Спасать СССР я не планирую – очутиться в одной стране с бывшими советскими республиками не хочу. Я бы и Кавказ отделил с удовольствием. Свалить из страны или, зная подводные камни, попробовать подняться во время развала СССР? Что имеем? Сейчас мне пятнадцать, скоро шестнадцать, и до моего совершеннолетия еще два года. Потом надо как-то под призыв не залететь, через вуз не получится, ведь студентов не будут забирать только с восемьдесят девятого года. Если поступлю в техникум, то четыре года можно не переживать, до восемьдесят восьмого. А потом что? Год бегать от призыва и поступать в вуз? Чисто в теории можно, а можно и за границу свалить, жаль, не помню, когда железный занавес откроют. Важно и на что жить. Стипендия в техникуме сейчас всего тридцать рублей, но зато ее дают всем, даже троечникам. Для горняков, нефтяников и еще кого-то есть добавка в семь рублей, были надбавки и за хорошую учебу, сколько – не помню. Тот мой знакомый из техана говорил вроде про какие-то талоны на питание. В общем, с голоду не помру. Есть и варианты заработка. Я, например, годик в своем прошлом занимался фарцовкой, и выходило до сотни рублей в месяц. Более дальние планы составлять проще, ведь я знаю, какие идеи в бизнесе сработают в будущем, к старости битков прикуплю, да и хороший геодезист в любой стране нужен.

Ездил пару раз на Кипр и в Бразилию в командировки. Хотя, стоп! Я в техан иду тупо переждать время до совершеннолетия, а нужно ли мне вообще образование или нет? Скоро страна развалится и заработать можно будет на ровном месте, вон хоть в МММ вложиться. Продать только вовремя успеть, до августа. Я в свое время так телевизор купил, очень хотелось тогда еще вложить деньги, но понимал, что лавочка вот-вот прикроется.

Итак, пока техникум. Осталось решить вопрос – что делать летом? Нет, работу мне дома по хозяйству всегда найдут, хотя бы сено косить, но это неинтересно, да и некомфортно мне тут, сижу как в тылу врага. Вон он, кстати, пришел – слышу пьяный голос. Рано сегодня что-то, калыма не было, скорее всего.

– Толик, иди во двор, глянь на мопед. Рассчитались им за трех бычков. Может, починишь? Там ерунда, говорят. Твой будет, – заглянула на секунду в комнату батина голова.

Выскакиваю во двор, а там действительно мопед «Рига-7». И вид у него приличный, разве что не ездит, да фары передней нет. Толик рад, да и я доволен, будет хоть что-то под задницей для мобильности. Деталей тут минимум, скорее всего движок клинанул. Год выпуска – семьдесят пятый, цена – сто двенадцать рублей! Ого! Батя за забой бычка обычно брал рублей двадцать, то есть обойдется он нам рублей в шестьдесят. Дороговато для нерабочего. Начинаю разбор этого чуда техники. Для начала снимаю карбюратор под баком… Блин, так он весь забит. Разбираю и промываю его в бензине. Поплавок карбюратора покореженный. Бывшие хозяева что, вместо бензина спирт заливали? Ставлю на место. Налил немного бензина в бак, и – о чудо, мопед завелся. Подтягиваю цепь. На шум мотора вышел отец.

– Починил? Молодец, будет на чем на рыбалку поехать, – довольно говорит он. – Это на день рождения тебе.

Вот те раз! Я в раздумье делаю кружок по двору. А батя иногда не такой уж и скотина.

«Хорошо бы по улице проехаться», – загорелся я. Но тут привели корову. Черт! Не вовремя, но доить надо. Управился быстро, так сильно Толян хотел покататься. Еду, гордый наличием техники. Ни каски, ни аптечки, разумеется, нет. Фара на мопеде отсутствует давно, и провода, идущие к ней, замотаны изолентой, уже высохшей. Вдруг вижу знакомые бедра моей секс-партнерши. Ну как партнерши? Было у нас несколько раз, последний раз на Новый год еще. В открытую меня она не посылает, но и не дает, держит про запас. Выглядят бедра соблазнительно, короткая юбка обтягивает их до анатомических подробностей, сверху накинута болоньевая куртка, ну и платок. Ах да – на ногах полусапожки резиновые, типа галош. Но ноги, сцука, ровные! Как я люблю.

– Галина, радость моих чресел! Садись, подвезу! – я со взрослым пониманием решаю подкатить к девушке.

– Толя, ты чего? Выпил? То двух слов не свяжешь, то вдруг чресла вспомнил. Тебе приснилось это, маленький! – ехидничает она.

