я наблюдаю какое-то душевное потрясение… настоящее перерождение.

Его низкий, хриплый голос окутывает меня будто густым туманом. Я не смогла бы отвести от Феникса взгляда, даже если бы захотела. Он завораживает.

Словно был рожден для этого.

Песня заканчивается, и я не уверена, что Феникс вообще знает о моем присутствии.

Пока он сердито не произносит:

– Я не хочу твоей помощи.

Его отказ и резкий тон должны бы меня оскорбить. Но вместо этого я выпаливаю:

– Когда поёшь, ты оживаешь.

Ответа не следует, хотя это не имеет значения. Я делаю шаг в его сторону.

– Твой голос… Наблюдая за тем, как ты это делаешь… – Подойдя ближе, я глубоко вздыхаю. – У тебя дар, Феникс.

Я даже не осознаю, что нахожусь рядом с ним, пока не слышу, как ножки скамейки скребут по деревянному полу, и вот Феникс уже возвышается надо мной.

Он подобен солнцу. Излучаемая им энергия притягивает, и невозможно не приблизиться к нему. Желая ощутить жар на своей коже. Соприкоснуться с чем-то настолько могущественным. Настолько прекрасным.

Даже если обожжешься.

– Я не хочу твоей помощи, – снова говорит он.

Его низкий, хриплый голос – бурный поток воды, утягивающий меня в пучину. Однако погубил меня его западающий в душу, отчаянный взгляд.

– Но она мне нужна.

Глава 3

Феникс

Скажи мне кто-нибудь, что Леннон Майкл станет ключом к моей свободе, я бы попросил его поделиться дурью, которую он курит. Несмотря на то, что последние четыре года мы посещали одну школу, я ни разу не разговаривал с этой девчонкой. Черт, не думаю, что с ней вообще хоть кто-то общается.

Все они заняты только обсуждением ее внешности.

Я не слепой, Леннон отнюдь не худышка. Следовательно, ее внешний вид не вызывает никакого интереса или внимания со стороны парней. Чего нельзя сказать о цыпочках школы. Они слетаются, словно мухи к дерьму. Особенно Сабрина.

Эта девушка практически сделала своей жизненной миссией издеваться над Леннон.

Вероятно, из зависти.

Хотя внешне Сабрина невероятно привлекательна, внутри она чертовски слаба. До боли очевидно, что она отчаянно нуждается во всеобщем одобрении.