Потому что в двадцати футах от нас мы видим промокшего Феникса Уокера… которого утаскивают двое полицейских.

– Я не мочился в бассейн, – бормочет он.

– Это не бассейн, – выдавливает один из офицеров. – А фонтан.

– Ты кусок дерьма, – ворчит Феникс, когда мы подбегаем к нему. – Катись к черту.

Кажется, я влипла.

– Успокойся, – вмешивается второй офицер.

– Не указывай мне, что делать, урод. Я Феникс, мать его, Уокер.

Он выкрикивает последнее слово так громко, что я вздрагиваю.

– Я в курсе, – заявляет полицейский. – Моя дочь – ваша большая фанатка.

– Постойте, – говорю я офицерам, пока они уводят его. – Я его…

Я замолкаю, поскольку информация о том, что я его трезвый компаньон, хотя он явно в стельку пьян, может сыграть не в мою пользу.

– Друг, – решаю я, несмотря на то, как от этих слов сжимается мое горло. – Пожалуйста, не арестовывайте его.

– Задержите меня, трусы, – рычит Феникс, пытаясь вырваться из их хватки. – Мне, черт возьми, плевать.

Не стой мы перед представителями закона, я бы ему врезала.

Сторм смотрит на своего друга, а затем на офицеров.

– Вы сказали, что ваша дочь – наша фанатка, так?

Один из офицеров кивает.

– Да. А что?

– Я подарю вам четыре билета в первый ряд на завтрашнее шоу и пропуск за кулисы, если позволите нам отвести его в отель.

На мгновение мне кажется, что они не согласятся, но затем офицеры переглядываются и пожимают плечами.

– Хорошо, но если это повторится, мы его заберем.

– Не повторится, – заверяю я их, когда они отпускают Феникса.

– Спасибо, – благодарит Сторм, и мы подхватываем Уокера под руки. – Я прослежу, чтобы завтра вам доставили билеты по первому же звонку.

Офицеры уходят, а мы провожаем воинственного и промокшего насквозь Феникса обратно в отель. Хоть он и не облегчает нам задачу, продолжая выкрикивать непристойности и привлекать к себе внимание.

– Может, перестанешь? – процеживаю я сквозь стиснутые зубы, когда мы заходим в лифт и он спрашивает какую-то бедную старушку, не хочет ли она ему отсосать. По понятным причинам женщину это повергает в ужас, и она грозится вызвать охрану.

– Простите, мне так жаль. – Как только мы доезжаем до нашего этажа, я выталкиваю его из лифта. – Да что с тобой не так?

– Слишком многое, – бурчит Сторм себе под нос.

– Я просто хотел получить минет, – кричит Феникс достаточно громко, чтобы разбудить мертвого.

Мы тащим его по коридору, а он продолжает петь (I Can’t Get No) Satisfaction группы The Rolling Stones. Его невероятный мелодичный голос отражается от стен коридора, пока он продолжает оказывать сопротивление.

В конце концов Феникс вырывается из наших рук.

– Увидимся, сучки, – сжав кулак, он бьет себя пару раз по груди и показывает нам двумя пальцами знак победы.

Крупицы контроля, которые я пыталась сохранить, рассыпаются, когда Сторм бросается вперед и хватает его за руку.

– Тебе нужно заткнуться на хрен. Прямо сейчас. – Я захлопываю ему рот рукой. – Или, да поможет мне Бог, я притащу тебя обратно к фонтану и в нем же утоплю.

– Что мне за это будет? – Его голос приглушен моей ладонью.

Я убираю руку.

– Что?

– Какая для меня выгода? – бормочет Феникс.

Я смотрю на Сторма, но тот пожимает плечами.

– Чего ты хочешь? – раздраженно вздыхаю я.

Голубые глаза Феникса лениво изучают каждый дюйм моего тела, прежде чем остановить взгляд на лице.

– Тебя.

Вероятно, вечеринки разрушили несколько клеток его мозга.

– Я не твоя чертова по…

– Поцелуй меня.

Это еще ужаснее.

– Ни за что.

Обратив взор к потолку, Феникс снова начинает выкрикивать ругательства.

Проклятье.

– Ладно, – уступаю я, отчаянно желая, чтобы он заткнулся. – Я сделаю это.

Есть шанс, что он слишком пьян и наутро не вспомнит, что я согласилась на такое предложение. А если вспомнит? Я никогда не говорила, что поцелуй будет в губы.

