– Значит, раньше знал задания, – категорично не хочет верить в меня директор.

– Мы эти задания окончательно составили минут за пять до контрольной! Никто не успел бы решить, да и просто увидеть, – спокойно приводит аргументы Вера.

– Значит так, парень, как там тебя? – сбивается директор.

– Анатолий Штыба, – подсказывает Вера Николаевна.

– Так вот, Анатолий, давай договоримся так, ты мне скажешь, как ты провернул эту аферу, а я тебе гарантирую тройки по всем предметам, – жестко сказал Николай Николаевич.

– По физре и по черчению у меня четверки выходят, – вспомнил я.

– Не придуривайся! Все ты понял, где четверки, там они и останутся. Рассказывай давай, – Вера тоже загорелась желанием узнать мой секрет.

– Аферы нет, просто задачки легкие, – решаю говорить правду я – уж потерплю до конца года всеобщее внимание.

– Что же, пошли проверим. Верочка, дайте ему другой вариант, – просит директор.

– Есть способ лучше. Я сейчас сама напишу несколько заданий, уж придумаю новые, а ты, Толя, постарайся их выполнить, – решительно произносит математичка и скрывается в кабинете, чтобы появиться оттуда минуты через три, за которые директор во мне чуть дыру не прожег взглядом.

Отправив Ирину Игоревну на свое рабочее место в библиотеку, а Веру Николаевну оставив следить за контрольной, директор под конвоем сопроводил меня к себе в кабинет. Там он закурил трубку, на что я поморщился. Отвык я от табака, да и мало кто курил в будущем в помещении, а здесь это казалось естественным. Директору и в голову не пришло спросить разрешения, хотя бы из вежливости.

Смотрю на листок. Задачки, на мой взгляд, сложнее, но для меня они – плюнуть и растереть. Почти не думая, пишу решения. Николаич изумленно смотрит на меня.

– Ты нарочно ерунду пишешь? Думаешь, не проверю тебя? – наконец осведомляется он.

– Готово, – подаю решения задач директору, не обращая внимания на наезды. – Проверяйте.

– Тут сиди и ничего руками не трогай, – говорит директор и почти убегает.

«Блин, он сам их решить не может, – понимаю я. – К Вере пошел». Что тут у него интересного в кабинете? Я решаю осмотреться. Ничего особенного – длинный Т-образный стол, заваленный со стороны директора бумагами, ряды стульев, два шкафа, один платяной, один парадный с кубками и прочими наградами. Портреты Ленина и Черненко на стене. Уже Черненко? Забыл даже, кто генеральный секретарь сейчас. Скоро к власти придет Меченый. Открываю верхний ящик стола, а там маленький портрет Сталина! Вот так поворот, директор – сталинист? Хотя многие фронтовики с уважением относились к вождю. Да и сам Черненко, я читал, почитал Сталина. Сажусь обратно на стул и жду хозяина кабинета.

– Все правильно решил, извини за подозрения! – сказал вернувшийся директор. – Тебя по голове не били? Шибко умный стал.

– Как не били, били, папка не забывает, – не поддерживаю шутливого тона я.

– Я вот что предложить хотел – ты, если надумаешь идти в девятый класс, то говори. Не будешь дурака валять – справишься. Голова, я вижу, соображает у тебя, – пропустил мимо ушей мои слова Николай Николаевич.

– Не-а, сейчас полистал справочник и выбрал, куда идти. В Новочеркасск поеду, в техникум геологический поступать.

– Хм, ну, вариант неплохой, и в вуз можно идти после него. Но, если надумаешь… Ладно, иди, погуляй до третьего урока, что там у вас, кстати?

– География.

– По географии тоже пятерку получать собрался?

– Учил, если спросят – отвечу.

Разговор мне перестал нравиться, и я с удовольствием слинял из кабинета, как только меня отпустили. Немного послонявшись по школе, иду в кабинет географии на первый этаж и сталкиваюсь с Веркой Архаровой. Она, видимо, тоже сдала задачи и вышла из класса.

– Толик, стой! – капризно произнесла девушка, выгодно, как ей казалось, поворачиваясь ко мне вполоборота, чтобы я мог оценить и уже заметную грудь, и выпирающую под шерстяным платьем попку.

– Чего тебе? – спросил я, посмеявшись про себя над ее потугами соблазнения.

– Ты, как Петя мне сказал, тоже хотел в бане на меня посмотреть, но испугался и сбежал? – попыталась вогнать меня в краску она.

