Иду домой, нахожу уже вмазанного отца и спрашиваю в лоб:

– Слышал, Слону ноги и руки сломали?

– Одну ногу и одну руку, – поправляет отец.

– Как это они своего же? – деланно удивляюсь я.

– Ты анекдот про то, как русский кошку горчицей накормил, помнишь?

– Ну, – не отрицаю я.

– Вот и они теперь его знают: «добровольно и с песнями»!

Иду спать с хорошим настроением. И проблемку решил, пусть и с помощью отца, и бабулю поздравил! Кто молодец? Я молодец!

Раннее утро, но бабуля уже не спит. Отдала корову и телка пастуху, подоив перед этим кормилицу, и сейчас собирает меня на рыбалку. Я не особый любитель рыбалки, но вот пообещал своим друзьям – Похабу и Кондрату. Кондрат – фанат этого дела, а Похаб рыбачит лучше меня, хотя поедет с нами не за тем. Пожрать, выпить, полениться на берегу – это он любит. Да и я проговорился про свои запасы коньяка, давно, еще на своей днюхе. Короче, с меня мясо на шашлык и коньяк. Ах да, еще магнитола. Думал сначала взять одну бутылку, а решил две. Что там один пузырь на троих? Да, мы пацаны, но Похаб весом под сотку уже, ему доза посолиднее нужна. Опять же, на весь день уходим, вернее, уезжаем. Короче, взял три. У Кондрата радость случилась неожиданная – батю его закрыли в городе в трезвяке. Чего он туда поперся – это другой вопрос, а вот «мотоцикла с коляской» теперь наша! Я, впрочем, на своем мопеде еду. Чего тесниться?

Самое время на рыбалку поехать. Да, да… поедем мы на озеро, в реке хорошей рыбы мало, пескарики одни да окуньки. Ладно, щука еще есть, но поди добудь ее. А щучку, вяленую, я уважаю, кстати.

Сегодня пятница двадцать второго июня – день начала Великой Отечественной войны, до отъезда в Красноярск еще куча времени, которое надо как-то убить. Все учебники я прочитал за пару дней. Читаю быстро, усваиваю хорошо. Время от времени пополняю секретную тетрадку, вчера вот записал всего один всплывший в памяти факт из будущего, зато очень важный – осенью убьют Индиру Ганди, причем ее же телохранители. Анонимку написать? Ссыкотно, конечно, Толяну, но я склонен вмешаться в историю, проверить ради интереса – могу я менять будущее или нет? Руки чешутся попробовать хоть что-то изменить! Слышу гудок мотоцикла и выхожу на улицу, захватив коньяк, магнитолу и рюкзак от бабули, даже не посмотрев, что там. Кондрат сказал, что все остальное для рыбалки возьмет сам, и не обманул. В люльке чего только не было: и палатка, и фляга с водой, и дрова. Забита она была доверху, так что, захоти я поехать в люльке, не получилось бы.

– Мы с ночевкой, что ли? – киваю я на палатку.

– Как масть пойдет, – неопределенно ответил друг, уже стуча копытом от нетерпения.

– Ща ба предупрежу.

Я заскакиваю во двор и информирую старушку, что могу не вернуться вечером, на что та индифферентно кивает.

– Я там положила тебе с запасом, ты же с Похабом едешь, я вижу, – дополнила она.

Еду за «ИЖом» Кондрата, не сильно раздумывая куда – мне ведь все равно, а рыбакам виднее. Пыль летит в глаза, и я жалею, что нет очков или шлема. Мопед едет не быстро, да и мотоцикл из-за качества дорог тоже, ехать еще больше часа, а всего до озера километров тридцать-сорок.

По пути обгоняем молоковозку, в которой водитель что-то втирает молодой девахе. Намекает на секс, наверное. Вон как смеются оба. Торопиться им некуда, и мы легко обгоняем это транспортное средство. Потом мы свернули с нашего автобана, и скорость заметно упала. Едем по неприметной дороге, которая идет прямо по полю, где уже глаз радует пшеница. Еще поворот, проезжаем защитную полосу из посаженных деревьев и, наконец, оказываемся на месте. По приезде я понял, почему Кондрат выбрал именно это место. Во-первых, тут у них прикормленное место для ловли сазана, – один из рыбацких друзей Кондрата живет неподалеку и уже несколько дней как прикармливает рыбу кашей, картошкой и червями. Во-вторых, это озеро выгодно отличается от других наличием зелени по его краям. Обычно озера у нас степные, с голыми берегами. Ну и в-третьих, по причине удаленности и буднего дня мы тут одни, но в субботу придет знакомый Кондрата и будет тусоваться до понедельника. Для купания озеро не подходит – оно находится в скальной впадине, и береговой полосы как таковой здесь нет, одни поросшие деревьями скалы. Но Кондрат знает тропку, и мы съезжаем к самому берегу.

