— Так ведь... — начинает было незнакомый мне гонец, но осекается под взглядом Ланса. — Э-э-э, не знаю!

— Ох, со-оль, — протягивает отец, морщась, и пытается дёрнуть себя за бороду. — Да видишь ли, Эрнесто... гм... когда он узнал, что станет отцом, то решил к этому как следует подготовиться. Понимаешь, Ралфи, в это время даже у крепких мужчин иногда с головой что-то, ну, как бы сказать... в общем, Эрнесто в последнее время таскал с собой мешок соли. Укачивал его, пеленал, чтобы быть во всеоружии, когда на свет появится малыш. Послушай, мне больно об этом говорить.

Рэналф притворяется сочувствующим, понимающе кивает и тут же вцепляется в Ланса.

— Большой ли был монстр? Как дракон или больше?

— Я не видел его тела целиком, — мрачно отвечает Ланс. — А пасть размером с дверь во дворце, не меньше.

— Зубастая?

— Не видел я, — ещё мрачнее говорит Ланс и неприязненно глядит на колдуна. — В неё земля осыпалась, из-за этого мало что можно было понять.

— А на кого оно было похоже — на зверя, на змею, насекомое? — не унимается Рэналф, облизывая тонкие губы. — Лапы там, клешни, что-то же ты должен был успеть увидеть?

— Я только часть тела видел, — помолчав немного, хмуро отвечает Ланс и трёт руками лицо. — Скользкое и длинное. Оно будто плыло в земле, вынырнуло и скрылось. И всех, кто оказался на пути, оно заглотило. А если бы и я ближе стоял, то некому было бы сейчас об этом рассказать. И больше ни о чём меня не спрашивайте: всё, что нужно, я уже сказал королю, а кроме этого ничего не знаю и вспоминать не хочу.

Ланс раздражённо отходит в сторону и берёт поводья коня из рук своего спутника. Рэналф остаётся на месте, о чём-то размышляя, а до меня наконец доходит: Ланс спасся, потому что был достаточно далеко, а Эрнесто совершенно точно проглотила подземная тварь. Весёлого, бесстрашного Эрнесто, с которым мы отлично ладили и которого так любила Сильвия. Что же теперь будет?

Но по словам Ланса выходило, что монстр напал на нескольких людей. Для чего Эрнесто мог спускаться вниз и кто мог находиться рядом с ним? Кто-то из работников? Дедуля Йорген? Кто-то, о ком нельзя говорить при всех и кого Ланс не пожелал назвать!

Выпустите же меня из этой проклятой сумки! Мне некогда стоять здесь с вами и терять время, я должен быть там! Я вообще не должен был уходить отту-у-уда!

Отец не позволяет мне выбраться. Он треплет меня по голове, поплотнее стягивает сумку, садится в седло, и мы наконец скачем — так быстро, как только можем.

Временами я начинаю надеяться, что на самом деле ничего не произошло, а появление Ланса было лишь частью какого-то замысла. Но затем я гляжу на лицо отца, с которого совершенно пропало всякое веселье, и вновь падаю духом. Отец — не такой уж хороший притворщик.

Мы больше не делаем остановок, хоть кони и выбиваются из сил, и ближе к закату почти добираемся до места. Тут нам всё же приходится сделать привал. Животные слишком устали, а колдун с Тортиком так и вообще исчезли из виду.

Когда я начинаю тревожиться, что Рэналф по каким-то причинам специально оторвался от нас, вдалеке всё же показывается его силуэт. Тем временем Нела с отцом что-то обсуждают, всё больше повышая голос. Я поднимаю ухо и прислушиваюсь.

— ...твоя проклятая соль! — гудит отец. — Из-за неё всё!

— Да он же не просил целый мешок! — взмахивает руками обычно бесстрастная Нела. — Немного, для еды. И срочности в том никакой не было!

— Так что ж ты не сказала?! — возмущается отец.

— Разве так сложно было догадаться? — шипит Нела.

— Я мыслей не читаю! — багровеет отец. — Нечего тут дураком меня выставлять. Мне сказано было, что соль нужна, я и отправил несколько мешков. А если надо было немного и для еды, то зачем тогда было говорить об этом мне? Для еды можно и в Первом королевстве раздобыть, и тащить её с собой незачем. Кто ещё дурак! Значит, Гил...

