– По десять копеек хоть и дорого, а у нас и по большим ставкам играли.

– Знал бы прикуп, играл бы по рублю! – шутит дядя Паша.

– А знал бы расклад, играл бы по рубль десять, – вторит ему дядя Саша.

Доигрываем. Считаем. Оба проиграли одинаково по сотне вистов. Солидно отдают деньги и чертят вторую пулю.

– Сейчас вернусь, в туалет надо, – говорю я и иду в тамбур.

Жду. Прошло минут десять, пока в тамбур не зашел дядя Паша.

– Толик, мы думали, тебя там уже смыло! Пошли давай, пуля расчерчена.

– Я – пас. Неохота играть, – ошарашиваю кидалу.

– Ты чего, дай нам отыграться, ты же согласился, как нам без тебя вдвоем? – возмущается он и берет меня за плечо.

– Да мне все равно, играйте в «дурака», вам не все равно во что играть? И когда это я обещал? – смотрю батиным взглядом на дядьку выше меня на полголовы.

– Ты сказал, что по десять копеек будешь! Как это когда?

– Я сказал, что у нас и по большим ставкам играли, а не соглашался играть еще партию, – напоминаю я.

Дядя Паша ушел по-английски, а я задумался: а чего это он сдался? Выгляжу я не ахти каким бойцом, да и пацан.

Блин! Поля! Сейчас ее разведут на игру в «дурака» на деньги! Сам им предложил же играть. Возвращаюсь – и точно! Радостный психолог уже выиграла копеек двадцать и рассматривает карты. Меня дядьки встретили неприязненно, зато молча.

– А давайте в «крокодила» поиграем? – с улыбкой дебила предложил я.

– Садись с нами, я уже двадцать копеек выиграла, решили по десять копеек играть! А что за «крокодил»? – заинтересовалась девушка.

– Тебе как психологу она может и в работе пригодиться! Нужно загадать слово и пытаться показать его знаками, а второй угадывает, – рассказываю правила я.

– Сейчас доиграю, – закусывает губу Полина.

– Слушай, парень, так не делается, в преферанс нам компанию сорвал, теперь в «дурака» не поиграть, нам что, сидеть и скучать? – возмутился дядя Саша.

– А мы что, клоуны вас развлекать? – серьезно смотрю я.

Сейчас все решится, или полезут в конфликт, или сдадут назад. Проиграли они мелочь, хоть и обидно им. А Полина все-таки не самый плохой психолог, она заметила нашу напряженность и быстро убрала финку, которой я резал овощи, со стола.

– Толя, за нож не хватайся, хватит нам и тех двух осетин, которые ко мне приставали, – встревоженно говорит девушка.

– Ты сама же одного ножом ткнула, а я просто ножичком поиграл, – отвечаю ей.

– Не порезался? – криво усмехнулся дядя Саша и достал свой ножик, отрезая кусок колбасы.

– Дай покажу.

Беру у него нож и показываю класс. Оба заткнулись сразу, и улыбки закончились у них.

– Толик, ты настоящий бандит, – возмущенно и восхищенно говорит девушка. – У вас в Ростове там все такие?

Мы стали играть в «крокодила», и Полине игра, что называется, зашла.

Конфликт увял, не начавшись. Мужики свалили в вагон-ресторан, явно для новых знакомств, и вернулись довольные, а значит, с деньгами, и при выходе на своей станции вполне так мирно с нами попрощались. Со мной то есть, Поля их игнорила. Я рассказал ей про карточный развод, и она обиделась до глубины души на них, больше, я думаю, потому, что сама не разгадала их намерения. Дальше нашими соседями были бабка с внучкой лет десяти, и больше происшествий не было.

В Ачинске стоянка небольшая – всего две минуты, но мы успеваем проститься с Полиной на перроне. Она заметно волнуется – новое место работы. А меня прямо тянет как-то помочь девушке, проконтролировать, как она устроится, чтобы все было в порядке. Но такой заботы от подростка Полина точно не примет.

