Меня опаляет жар, заставляя соски твердеть.

– Тогда твой член может иметь меня в течение следующих четырех недель… И на этом все.

Все, что когда-либо будет между нами.

Из-за выбора, который он сделал в прошлом.

Однако эти мысли отходят на второй план, как только его рот находит мою шею, а ладонь сжимает грудь.

– В таком случае… – Теплый трепет нарастает в глубине моего живота, когда Феникс опускается на колени и одним плавным движением стягивает с меня легинсы и трусики. – Я собираюсь использовать каждое мгновение.

Жаль, что сейчас у нас нет ни одной лишней минуты.

– Мы опаздываем…

Первое движение его языка – медленное, томное поддразнивание по всей моей киске, от которого у меня перехватывает дыхание.

Застонав, он растягивает меня двумя пальцами.

– Черт. Как хорошо.

Ненасытная вспышка голода воспламеняет мои нервные окончания.

– Господи.

Он просто смеется между движениями языка, которые сводят меня с ума.

– Не останавливайся, – шепчу я. – Не смей останавливаться.

Притянув мои бедра, он погружается лицом между ними. Устраивая настоящий пир.

Я упираюсь в дверь для равновесия и стону его имя.

Слишком громко.

Тревога сжимает мою грудь при следующей мысли.

– Мы должны держать это в секрете.

Я не могу потерять работу.

Его голодный взгляд поднимается и встречается с моим.

– Больше никакого секса на людях. Понял.

У меня сводит живот от угрызений совести.

– Бедный Джордж.

Больше он со мной не разговаривает. Не то чтобы я могла его винить.

От резкого укуса на внутренней стороне бедра с моих губ срывается шипение. А когда Феникс снова смотрит на меня, то выглядит при этом по-настоящему смертоносно.

– Никогда не произноси его имя или имя любого другого парня, пока я играю с твоей киской.

– Или что? – Я бросаю ему вызов.

– Тебе лучше не знать.

Он проводит длинную дорожку по моей плоти, завершая нажатием на клитор.

Я дрожу, растекаясь подле него чистым наслаждением.

– Ох…

Громкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть.

– Ты не видела Феникса? – кричит Чендлер. – Он не отвечает ни на звонки, ни на стук в дверь.

Черт. Черт. Черт.

Я прошу Уокера остановиться, но он меня игнорирует. Подонок.

– Он… – О боже. Он исследует меня языком. – Ест. – Я судорожно вздыхаю. – Внизу.

– Что ж, скажи ему, чтобы поторопился, – ворчит Чендлер. – Мы должны быть на месте через пятнадцать минут.

Когда его шаги стихают, я лукаво улыбаюсь Фениксу.

– Поторопись.

Он поднимает голову, и вид его полуприкрытых глаз, взлохмаченных волос и острой линии подбородка, блестящего от моей влаги, почти заставляет меня рассыпаться на кусочки.

– Ты кончишь, когда я решу.

Медленно он вводит один из своих длинных пальцев. Я резко вдыхаю, когда он отстраняется и тут же снова погружается в меня.

– Не останавливайся. Пожалуйста.

Мягко целуя мою киску, он мрачно ухмыляется.

– Мне нравится, когда ты умоляешь, Группи.

Я ненавижу его.

Ух… но его член.

Его рот.

Я впиваюсь пальцами в шею Феникса.

– Прошу.

– Продолжай умолять, – хрипит он, и вибрация заставляет меня хныкать.

– Пожалуйста. – Он сосет клитор, и клянусь, что я вижу звезды. – Очень прошу…

– Если Феникс ест, то что делаешь ты? – обрушивается Чендлер с другой стороны двери.

Я сильнее прижимаюсь к Фениксу, и меня захлестывает бесконечный прилив удовольствия.

– Уже иду. – Мои пальцы впиваются в его волосы, сжимая изо всех сил, пока я кончаю. – Выхожу прямо сейчас.

– Давай побыстрее, – рявкает Чендлер, и тут у него звонит телефон. – Черт. Это Вик. Встретимся в холле.

Мгновение спустя Феникс поднимается на ноги. Холодное выражение его лица сбивает меня с толку.

Я собираюсь спросить, в чем проблема, но он проводит большим пальцем по моей нижней губе, размазывая помаду.

