— Нет! Это сработала защита от Иных! — почти рычит, но очень тихо, Майкл. — Нас просто дурят! Чтобы не разводили панику, и чтобы «пятно» не легло на нашу академию, которая уже и так похожа на леопарда…

— Всё хорошо! Все спокойно расходимся по комнатам! Готовимся к завтрашнему дню, — продолжает ректор громогласно, утихомиривая гул своих студентов.

Ныряю в поток своих однокурсников, стараясь не смотреть ни на кого, в особенности на Тедди Стоуна, который куда-то делся. Отчего-то кажется, что я перед ним очень виновата. Что за глупости⁉

— Мелани, у тебя платье разорвано! — излишне громко говорит Стейси, когда догоняет меня у дверей, а я запугано перевожу взгляд, оценивая обстановку. — Ты что еще даже не ложилась спать? — теряюсь от наблюдательности Стейси. А следом натыкаюсь на ошарашенный взгляд Новали, и то, как начинает дрожать ее подбородок, словно это о чем-то ей говорит.

— Я просто неудачно упала в комнате, — стараюсь придать своему голосу непринужденности, но нервно улыбаюсь, трогая свою шею, где на коже чувствую жжение.

Перевожу взгляд на Новали, и вижу, как она следит за моей рукой, которая скрывает следы поцелуев Марка. Ее глаза сверкают молнией, и она проносится мимо меня так рьяно, чуть ли не задевая, и на самом углу после выхода из холла врезается в грудь Тедди Стоуна.

— Ой, простите! — всхлипывает она, когда он помогает ей удержаться на ногах. — Я просто так сильно испугалась! — смотрит на него, делая свой наивный и невинный взгляд.

— Уже все хорошо, — говорит спокойно Стоун, но замечет меня, оглядывает, а я, делая вид, что меня тут нет, прохожу мимо, скорее на свой этаж. Но почему-то действия и слова Стоуна, направленные на поддержку Новали, как-то неприятно отзываются внутри.

О, нет! Я схожу с ума! Что за ненормальное собственничество! Ну придержал он ее за плечи, помог не упасть… Что такого? Вернее, что со мной?

Ускоряю свой шаг, стараясь быстрее скрыться в комнате, чтобы разобраться в себе. Отпираю дверь, представляя, как Новали подворачивает лодыжку, и Тедди Стоун несет ее на руках до комнаты.

Да что это со мной! Абсурдные мысли.

— Мелани! — неожиданно или ожидаемо слышу голос Тедди Стоуна позади и оборачиваюсь.

— Господин Стоун? — пугаюсь не его, а того, что у меня сейчас такой говорящий вид, словно я скрываю страшную тайну. Так и есть. Я отступаю, не сводя с него испуганного взгляда, когда он шагает ко мне на встречу.

— Вы ничего не хотите мне рассказать? — делает еще шаг вперед, закрывая позади себя дверь моей комнаты.

— Могу сказать только то, что сейчас уже поздно, а вы в комнате у своей студентки! — дерзко отвечаю, с грубыми нотками в голосе, и что странно, я совершенно его не боюсь. Но внутри чувствую такую сильную неловкость, словно я кому-то изменяю.

— У вас здесь очень уютно… — словно не замечая моего возмущения, констатирует Тедди Стоун и осматривает мою комнату, сжимая и расслабляя кулаки.

Он проходит вглубь комнаты… Он что, собирается обыскивать здесь все? Может еще и шкаф проверит, вдруг я там спрятала Иного.

Но хорошо, что Тедди Стоун не смотрит сейчас на меня, потому что я испуганно слежу за его взглядом, что проходится по моей кровати, столу, цветам, учебникам, лампе, что не горит, скользит взглядом по свече, что почти догорела. Но следом он замирает и направляется к комоду, где лежит та самая лента.

Он медленно приближается и касается ее осторожно. А в этот момент я бледнею, а потом щеки начинают пылать. Затем Стоун проводит подушечками пальцев по комоду, где так недавно меня целовал Марк. Неужели он понял? Догадался?

Но на место страха приходит злость на преподавателя, который превышает полномочия! Как-то слишком много мужчин в моей комнате, да и в моей жизни! А я ведь не просила! Может на мне злой рок? Или я просто неудачница!