Едем дальше. А дальше опять одни леса, привычная для Сибири картина. Больше остановок до самого Красноярска нет, ехать около трех часов еще. Наконец, проводница предупреждает, что скоро закроет туалеты. Спасибо, что предупредила, а не кивнула потом на табличку санитарной зоны на двери заведения. Я сдал белье и снял рюкзак сверху. Одна спортивная сумка у меня забита вещами из «Березки», а вторая уже моими усилиями и усилиями соседей почти пуста. Так, сиротливо лежит в банке с водой кусок сала, да еще варенье выжило после поездки. Настроение приподнятое. Вот уже поезд ползет по городу, вижу широкую улицу, кинотеатр «Космос», потом завод по левой стороне не пойми какой – старинное мрачноватое здание, затем сам вокзал, уже не первой свежести, но большой и красивый. Вышел из вагона, закинул рюкзак за спину. На одном плече модная сумка, на другом наша старая. Таксисты меня игнорируют. Вот кто никогда не вымрет, хоть дустом их трави. Вокзальные таксисты пережили не один агрегатор такси. Наш вагон не доехал до центрального входа, однако первый перрон позволил мне обойти здание вокзала слева. Сразу натыкаюсь на старинный паровоз «Серго Орджоникидзе». Памятник, конечно. А вот стоял он в будущем в другом месте, не на площади и вдоль перрона. Как-то проезжал по Транссибу и даже фотографировался с ним в прошлом теле.

Куда ехать, совершенно не знаю, вернее на чем, но язык до Киева доведет.

– Какая улица, мальчик? Ленинградская? Нет, не знаю, где она, – отшивает меня уже третья тетка.

М-да, надо ехать хоть куда-то, тут, наверное, почти все приезжие и города не знают. Сяду на рогатого.

Захожу в троллейбус № 1. Тот едет не сразу, ждем, когда народу наберется побольше. Сиденье мое справа по движению, специально так сел, чтобы наблюдать город из окна. Рядом со мной усатый веселый мужик все шутит и шутит.

– Приезжий? – пахнул на меня чесноком шутник. – А куда едешь?

– На Ленинградскую, – нехотя говорю не симпатичному мне собеседнику, ну а вдруг поможет?

– Знаю, адрес какой? А… так это в лесу, зря ты на единичку сел, тебе в Студгородок надо, – расстраивает он меня, потому что мы только что тронулись.

– А что делать? – спрашиваю я у него.

– Короче, едешь до органного зала, или там до «Луча», и переходишь через проспект Карла Маркса, потом перейдешь проспект Мира, они параллельны друг другу, и дойдешь до улицы Ленина, ее тоже перейти надо. Там увидишь остановку, ждешь троллейбус пятнадцать или автобусы сорок два или двенадцать. Хотя двенадцатый ты не дождешься, он раз в час ходит. И едешь до остановки «Госуниверситет», – шпарит краевед. – Там переходишь улицу и, огибая справа дачи, идешь вниз мимо гаражей, там будет котельная, потом стадион, вот там и спроси свою школу.

Сижу, осмысливаю информацию, вроде запомнил. Повезло мне – попался знающий человек, если он это не сочиняет на ходу. Мужик еще и гидом попутно работает – рассказывает мне про памятник фаллической формы, про органный зал, который очень красив, про детский парк с игровой железной дорогой, где и машинисты и кондуктора школьники. Он думает меня этим заинтересовать? Выхожу по его совету на остановке «Кинотеатр „Луч”», перехожу по подземному переходу и иду по летнему Красноярску. Жарит солнце, но не зло, как у нас на юге, а приятно. Замечаю тучки на горизонте. Сюда их ветер гонит или нет? Иду дальше по неизвестной улице, дойдя до проспекта Мира, вижу по левой стороне движения на углу кафе «Рига». Охота пить, и я решаю зайти. Приличное такое заведение, я сначала ткнулся влево, но там было что-то типа ресторана – сидела парочка мужиков за накрытым скатертью столом и ели оба что-то из глиняных горшочков. Это не для меня, я, хоть и в костюме, но неуютно себя чувствую. Есть лестница и вниз. Спустился наполовину – тоже не то, там гриль-бар и едят курочку. Поднимаюсь наверх и иду в проход напротив ресторанного зала. А вот и то, что искал – коктейль-бар. Смотрю меню – мама дорогая. Коктейль стоит в районе рубля с лишним! И это даже не алкогольный. Заказываю сок томатный и читаю меню дальше. Столиков тут нет, зато есть длинная барная стойка, и за ней сидят парочка милиционеров и, поглощая салатик, беседуют.

– В общем, когда приперли его уликами, он и раскололся, – говорил один мент другому. – Хотя и косит под дурку, но уверен, что к стенке его прислонят и лоб зеленкой помажут.