– Может, и приснилось, но понравилось, я бы еще поспал, – отвечаю, плотоядно разглядывая грудь девушки.

Галка внимательно смотрит на меня, о чем-то раздумывая.

– Приходи вечером, лучше с пузырем, – решается наконец она. – Часа через полтора, я ребенка спать уложу. И со стороны улицы не заходи.

Я, сделав несколько кругов, еду домой, размышляя, где взять бутылку, ведь время уже позднее и магазин закрыт. На самом деле никаких проблем с приобретением спиртного нет – даешь алкашу на две бутылки, он тебе одну отдает. Толик так делал раньше. А сейчас тоже есть вариант, но он кислый – у отца взять взаймы. А завтра купить и доложить. Но тут проблема – вдруг заметит пропажу или то, что бутылка другая? Там сорта-то разные. Цена сейчас на самую дешевую – пять рублей тридцать копеек. Недавно подняли, года три как. Это я половину состояния своего в дырку спущу. К моему счастью, отец уже спал, а в его заначке в шкафу на кухне (у нас, оказывается, у каждого имеется свой шкафчик) стояли две бутылки – «Пшеничная» и «Московская особая». Последняя дешевле, и я беру ее, но попадаюсь бдительной бабке.

– Убьет, – коротко резюмирует старушка, намекая на буйного отца.

– Завтра верну, – шепчу ей, выходя из кухни.

– Погоди, есть у меня, – отбирает пузырь бабка и через пару минут приносит свою бутылку.

Коньяк! «Арарат»! Пять звездочек. Смотрю ценник – четырнадцать рублей двенадцать копеек за ноль пять.

– Откуда? И зачем купила? Отец такое не пьет, за работу тоже таким не платят, – поднимаю глаза на бабулю.

– Не покупала я, очень надо! Подарок на Девятое мая от однополчан, – улыбается, очевидно, вспомнив что-то приятное, она.

– Не, я не возьму, сама выпьешь, – отказываюсь я и тут же получаю подзатыльник.

– Бери, говорю, не последняя. Не дай бог отец пропажу увидит. Да и не пью я, знаешь же, только на Девятое мая сто грамм и выпью, – грустнеет старушка.

Я вспоминаю, и точно – не пьет старуха совсем. А китель ее фронтовой парадный в шкафу висит, вот только медалек там немного, как я помню.

– А чего у тебя медалей мало? – задаю вдруг вопрос, вспоминая виденных ранее ветеранов.

– Мало? Орден Отечественной войны второй степени, два ордена Славы, медали «За боевые заслуги», «За отвагу» и «мосинка» – моя старушка наградная. Юбилейные я не ношу.

– Круто, – только и произнес я.

А память Толика выдала, что бабуля у меня была снайпером.

– Да… за коньяк или две четверки, или пятерку чтоб получил! И сам не пей! Много. Ты к Галке идешь? К ней можно, дитёв не наделаете, негодная она уже, – поразила информированностью бабка.

– Ты прям разведчица, а не снайпер, – ворчу я. – Будет тебе пятерка, а четверку уже получил по географии сегодня.

– Врешь? – застывает бабуля. – А ну, дневник покажи.

Я аккуратно прячу бутылку в матерчатую авоську и приношу дневник, гордо раскрывая на нужной странице. «Прям как дитя хвастаюсь», – усмехаюсь мысленно своей реакции.

– Не соврал, – удивляется еще бодрая сухонькая старушка с руками по локоть в фашистской крови.

– Чего вы тут? – на кухне появляется отец и жадно пьет чайный гриб из трехлитровой банки.

Есть такой чудо-напиток у нас. Заливаем мы этот гриб – плоскую лепешку вроде медузы, чаем, он и растет постепенно в банке. Вкусный, на мой взгляд.

– Четверку получил? Поздно за ум взялся, – дышит перегаром батя и тянется к своей полке с бутылками!

Мы с бабкой переглядываемся, и я понимаю – не найдись там двух бутылок водки, быть бы мне битому. Но отец достал плитку шоколада и протянул мне.

– На вот, к чаю тебе, – и, почесав пузо, отправился дрыхнуть.

Я молча киваю бабуле, мол, спасибо, что спасла, и, взяв сетку, иду к Галке, хотя прошло не больше часа. А ничего бабуля у меня, я вспоминаю памятью Толяна, что и дом этот ее, а батя-вдовец был женат на ее дочери, а вот возраст и день ее рождения не помню, неинтересно мне было, оказывается. Вроде лет семьдесят – семьдесят пять. Еще ветеранов много живых.