Наш менеджер отдает ей честь.

– Да, мэм.

– Лучше бы тебе… – Все, что она собиралась сказать, отходит на второй план, когда она замечает Леннон позади меня. – О боже.

Та одаривает бабушку Сторма застенчивой улыбкой.

– Здравствуйте.

– Не надо со мной здороваться, юная леди, – укоряет бабуля, широко раскрывая объятия. – Иди сюда.

Леннон не теряет ни секунды, и старушка тоже. Как только они отстраняются друг от друга, она начинает осыпать девушку комплиментами.

– Ну, посмотри на себя. И гусеница превратилась в бабочку.

Щеки Леннон краснеют от такого внимания. К счастью для нее, бабуля переключается на меня.

– Я рада, что ты наконец-то вытащил голову из задницы и вернул свою девушку. – Она машет передо мной пальцем. – Я же говорила, что ее стоит беречь.

Джордж прочищает горло и протягивает руку.

– Здравствуйте, я Джордж. Приятно познакомиться.

Бабуля пожимает ее.

– Привет, дорогой. Ты, должно быть, один из сессионных музыкантов. Не мог бы ты быть так мил и захватить мои сумки? Они все еще на улице.

– Я сам, – быстро предлагаю я, поскольку для этой женщины готов сделать все что угодно.

К тому же мне не помешала бы передышка.

К моменту моего возвращения с ее сумками все уже обсуждают распределение спальных мест.

Учитывая, что в автобусе всего шесть коек, одна спальня, а нас теперь восемь человек, нужно решить, где кто будет спать.

– Леннон может остаться со мной, – говорит Джордж, чем зарабатывает растерянный взгляд от бабули и убийственный от меня.

Только через мой труп.

– Бабуля займет комнату Чендлера. Он переселится на мою койку, а я посплю на диване в гостиной.

Теперь, когда все улажено, я направляюсь в спальню, чтобы занести вещи бабули.

Она подстерегает меня, как только сумки падают на пол.

– Несмотря на твое отвращение к романтическим отношениям, ты никогда не производил впечатления человека, готового делиться.

Что мне больше всего в ней нравится, так это то, что она не стесняется в выражениях.

Но сейчас не тот случай.

– Я не делюсь Леннон.

Она приподнимает бровь.

– Ну, учитывая, что у этого парня все еще есть пульс, я полагаю, что она его.

Гнев, подкрепленный горечью, растекается по моим венам ядовитым коктейлем.

Я направляюсь к двери.

– Спокойной ночи, бабуля.

Она хватает меня за руку.

– Вижу, ты продолжаешь отталкивать людей, которые о тебе заботятся. Как тебе это удается, милый?

Просто великолепно.

Бабушка Сторма обхватывает мое лицо, заставляя посмотреть на нее.

– Все мы совершаем ошибки, Феникс. Но следует покаяться, выучить урок и двигаться дальше.

Это не вариант.

– Погибли невинные люди. От этого никуда не деться.

Грусть прорезает черты ее лица.

– Нет, выход есть. Он именуется прощением.

– Люди, от которых мне нужно получить прощение, мертвы.

Кроме одного.

– Тогда, возможно, тебе нужно простить себя.

– Той ночью я должен был умереть.

По крайней мере, тогда наказание соответствовало бы преступлению.

Она вздыхает.

– Можно сказать, что так и произошло, раз уж ты решил жить в чистилище до конца своих дней.

– Этого я и заслуживаю.

Никто не докажет мне обратное.

– Никто не заслужил того, что случилось с ними той ночью. Но ты все еще здесь. – Она обнимает меня за плечи. – Жизнь в облике призрака и самоистязание изо дня в день не отменит событий той ночи.

– Бабуля…

– Жизнь редко предоставляет второй шанс. Тебе лучше не испортить его и не потратить впустую.

Слишком поздно.

Я целую ее в щеку.

– Рад, что ты приехала к нам в гости. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

– Феникс? – зовет она, когда я переступаю порог.

– Да?

– Я вижу, как эта девушка все еще смотрит на тебя. Мы оба знаем, что она ему не принадлежит.

Глава 43

Леннон

Я натягиваю подушку на голову, когда звук проносящегося мимо товарного поезда сотрясает автобус.

Что за товарный поезд? Я имею в виду храп Чендлера.

Теперь понимаю, почему у него спальня в самом конце автобуса. И почему все остальные перед сном вставляют беруши.

Делаю себе мысленную пометку купить пару наушников-вкладышей в следующем городе, так как мои обычные наушники слишком большие, чтобы в них спать.

Я уже раздумываю о том, чтобы превратить в кровать кухонный стол, когда вибрирует мой телефон. Предполагая, что Джордж тоже не может заснуть под оглушительный храп Чендлера и хочет разработать план побега, я нащупываю мобильник.

И скрежещу зубами, когда вижу сообщение от Феникса.

Феникс: Не спишь?

Леннон: Ты пьян?

Хотя я знаю, что, отплатив Сабрине ее же монетой, Феникс пытается исправить одну из своих многочисленных ошибок, это никоим образом не сглаживает ситуацию.

Той ночью я ослабила перед ним бдительность, и это не только не имело смысла… но и было ошибкой.

Чтобы подобного больше не повторилось, я должна установить некоторые границы.

Он – мой подопечный, а я… его нянька.

У меня на экране появляются маленькие точки, прежде чем приходит новое сообщение.

Феникс: В данный момент нет. Почему спрашиваешь?

Леннон: Потому что это единственное условие, когда я по контракту обязана с тобой разговаривать.

Феникс: Насколько я знаю, по контракту ты обязана быть рядом со мной, когда я в тебе нуждаюсь.

Уверена, мой вздох звучит громче, чем храп Чендлера.

Леннон: Отлично. Что тебе нужно?

Феникс: Что на тебе надето?

Я прищуриваюсь, набирая ответ.

Леннон: Пижама.

Феникс: Значит, моя футболка и трусики?

Черт возьми. Мне следует выкинуть эту чертову штуку.

Леннон: Нет.

Феникс: Без трусиков?

Леннон: Без футболки, придурок.

Феникс: Так даже лучше.