— Ясно, — поднимаюсь и слабо улыбаюсь, а на кухне что-то с грохотом падает.

Света кидается на помощь, а я окидываю взглядом скромную прихожую. Тесно, захламлено, под ногами похрустывает песок. А она счастлива. И предпочитает печь с дочерью пирог, чем не разгибаясь наводить порядок. На стенах фотографии в рамках, она в белом, ее новый супруг. Тоже не первый красавец, но взгляд обоих делает эту пару самой прекрасной из всех, что я видела. У нее было все — деньги, просторное ухоженное жилье, красавец-супруг. И все это она без раздумий променяла на простое женское счастье. А я помогла. Мы обе обманщицы, но вернись я в прошлое, поступила бы также. Оно того стоило.

Когда захожу на кухню, Света собирает с пола нарезанное кусочками яблоко. Малышка то помогает, то гладит маму по рукам маленькой ладошкой и причитает «я больше так не буду, мамочка, я сучайно». А мне на воздух хочется. Нестерпимо.

— У меня не так много времени, — говорю тихо.

— Да? — поворачивает голову с сожалением во взгляде. — Я думала, дождешься пирога… надо было раньше поставить.

— Да не суетись, — улыбаюсь. — Просто расскажи, что вспомнишь. Ты сказала, он ее… не обижал? — тщательно фильтрую слова. — Но мы с ней встретились в больнице. И она была там, по ее словам, частым гостем.

— Да, мне также рассказывала. Но не из-за него. Просто… ты так подумала, и она не стала отговаривать. Она мечтала сбежать, понимаешь? Хотела вернуться домой, но у нее дом, считай, через реку от его, да и бабушка уже… на небесах. Приехала в мой город, ну тот, ты знаешь. Она ко мне убираться пришла, так и познакомились. Я через фирму вызывала, прислали ее. Хорошая, старательная. Ну, в общем, о чем я… — она замирает, а Мира, пользуясь тем, что на нее не смотрят, тянет яблоко в рот. Я кривлюсь как от кислого, и она бросает яблочко в помойку. — С чего начать-то? — растерянно спрашивает Света.

— Кто ее обижал?

— Дом, — отвечает коротко. — И шизанутая мамаша ее мужа.

— Шизанутая? — переспрашивает любопытный ребенок, а Света вздыхает.

— Она ее? — пытаюсь спросить, не спрашивая.

— Нет. Она ее пугала. Подкрадется и что-нибудь спросит или разольет что-то на полу, такого плана. Или бормотать тарабарщину как начнет, крестить и прочим богохульством заниматься. Ну там явно не все дома… Зайка, а давай мультик? Я сейчас, — говорит снова мне и ненадолго уходит. — В общем, из-за нее она и калечилась. То поранится, то ударится, то еще чего. В бассейн как-то нырнула, головой ударилась о поручень, чуть не захлебнулась, вытащили. Муж ее отмахивался, типа, сама виновата, невнимательная. А однажды она сбежала в бабкин дом, но он ее обратно вернул. Про развод заикнулась, он ей — и думать забудь. Когда вы познакомились, она с лестницы упала, поскользнулась вдруг. Уже сил никаких не было.

— Ясно. Когда вы в последний раз виделись? — Светлана припоминает примерную дату, а я понимаю, что прошло всего три недели с того дня, как мы обе уехали из города.

— Она убираться приезжала два раза в неделю. По сути, мы всего-то пять раз виделись… так странно. А, вот еще. Она говорила, что хотела съездить что-то забрать. Какая-то вещица, очень ей дорогая, муж не отдал при разводе.

— Что это?

— Не знаю, она не сказала, а я как-то… о другом голова болела. Ну, вот, наверное и все, — немного разводит руками. — А чего с ней случилось-то?

— Пытаемся понять, — отвечаю уклончиво.

— Почему ты?

— Ох, это очень долгая история, как-нибудь в другой раз, ладно?

— Да, конечно, — слабо улыбается, как и я, почти уверена, думая лишь об одном — не будет никакого другого раза. Ворошить прошлое часто бывает слишком больно.

Когда доезжаю до отеля, Валя уже ждет в машине на парковке. Сажусь к нему, пристегиваюсь и он сразу же трогается.

— Вот у меня вроде хорошая память, — сокрушаюсь, доставая фастфуд, что он успел купить, из бумажных пакетов, — но просто до безобразия искаженная. Такое чувство, что я всю жизнь жила с закрытыми глазами. — Освобождаю от бумаги половину бургера и передаю Вале.

