© Дмитрий Иванов, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Последние двадцать с лишним лет я трудился инженером-геодезистом в различных компаниях. Работа ответственная, но хорошо оплачивалась. Со временем я перестал работать постоянно и то и дело устраивал себе каникулы, отдыхая по заграницам. Вот и сейчас, вернувшись домой после затяжной вахты, я решил отдохнуть несколько месяцев. Благо живу один, обе жены к моему полтиннику уже в прошлом, дети выросли, а родители еще полны сил и здоровья. Обязанностей минимум, а потребности небольшие. Не скажу, что я аскет, скорее наоборот – сибарит, что удивительно при моей кочевой профессии. Люблю жизнь во всех ее проявлениях, выпиваю раз в неделю с друзьями обычно, люблю путешествия, не чураюсь женского пола, в том числе и за деньги. В свое время я немного занимался боксом и борьбой, еще со школы, и имел первый разряд и там, и там. Потом, уже после армии, бросил это дело, хотя спорт по-прежнему любил, как зритель. Вот и сейчас, удобно усевшись на диванчике, решил посмотреть несколько боев ММА. Но не тут-то было – экран не загружался. Приставка интернета и телевидения не работала. Я в раздражении вышел на балкон, пытаясь найти в записной книжке телефона номер интернет-провайдера. Мое внимание привлек небольшой летающий объект в виде мерцающей зеркально начищенным боком полусферы. «Что это за хрень? На дрон не похоже», – недоумевал я.

Внезапно глаза мои стали слипаться, и последнее, что я слышал в своей голове, было: «Мир-дублер, совпадение личности – ноль, заброс возможен». И я погрузился в сон.

Слышу сквозь сон странное жужжание, будто громадный шмель пытается совершить посадку где-то рядом. Открываю глаза и понимаю – все вокруг незнакомое, тело тоже не мое. Холодная испарина покрывает лоб, проверяю – хоть пацан, и то хлеб. Не сон точно, это я понял сразу. Галлюцинация? Нет, все очень реалистично. Комната в деревенской избе, плохо покрашенный потолок, кровать с резными спинками, полированный шкаф с одной створкой и почему-то закрытое ставнями деревянное, уже почти рассохшееся от времени окно. Комната не древняя, скорее совковая. Вон плакаты с чемпионом СССР по футболу «Днепром», а вон радио. Кстати, не похоже на современную модель это устройство. Так это же «Спидола» – древность неимоверная, а выглядит новой! Рядом с кроватью действительно жужжит здоровый «полосатый мух» – ос называется.

«Истерики нет, даже шучу», – мысленно отмечаю этот позитивный факт. Иду к зеркалу, качаясь с непривычки, ноги ватные, чуть не упал. Постепенно тело привыкает к сознанию, и до зеркала я дошел уже уверенно. Вглядываюсь и понимаю, что смутно знаком с этой физиономией, но пока вспомнить не могу. Парень лет пятнадцати, не спортсмен, но и не задохлик, не урод, хотя лицо интеллектом не обезображено. Это я – теперь он? Путается подсознание. Еще раз проверяю мужское хозяйство, вроде не меньше моего бывшего. Иду назад к кровати уже увереннее, сознание управляет телом с каждой секундой все лучше.

«Инопланетяне, твари!» – решил я про себя. Что мы имеем? Эти гады существуют! Хотя голос в голове был мне понятен, может, это какие-то хитромудрые потомки? И что такое «мир-дублер»? И вообще, для чего меня засунули в это тело? Но есть и хорошая новость – я теперь лет на тридцать-сорок моложе! Это отлично, жизнь, как вы помните, я любил. Только кто же я? И главное – где? Стал искать любые вещи, которые могут мне указать на факты моего попаданства. Взор падает на плакат с футболистами. Год тысяча девятьсот восемьдесят третий, а плакат новый. Не может быть! Я опять в СССР?

– Толян! – слышу истошный крик с улицы. – Толян! Толян!