И ей бы это удалось, если бы в теле Толика сейчас не был я – старый циник, любящий теток раза в два старше ее.

– Я не сбежал, просто неинтересно было. Ладно если бы ты там одна была, а если вместо тебя увижу крокодилицу какую? Спать потом страшно будет, – отмазался я.

– Шустрый ты стал, – задумчиво молвила красавица, разглядывая меня. – А с контрольной почему ушел? Уж одну задачку Ирка тебе даст списать.

– У меня принципы теперь, я бы и сам брать не стал.

– Куда после восьмого, к отцу, скорей всего? – сменила тему Вера, что было странно, ведь до этого момента она со мной не общалась и моей жизнью не интересовалась.

– Наоборот, подальше от бати. В Новочеркасск хочу, в техан геологический, – озвучиваю ей свой выбор.

– В техан? А потянешь? И почему от отца подальше? – заинтересовалась она.

– Бьет меня, когда бухает. А бухает он все время, – не подумав, говорю правду.

– Что вы тут сплетничаете? – спросил у нас подошедший одноклассник Сергей Каркатов.

– Да вот, Толю, оказывается, отец бьет! Ремнем по попе, говоришь? – ехидно спросила Верка, обратив взор своих прекрасных глаз на первого здоровяка в классе.

Вот удивительно, Серега такой же здоровенный тупарь, как и я, но с ним все общаются. После армии он воевал в Афгане, единственный из класса, и потом эта тема будет главной в его жизни. Бухал с боевыми друзьями, те его пристроили работать в мастерскую по покраске автомобилей. Парень так и не женился и гордился этим на встречах одноклассников.

Постепенно народ подходил и заполнял пустой класс. Пришел и Петя и сразу подсел ко мне, благо Кондрата пока не было.

– Молодец, что не пошел вчера, – зашептал он. – Меня поймали, когда подглядывал, и сегодня отца в школу вызвали. Из комсомола грозят исключить.

– Да не исключат, не переживай! Оно им надо, скандал в конце года, да и бате не нужны лишние разговоры, – успел шепнуть ему, и тут вошла в класс учительница по географии.

Я ожидал, что меня будут спрашивать, и не ошибся. Бодро оттараторил заданные параграфы, добавив от себя информацию про высыхание Аральского моря и скорое его исчезновение. Мол, разделится море на две части.

– Удивил, Штыба. Если бы не бредни про высохшее море, было бы пять, а так четыре! Давай дневник! – опустила меня с небес географичка.

Нет, ну, не идиот ли я? Зачем стал выёживаться, демонстрировать навыки провидца? Еще бы про Перестройку им рассказал.

Физра прошла спокойно, было немного стыдно за свои старые трико и майку, но потом плюнул на презрительные взгляды умников и чувствовал себя комфортно. На черчении рисовал шар, стоящий на свету. У меня способностей к рисованию не было никогда, а вот Толян умел. Поскольку мышечная память уже кое-как работала, шар вышел неплохим, как и его тень. После уроков еще немного прошелся по коридорам, но толпы детей, с ором бегающих рядом, меня стали раздражать. Оделся и пошел домой. Знаю, бати нет еще, а значит, есть время провести осмотр своего жилища.

Дома хорошо. Снежок облизал меня, бабуля без слов налила мне вчерашний борщ, корову еще не привели. Стал осматривать комнаты, а их в доме три. В одной, самой маленькой, спал я, потом общий зал и бабулина довольно большая комната. Причем единственная с открытыми ставнями окон, выходили они в огород, который уже радовал ростками зелени. Нашел свою заначку в семнадцать рублей сорок копеек. С учетом оставшихся со сдачи от выданных отцом двух рублей вышло почти девятнадцать рублей. Негусто. Была еще дюжина бутылок в заначке, это два рубля сорок копеек, а вот даст ли отец денег на поступление или нет, неизвестно.

После восьмого класса у школоты было три экзамена – русский язык, алгебра и геометрия. И все. В десятом классе письменно сдавали математику и русский (сочинение), остальные же предметы – литература, физика, химия, иностранный язык – экзаменаторы принимали устно. Раздражало, что экзамены в техникум будут проходить с первого по двадцатое августа. Долго мне еще придется дома с отцом жить, почти все лето. И свалить некуда – пятнадцать лет всего мне. Пока корову не привели, сижу, думаю о своей жизни в дальнейшем.