— Спасибо, — отвечает он машинально.

— Тебе спасибо, Валь, — глажу его по плечу. — Особенно за то, что не вывалил на меня все, что знал сам.

— У меня… разрозненная информация, — увиливает. — Удалось встретиться со Светланой?

— У нее чудесная дочка. Которая растет в крепкой любящей семье.

— Я никогда не говорил и не считал, что ты творишь зло. Ты помогала. Всем, кроме себя. Меня только это тревожило, Вик. Лучше становилось кому-то другому.

— Да знаю я, — ворчу тихо и достаю такой же бургер для себя. — В общем, все было не так, как я думала. Напрочь.

— Любопытно, — заключает Невзгодов после моего рассказа. — А проложи-ка до Масловки. Что-то мне резко перехотелось делиться кулоном, по крайней мере, пока не воспользуюсь им сам.

— Даже в город въезжать не нужно, — довольно хмыкаю, глядя на маршрут в навигаторе.

Доезжаем всего за два часа, но, съехав с шоссе, Невзгодов тормозит на весьма примечательной развилке. Одна из дорог — идеальное асфальтовое покрытие, вторая — ухабистая проселочная. На указателях — Масловка-2 и Масловка.

— Вся суть бытия в одном кадре, — иронизирует Невзгодов, поглядывая через сделанный из больших и указательных пальцев прямоугольник. — И где живет Осин Эдуард Альбертович я знаю, а вот Любовь…

— У него отчество Альбертович? — презрительно вздергиваю губу. — Понятно теперь, откуда столько пафоса. Эдуард Альбертович. Интересно, у него есть дворецкий?

— Сейчас узнаем, — озорно подмигивает мне и выбирает простой путь.

Минут через десять останавливаемся у высоченного забора из красного кирпича. Валькина побитая временем и немножко покусанная ржавчиной машина выглядит так, будто мы милостыню приехали просить, и недовольное лицо появившегося из-за калитки коренастого охранника в черном костюме только подтверждает мои мысли. А между тем, мы еще даже из машины выйти не успели, вот это я понимаю — хватка.

— Проваливайте отсюда, — гавкает охранник, едва Валя приоткрывает дверцу, чтобы выйти.

— Что за привычка судить по обложке? — вопрошает детектив у небес.

— А у тебя что, где-то припрятаны миллионы? — фыркаю.

— Нет, но ему-то откуда знать? — приподнимает брови Невзгодов.

— Ну… — тактично опускаю взгляд, а Валя вздыхает и выходит.

— Уважаемый, — обращается к охраннику, — нам требуется переговорить с Вашим боссом.

— Его нет дома, — издевательски отвечает охранник. — Минута на эвакуацию. И чтобы я вас тут больше не видел. Ясно?

— Вик, давай ты, — морщится Валя, — я что-то не выспался и не в духе.

— Добрый день, — здороваюсь с улыбкой. — Уверена, Эдуард Альбертович согласится нас принять. Пожалуйста, передайте, что встречи ожидает Виктория. Разговор пойдет о Любе. — Мужчина сканирует меня взглядом, и явно остается доволен увиденным, но в том, что стоит беспокоить шефа, все еще сомневается. — Я не кусаюсь и не царапаюсь, — добавляю игриво, — ну, почти.

— Ждите, — хмыкает наконец и скрывается за калиткой.

— Ну, почти, — дразнится Невзгодов и давится смехом, получив ладонью по плечу. — Умение находить подход к мужикам зашито в твою ДНК.

— Ты со мной совершенно обленился, — замечаю с укором. — Уважаемый, — копирую его интонацию, понизив голос.

— Вообще-то, ты на меня работаешь, — напоминает Невзгодов, а я морщу нос:

— Все время забываю…

Валя прыскает и в этот момент вновь появляется охранник.

— За мной, — командует, распахивая калитку. — Только девушка.

— Нет, — твердо отвечает Валя.

— Либо так, либо проваливайте.

Нахожу взглядом камеру и смотрю прямо в нее.

— Нет, так нет, — пожимаю плечами и разворачиваюсь, возвращаясь к машине.

Только хватаюсь за ручку, у охранника в руке шипит рация и слышится искаженный голос Эдуарда:

— Пусть заходят.

Валя нагло хлопает мужчину по плечу и первым проходит на территорию, а я спешу нагнать его, прихватив свой клатч.