Расположились. Я сразу стал готовить угли для шашлыка, собрал походный мангальчик и залез в рюкзак от бабули. Кроме мяса, там было куча всякой снеди – окрошка в трехлитровой банке, блины, фаршированные мясом с рисом, самодельный сыр и сметана, самодельная колбаска из набитой кишки, свои овощи и зелень и, как вишенка на тортике, бутылка вина ноль семь! Портвейн азербайджанский белый, с трудночитаемым названием – «Алабашлы». Бабуля из своих запасов отдала. Придется нажраться! Беру огурец, разрезаю пополам и делаю несколько разрезов на внутренней части, посолив солью из спичечного коробка. Вкуснотища! Но одну половину тут же отобрал Похаб. Он занялся установкой палатки метрах в сорока от костра, зато на ровном месте и без камней. Кондрат же уже стоит около берега и закидывает свое длинное удилище в воду. Ловит он вроде как на донку.

За первый час он не поймал ничего, зато Похаб вытащил рыбеху грамм восемьсот!

– Чехонь это! Крупная, я таких не видел тут, – завистливо говорит Кондрат и прерывает свою рыбалку.

А рыбачил он интенсивно – постоянно закидывал удочки, менял прикормку, не сидел сложа руки, в общем. За первый улов надо выпить, и я предлагаю начать с вина, но парни, незнакомые с культурой пития, где градус понижать нельзя, требуют коньяк. Закусываем овощами, первой партией шашлыка и окрошкой. Последняя хорошо идет. Кондрат, выпив, чуть ли не бегом возвращается к своим удочкам, а мы с Похабом обсуждаем девчонок из класса и слушаем магнитолу.

– На опарыша надо попробовать, – говорит недовольный Кондрат и достает из безразмерной люльки коробку с отвратными червямиопарышами.

Похаб отворачивается, а мне все равно, я не брезгливый. Чтобы добить Похаба, рассказываю ему жутко токсичный анекдот, заканчивающийся словами «А-а-а… ты не поймешь, ты ж не рыбак…».

Кондрат ржет, как конь, а Похаб кривит рожу.

– Ха-ха-ха! – раздается рядом с нами, напугав нас неожиданностью.

Это смеется мужик на вид лет тридцати пяти, который спустился к нам. Мы его из-за магнитолы не услышали.

– Парни, что ловите? – спрашивает он.

– Вот, – показывает с гордостью Похаб свой улов.

– А… чехонь. Нормальный такой, но на уху не очень, вот сушеный он с пивом идет на отлично, – резюмирует мужик, разглядев рыбку, и вдруг спрашивает: – А ничего если мы к вам присоединимся с девочками?

– Девочки? Где девочки? – заозирался я и увидел стоящую вдалеке машину и двух теток непонятного возраста. Не дети и не старухи – плохо видно отсюда.

– Место не куплено, – степенно говорит Похаб, тоже заметив женский пол.

Похаб уже выпил и закусил и пребывает в самом хорошем расположении духа. Кондрат же, по роже видно, недоволен, однако не спорит. Он молчун и тормоз по жизни.

Дядька резво бежит наверх к машине, подгоняет ее поближе к озеру, и вскоре к нам спускаются две женщины лет до тридцати и сам мужик. Машину он закрыл брезентом, и стоит она на самом солнце, зато на виду. Знакомимся. Мужика зовут Платоныч, он сам так представился, а женщин – Марина и Оксана. Мне больше глянулась Оксана – русая, нос картошкой, грудь небольшая, зато стоячая. Выделялась она фактурной, выпирающей из-под сарафана задницей и ногами с узкими лодыжками, не ясной пока стройности. Все, как я люблю. Марина была заметно плотнее, немного моложе, и грудь у нее прямо вываливалась из платья.

Похаб, по виду, был разочарован возрастом возможных подруг. Кондрат не обращал на них внимания, и развлекать всех пришлось мне. Я шпарил анекдоты, приличные и нет. Большую их часть тут никто не слышал.

«Интересно, какая моя?» – думал я, изучая, как ведет себя Платоныч с девчонками. А непонятно! Лапал он обеих периодически. Мы споро соорудили еще одну порцию шашлыка – слава богу, бабуля чуть ли не три килограмма мяса мне с собой дала.