– Мне не нужно, чтобы все знали, что я не умею читать, – твердит он.

– Я только спрошу, можешь ли ты сдать экзамен после занятий. Индивидуально. Никто не узнает.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Тревога искажает его черты. – Что, если она откажет? Или еще хуже – что, если станет настаивать на том, чтобы оставить меня еще на год, дабы они могли засунуть меня в специальный класс. Я не могу так рисковать, Леннон. Мне нужно отсюда выбраться.

Знаю.

Я кладу руку поверх его.

– Ты мне доверяешь?

Феникс тяжело сглатывает, и кажется, будто проходит целая вечность, прежде чем он отвечает.

– Да.

– Хорошо. Потому что я о тебе позабочусь.

* * *

– Все в порядке, Леннон? – спрашивает миссис Герман, когда я задерживаюсь после уроков.

– Вообще-то, я надеялась, что у вас найдется свободная минутка.

Положив на место красный маркер, она улыбается:

– Для тебя даже несколько.

Я тоже отвечаю ей улыбкой.

– Хочу поговорить о Фениксе.

Она хмурится.

– О нет. Ничего не получается? Знаю, он может быть трудным…

– Нет. Феникс великолепен. Он очень старается.

Учительница кивает.

– Это точно. Он сдал превосходное эссе. Я даже не знала, что он музыкант.

– Он потрясающий музыкант. – Я вытираю влажные ладони о джинсы. – Однако есть одна проблема. Это не его вина, но в ней определенно кроется причина его плохих оценок.

Миссис Герман прищуривается.

– Ты имеешь в виду его ситуацию дома? Я пыталась организовать встречу с его отцом…

– Нет. Я говорю о его дислексии.

Она явно сбита с толку моими словами.

– Прости, но ты, должно быть, ошиблась. У Феникса нет дислексии.

– К сожалению, есть. – Я облизываю сухие губы. – Вот почему он испытывает трудности. Он сказал, что слова путаются. В первую ночь занятий Феникс не смог прочитать даже первую страницу эссе.

Ее рот открывается и закрывается от шока, а затем она произносит:

– Он никогда… Почему я не знала об этом? Я бы позаботилась о том, чтобы ему помогли…

– Феникс не хотел, чтобы кто-нибудь знал. Его это… задевает.

Миссис Герман потирает лоб.

– Они раньше сдавал задания, и все было хорошо. Я не понимаю, как это возможно. – Ее глаза сужаются. – Если только кто-то другой не выполнял их за него.

– Нет, – быстро отвечаю я. – В библиотеке Феникс получает аудиоверсии книг, которые мы читаем в классе. Он также использует приложение на своем телефоне, которое зачитывает ему вслух, дабы он мог выполнять домашнее задание. Что касается тестов… Он изо всех сил старается угадать ответы.

– Не могу поверить, что я этого не знала. Всякий раз, когда просила его остаться после уроков, чтобы я могла помочь, он выглядел так, будто сосредоточился, но, казалось, никогда не знал ответов. Я думала, он просто не справляется. Никогда не предполагала, что у него проблемы с чтением. – Миссис Герман сцепляет пальцы в замок. – Я организую встречу с директором. Если мы оставим его еще на год, я смогу убедиться, что он получит надлежащую помощь…

– Я знаю гораздо лучший способ помочь ему.

Она морщит нос.

– Что ты имеешь в виду?

Я не жду, что она сделает для него индивидуальный тест или что-то в этом роде. Просто хочу, чтобы она дала ему шанс побороться.

– Я купила ему ручку для чтения. По сути, она сканирует предложение и зачитывает его вслух. Я надеюсь, что вы разрешите ему воспользоваться ею на экзамене… и позволите сдать его после уроков, чтобы никто больше об этом не узнал.

Она округляет глаза.

– Ох… Вот как, – миссис Герман качает головой. – Будь у него индивидуальная программа обучения, я бы без проблем создала надлежащие условия…

Я решаю задействовать тяжелую артиллерию.

– Однажды вы сказали мне, что, если Феникс не выпустится, это принесет ему больше вреда, чем пользы… И вы правы. Я понимаю, что о многом прошу. Вам придется остаться после занятий, что потребует еще больше времени, но я чувствую, что он сдаст. Пожалуйста, не позволяйте тому, в чем он не виноват, оставить его на еще один год.