– Жду, что позже эти губки обхватят мой член, дружище. – С этими словами он вылетает из комнаты, но не раньше, чем я успеваю заметить проблеск боли в его глазах.

Ирония того, что Феникс – мистер Я Не Хочу Ничего Усложнять – расстроен тем, что мне нужен от него только секс, просто смехотворна.

Я натягиваю легинсы, чтобы встретиться с Чендлером внизу, когда мне в голову приходит мысль.

Если я действительно хочу сокрушить Феникса Уокера… Все, что мне нужно сделать, это разбить его сердце.

Так же, как он поступил со мной.

Глава 49

Леннон

– Что это? – спрашиваю я, входя в лифт следом за Фениксом.

Он смотрит на одну и ту же пачку бумаг с тех пор, как мы покинули зал.

Оглядев пустой лифт, он достает что-то из кармана.

Я приглядываюсь тщательнее, когда вижу ручку для чтения, которую ему дарила.

– План дальнейшего продвижения и график записи грядущего альбома. – Он отводит взгляд. – Я так думаю. Еще не мог прочитать полностью.

У меня все в груди сжимается, когда становится до боли ясно, почему он так долго пялился на один и тот же документ.

– Никто не знает о твоей дислексии… да?

Прищурившись, он протягивает руку за меня и нажимает на кнопку аварийной остановки.

– Никто, кроме Сторма… и тебя. – Раздражение и неловкость искажают его черты. – И я был бы признателен, если бы ты держала свой прелестный ротик на замке.

Даже если я пришла сюда, чтобы отомстить, я все еще человек с моральными принципами.

Как и воспитывал меня отец.

А это значит, что существуют границы, которые я не переступлю.

И рассказать всему миру, что у Феникса проблемы с обучаемостью, – одна из них.

Хотя я считаю, что он должен поделиться этим с людьми.

– В дислексии нет ничего постыдного. Это…

– Мне не нужно, чтобы все узнали, что я тупой, – рычит он.

Подождите. Он все неправильно воспринимает.

Я открываю рот, но Феникс не дает мне возможности заговорить.

– Люди пользуются слабаками. – Вены на его шее напрягаются, выступая на коже, когда он делает шаг ко мне. – Лейбл уже обращается со мной как с гребаной марионеткой. Я не собираюсь предоставлять им возможность усилить свой контроль надо мной. И так отдаю этим ублюдкам все, что у меня есть, дабы они могли пополнять свои банковские счета. – Свернув документ, он засовывает его в задний карман джинсов. – Но я не отдам им эту часть себя.

На мгновение я задумываюсь, поскольку здесь есть о чем поразмышлять.

На каком-то уровне я понимаю, что он имеет в виду.

Люди действительно используют чужие слабости. Тем более когда в дело вступают деньги и власть.

Но Феникс не слаб. И не глуп.

– У тебя много качеств, – протянув ладонь, я касаюсь его щеки. – Но глупости среди них нет.

Мое сердце колотится о ребра. Хотя мне не следует произносить следующие слова, я знаю, что он должен их услышать.

– Что касается лейбла, может, это и их шахматная доска, но ты – Феникс, мать его, Уокер. И только тебе решать, хочешь ты принимать участие в этой игре или нет. А если нет, покинь чертов стол. Поверь, они последуют за тобой… Потому что такого, как ты, больше нет.

И никогда не будет.

С первой секунды, как увидела его, я знала, что Феникс особенный… И это не изменилось.

Все внутри трепещет, когда он проводит пальцами по моей шее и наши взгляды встречаются.

Я чувствую нашу связь повсюду.

Его голос такой низкий, что я почти его не слышу.

– Я скучал по тебе. – Прежде чем я успеваю понять, что именно говорит Феникс, его губы оказываются на моих, поглощая меня.

Пульс ускоряется, когда он прижимает меня к стене, его руки блуждают по каждой части моего тела, а эрекция впивается мне в живот. С моих уст срывается стон, когда он засовывает руку в легинсы и трет костяшками пальцев о влажную ткань моих трусиков.

– Ты всегда такая мокрая для меня.

Я собираюсь напомнить ему, что половина женщин мира всегда для него мокрая – и это преуменьшение, – но он вводит в меня палец.