— Ш-ш-ш! — затыкает его Нела. — Твой новый советник уже близко!

— Значит, мальчишка с риском для жизни вылез наружу и отправил письмо, что ему нужна соль, а я дурак, раз не догадался, что это всего-то для еды?

Рэналф тем временем приближается. Уже можно разглядеть недовольное выражение его лица. Он бьёт Тортика пятками по бокам, но тот, не обращая внимания, неспешно движется в своём темпе.

— Бернард, он же не ради этого в первую очередь писал, а узнать о Сильвере! Но сейчас не время ссориться... или нет, как раз подходящее время. Да, ты дурак, и ещё какой! — срывается Нела. Такой, пожалуй, я её ещё никогда не видел. — Старый дурак!

— Ах, я старый дурак? — вопит отец так громко, что Рэналф совершенно точно его слышит.

Я вклиниваюсь между этими двумя и лаю, не зная, как их ещё успокоить. У нас и так предостаточно неприятностей! Сейчас нужно действовать дружно, или у нас никогда не получится победить!

Мерзкий колдун всё портит. Если бы не он, Нела с отцом бы наверняка помирились. И ведь видел же, что беседа у них напряжённая, но даже и не подумал отъехать к реке, где поят коней остальные.

— Что-то случилось? — любопытствует Рэналф, даже не спешившись.

На его жёлтом пухлом лице читается плохо скрываемое любопытство. Кажется, ему доставляют наслаждение любые стычки и ссоры: он оживился, глаза заблестели, словно долгий путь его не утомил.

— Да что могло случиться!.. — орёт отец, взмахивая руками.

Когда он такой, лучше всего оставить его в одиночестве, тогда он быстро остынет. А слова утешения или вопросы о том, почему он не в духе, напротив, лишь разжигают его ярость. Но сейчас я всего лишь пёс и не в силах никому дать столь ценный совет.

— Бернард, пожалуйста, успокойся, — говорит Нела. — Тебе должно быть стыдно, что ты так себя ведёшь перед людьми!

Слово «успокойся» обладает удивительными свойствами. Может, и есть на свете люди, мгновенно остывающие после него, но скажу честно, это не я. И уж точно это не мой отец.

— Наговорила гадостей, а теперь просишь успокоиться? — вспыхивает с новой силой отец. — Знаешь что, Ригоберто? Если надумаешь жениться — не женись!

Нела, не сказав больше ни слова, гордо расправляет плечи и удаляется в сторону реки. Отец мнётся было, раздумывая, не пойти ли за ней следом (я знаю, он-то уже жалеет о сказанном), но Рэналф его задерживает.

— Вот ведь как, — сокрушённо вздыхает этот притворщик. — Сколько же на вас всего навалилось: и пропажа сына, и гибель Эрнесто. Как вы только выдерживаете! Близким стоило бы вас поддерживать, а не огорчать ещё больше.

— Верно, — буркнул отец, всё ещё глядя в сторону реки.

— Она, конечно, женщина посторонняя, — осторожно произносит колдун, слезая с Тортика. — Не мать, да и с дочерью вашей вряд ли они были подругами. Ей этих утрат не понять...

— Ну, это уж... — начинает отец, но его прерывает стук копыт. Это Нела, оседлавшая Грома, мчится вперёд по дороге.

— Ещё чего удумала! Наверное, я должен её догнать, — злобно говорит отец, упирая руки в бока и глядя ей вслед, но Рэналф отговаривает его.

— Остынет и вернётся, — утешающим тоном произносит он и хлопает отца по плечу. — Или нагоним позже, дорога ведь одна, да? Не думаю, что разминёмся.

— Ладно, — ворчит отец. — Силли! Беги пригляди за этой дурёхой. Что только у неё в голове! Коню отдохнуть не дала! Если из-за неё мы замедлимся, башку ей откручу.

— Ваше величество, — поднимает палец колдун, — сейчас есть дела поважнее мелких ссор. Давайте решать, как будем действовать, когда окажемся на месте.