Я вижу, как она размышляет над моими словами и, наконец, отвечает:

– Ладно. Я позволю ему. Но разрешу только ручку для чтения. Никаких телефонов, планшетов… Никаких других устройств. И он не должен покидать класс, как только приступит к экзамену. Все ясно?

– Абсолютно.

Вздохнув с облегчением, я пробираюсь к двери.

– Леннон? – окликает она меня.

– Да? – спрашиваю я, надеясь, что миссис Герман не передумает.

– Я рада, что поставила вас в пару. Кажется, ты очень помогла ему. Надеюсь, Феникс знает, как ему повезло.

Моя грудь сжимается. Потому что я чувствую, что это мне повезло.

* * *

Не заметив Феникса в коридорах после разговора с миссис Герман, я решаю подождать его возле машины за школой. Так будет возможность сообщить ему хорошие новости лично.

Желая скоротать время, я достаю из сумки дневник и ручку.

Большинство текстов, которые я записываю здесь, не очень хороши, и я никогда ни с кем ими не делилась. Особенно с отцом, потому что они и близко не такие замечательные, как его. Я бы побоялась обнадеживать отца тем, что дочь унаследовала его талант… только чтобы в конечном итоге разочаровать, как только он их услышит.

Хотя он никогда бы этого не признал.

Помимо всего прочего… Написание песен – это очищение.

Мой личный способ избавиться от боли.

Направить эмоции и чувства в то, что меня исцеляет.

Что-то вроде моей собственной секретной формы терапии.

Я так увлечена своим занятием, что не замечаю, когда Феникс выходит из здания, пока он не оказывается на полпути к своей машине.

Однако он не один.

Рядом с ним Саша Уильямс. И, подобно своей подруге Сабрине, она красивая и стройная.

В отличие от меня, она выглядит так, будто ей самое место рядом с Фениксом. И с ней он бы не постыдился показаться на людях… и остаться наедине.

Чувствуя себя глупо, я направляюсь к парковке для велосипедов, чтобы поехать домой и дуться там над банкой мороженого, но Феникс меня замечает.

– Леннон. – Он ускоряет шаг, пока не оказывается передо мной. – Все хорошо?

– Ага.

Саша пристраивается рядом с ним. Мое присутствие ее раздражает, потому что она выглядит так, будто учуяла запах тухлятины.

Я ввожу комбинацию от велосипедного замка.

– У меня есть хорошие новости… Но я могу рассказать тебе их в другой раз.

– Планы меняются, – говорит он. – Сегодня вечером я занят.

Разумеется, Феникс бросил меня ради Саши.

– Хорошо… – начинаю я, но потом понимаю, что разговаривает он не со мной.

Он обращается к ней.

По выражению лица Саши понятно, что она шокирована этим не меньше.

– Подожди… Ты серьезно?

Он даже не смотрит на нее, когда отвечает:

– Да.

Негодование искажает красивые черты ее лица.

– Это… Ты придурок. – Перебрасывая русые волосы через плечо, она бормочет: – Приятного времяпрепровождения с поросенком.

– Дополнительный балл за креативность, – бросаю я ей вслед. – Большинство людей просто называют меня толстухой.

– Большинство людей – уроды, – бурчит Феникс себе под нос. – В любом случае к черту эту сучку. Так что за новости?

– Я поговорила с миссис Герман. – Мне не удается сдержать улыбку. – Она не только согласилась разрешить тебе сдать экзамен, используя ручку… Но и дала добро на то, чтобы ты сделал это после уроков.

У него отвисает челюсть.

– Что? Ты серьезно?

Я киваю так сильно, что у меня кружится голова.

И головокружение только усиливается, когда Феникс меня обнимает.

О. Мой. Бог.

Феникс Уокер обнимает меня.

Клянусь, мои ноги почти отрываются от земли, когда улавливаю его неповторимый аромат, прежде чем он отстраняется.

– Спасибо. Огромное, черт возьми, спасибо. – Он показывает на мой велосипед. – Давай засунем эту штуку ко мне в багажник.