Как ни странно, тело мое на «Толяна» откликается. Решаю наконец выйти из своей комнаты в проходной зал и сразу натыкаюсь на пьяного мужика, спящего в соседней комнате на диване. Мужик здоров, вонюч и волосат. Проходная комната выглядит также по-совковому убого, но если подходить к обстановке в ней по меркам СССР, то даже богато. Один пузатый тройней цветной телевизор чего стоит! Выхожу на крыльцо, оставляя по левой стороне неосмотренную кухню. В сенях надеваю удобные галоши. На улице вовсю буйствует весна. Во дворе дома я вижу полуразобранный мотоцикл «Восход», туалет типа сортир и сарай, крытый железом. Тут же во дворе виновато ластится ко мне огромный белой масти страхолюдный пес на цепи.

– Фу, Снежок! – отмахиваясь машинально от его слюнявых ласк, иду к высокому забору, вернее, к калитке.

«Собака меня узнала, а я вспомнил ее имя!» – стрельнула мысль. Открываю калитку, и все в моем сознании встало на свои места. Во-первых, я увидел своего бывшего одноклассника, только не огромным толстяком, каким я его видел год назад на встрече выпускников, а тощим подростком лет пятнадцати, и, во-вторых, пацан с улицы обрадованно произнес мою фамилию.

– Штыба, где ты ходишь? Договорились же, – возмущенно начинает выговаривать мне Петр Складнев, вернее его лайт-версия. Ну, не могу я их отождествлять – ту гориллу и этого худосочного парнишку.

Штыба! Это же мой бывший одноклассник, как и, собственно, этот самый Петя. Я попал в Толяна?! А я все гадал, чего мне лицо знакомо? После школы я его ни разу не видел. Он ушел сразу после восьмого класса, а потом, слышал, года через три застрелился из охотничьего ружья. От осознания этого факта я замираю.

– Ты заболел, что ли? – недоуменно смотрит на мои тормоза Петька.

А вот не знал я, что они с Толяном дружили.

Толя Штыба был из категории двоечников и оценки получал исключительно не выше тройки, я же в своем прошлом теле, наоборот, тройку видел только по праздникам и учился в целом неплохо. Как-то так сложилось, что в классе мы жили дружно, но общались только в своих группах – «умники» и «тупари». Впрочем, «тупарями» это мы их называли, а они наверняка нас называли похлеще.

– Спал я, – говорю полуправду Петьке.

– Ты так и пойдешь? – тут же успокаивается он. – Я понимаю, май-месяц, но холодно же еще. Надень хоть куртку.

Оглядываю себя, и точно – кроме растянутых трико и майки нет на мне ничего нет. Ну, галоши еще.

– Щас, – коротко буркнув Петру, я опять иду в дом, вернее, в сени.

Там методом тыка нашел свои куртку и ботинки.

– Внучок, ты куда? Корову скоро приведут. Доить кто будет? – услышал я тихий голос еще крепенькой старушки за спиной.

«Бабуля», – мелькнуло в голове.

Нет, нормально, да? С какого хрена я должен доить? Между прочим, я вообще молоко не пью. Хотя это я в своем прежнем теле не пил, а тут, может, и нравится мне молочная диета.

– А когда приведут? – решаю не провоцировать конфликт.

– Часа через четыре, как обычно. Не забудь. И уроки на завтра сделай, – говорит старушка и скрывается так же незаметно, как и появилась.

В голове появилось знание, что корову я дою только вечером, утром бабка меня от этой обязанности освободила, а ведь основная дойка утром. Давала наша кормилица до тридцати литров молока в день! Летом, конечно, был такой случай, сейчас все рекорды в прошлом, и бывает и десять литров, и двенадцать. Бабка его в основном продает.

Спокойно уже выхожу на улицу и размышляю. Время определилось с точностью до месяца, скорее всего, судя по погоде – май, и май тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, ибо в следующем году Толик Штыба уже не учился с нами. Ему хватило восьми классов.

– Тебя хрен дождешься. Уйдет Верка! – недовольно бурчал Петр.

– Пошли-пошли, – перебиваю его и следую за ним по улице.

Напротив моего нового дома магазины – хлебный и вино-водочный, и в обоих очереди.

Оглядываю с любопытством контингент в очередях. Люди одеты по-разному, в основном в наряды неброских цветов и фасонов, много деревенской одежды и обуви, вроде галош.