– Но только если ты закроешь рот и позволишь мне отвести тебя в номер.

– Договорились, – произносит он, когда дверь напротив нас открывается… И оттуда выглядывает Чендлер.

Вот дерьмо.

Его черты искажает ярость, когда менеджер замечает пьяного и мокрого Феникса.

– Что, черт возьми, происходит?

Уокер начинает говорить, но на этот раз Сторм зажимает ему рот рукой.

– Ничего. Феникс просто решил искупаться. – Когда Чендлер хмурит брови, я быстро добавляю: – Не волнуйся. Никто его не видел.

Глаза-бусинки глядят на меня с подозрением.

– Лучше бы это оказалось правдой.

Чендлер захлопывает дверь, и мы, наконец, проходим в номер.

– Он весь твой, – говорит Сторм, когда мы входим в небольшое фойе, разделяющее наши комнаты. – У меня есть компания, к которой мне нужно вернуться.

Верно. Его девушка уже давно связана.

– Я очень ценю твою помощь.

Ни за что бы в одиночку не смогла убедить этих копов отпустить Феникса. Или дотащить его пьяную задницу до отеля.

Сторм грозит пальцем в сторону друга.

– Больше не создавай ей проблем.

– Не указывай мне, что делать, – выплевывает Феникс.

К счастью, Сторм спускает ему это с рук и уходит.

Я затаскиваю Уокера в его апартаменты. И с благодарностью вспоминаю, что мне хватило предусмотрительности установить на его кровати систему фиксации.

Как только мы добираемся до спальни, я толкаю его на матрас.

Какое-то время раздумываю, не помочь ли ему переодеться в сухую одежду, но после сегодняшних выходок он может спать в мокрой.

К сожалению, мой наряд тоже промокает, поскольку Феникс изо всех сил сражается, дабы я не сумела приковать его к кровати.

– Кажется, ты мне кое-что должна, – хрипит он, хватая меня за бедра и переворачивая нас так, чтобы оказаться сверху.

Я игнорирую большую выпуклость, впивающуюся в низ моего живота.

– Ни черта я тебе не должна, – говорю я ему, но потом понимаю, что это единственный козырь в моем распоряжении. – Если позволишь мне использовать фиксатор, я сделаю это.

Феникс сжимает челюсть, скатываясь с меня. Понятно, что ему это не нравится, но, черт возьми, другого варианта нет.

Не веди он себя как дикое животное, не пришлось бы обращаться как с одним из них.

Я быстро застегиваю наручники на его запястьях, но Феникс протестует, когда я достаю оковы для лодыжек.

– Только запястья, Группи.

– Хорошо. – Я проверяю, надежно ли застегнуты наручники. – Но тебе же лучше, если утром я найду тебя в этом же положении.

Я начинаю слезать с кровати, но он рывком поднимается.

– Ничего не забыла?

– Нет.

Я уже получила желаемое. Он может катится к дьяволу.

– В следующий раз я не буду столь охотно идти на компромисс, – огрызается он вслед моей удаляющейся спине.

Феникс желает подставить меня. Но я не могу позволить себе еще одну подобную ночь, если хочу дожить до конца этого тура и получить деньги.

Мне не терпится стереть с его лица самодовольство, и я возвращаюсь на кровать.

– Это ничего не меняет между нами.

Наклонившись, я целюсь в его щеку… Но в последнее мгновение Феникс поворачивает голову и захватывает мои губы.

Меня пронзает жар, а сердце – предательское создание – бешено трепещет. Низкий стон вырывается из Феникса, когда его язык скользит внутрь… Но я, наконец, прихожу в себя и разрушаю чары.

Отступив назад, я вытираю рот, надеясь стереть все его следы, хотя чувствую их повсюду.

Я ненавижу его. Ненавижу.

– Спи, придурок.

Глава 31

Феникс

– Леннон, – кричу я в сотый раз с тех пор, как проснулся.

Знаю, что она тоже уже не спит, поскольку слышал, как не столь давно открылась и закрылась дверь в ее комнату.

Вот ведь стерва.

Это ее извращенный способ отплатить мне за тот поцелуй прошлой ночью.

Поцелуй, из-за которого она злится, поскольку ей не только понравилось. Она прочувствовала его. Леннон может сколько угодно ненавидеть меня – черт, да она может кричать об этом с вершины самой высокой горы, пока ее легкие не откажут, – но она не может отрицать нашу химию.