Я чувствую себя очень нехорошей девушкой, вернее девушкой с не очень хорошей репутацией. Эти мысли возмущают меня до предела. Вскипает невиданная злость на Тедди Стоуна.

— Вам уже пора! — говорю строго и грубо, скрестив руки на груди, прожигая взглядом спину такого наглого и невыносимого преподавателя.

Но в этот момент свеча догорает, вспыхнув напоследок оранжевой искрой, а я вздрагиваю, опуская руки. Ведь вижу в свете от Луны силуэт Тедди Стоуна, что оборачивается и медленно подходит ближе, а я вжимаюсь в стену.

И как же он сейчас опасно выглядит. Он становится так близко, что я чувствую его дыхание. Но почему я его не боюсь? А просто злюсь, почему-то хочется накричать на него, кинуть чем-то тяжелым. Обругать. И треснуть со всей силы.

Судорожно вздыхаю, когда его ладонь касается моего лица, и он заправляет прядь волос мне за ухо. В тусклом свете, вижу, как подрагивают его длинные ресницы, и легкую грустную улыбку. Это надо скорее прекращать, но я не выдерживаю…

— Вы все решили свести меня с ума… — проговариваюсь от безысходности, прикрывая глаза, морально не выдерживая происходящего. Зачем-то приплетая, обвиняя еще и Марка. И я хочу отчего-то треснуть и его чем-то тяжелым.

— Кто «все»? — говорит Стоун тише, и я чувствую, как он осторожно прикасается теперь к моей шее, где так недавно касались губы Марка. — Он тебе так дорог, Мел? — говорит у самых губ.

— Вам пора уйти! — прожигаю его взглядом, если это возможно в тусклом помещении. — Доброй Ночи, господин Стоун! — говорю твердо, хочу отвернуться, показывая игнор.

Но отвернуться совсем не успеваю, ведь Стоун втягивает носом воздух так дико, обхватывает пятерней меня за скулы, поворачивая лицо к себе и набрасывается каким-то неудержимым поцелуем.

Распахиваю глаза в диком ошеломлении, стараясь оттолкнуть его за плечи, но он вжимается в меня всем телом, впечатывая в стену, целуя так отчаянно, так жгуче, словно задыхаясь, продолжая удерживать мое лицо. Нахожу решение, кусаю Стоуна за нижнюю губу, смыкая сильно челюсти, он рычит от боли, но не прекращает поцелуй, а наоборот усиливает, наполняя его металлическим вкусом.

И в следующий момент я совершенно теряюсь, когда пьянею от этого наглого поцелуя, и начинаю отвечать, словно против своей воли, чувствуя внутренний отклик, начинаю растворяться в этом безумии, теряя связь с реальностью. Вижу, как понял мое состояние и теперь победно улыбается Стоун сквозь поцелуй, смакуя каждое движение моих губ, а я прихожу в себя и всхлипываю от отвращения к себе.

— Мелани? — взволнованно смотрит на меня Стоун, разрывая свой коварный поцелуй. А я просто обмякаю в его руках, чувствуя опустошение.

Но Стоун удерживает меня бегая таким взволнованным и грустным взглядом по моему лицу… неживому, как у куклы. А потом я прикрываю глаза, чтобы абстрагироваться от него, раз он сам не уходит. Что я могу сделать, если мужчины решают за меня, когда им хочется что-то брать…

— Мел, прости меня, — в его голосе столько боли и сожаления. Словно он только сейчас осознал.

Стоун поворачивает мою голову к себе, обхватывая ладонями, пытается заглянуть в глаза. Что он там увидит? Ту, которая позволяет мужчинам обращаться с собой подобным образом? У которой на лбу написано «легкодоступная»?

Он соединяет наши лбы, словно мы родные люди. Зачем это действие? Оно неуместно? Только я обхватываю его запястья и отстраняю от себя. Я устала…

— Уходите! — говорю таким потухшим голосом. Стоун только что украл поцелуй.

— Мелания, я… — пытается что-то сказать Стоун.

— Я прошу вас… уйдите… — отстраняюсь от него и отхожу к письменному столу.

— Мел, прости меня! Я очень виноват перед тобой, позволь объяснить…

— Уходите! Пожалуйста! Или уйду я! — говорю строго, но в глазах скапливаются слезы. Стоун видит их, поджимает губы, словно ему больно, делает шаг, пытаясь что-то мне сказать, но я не даю: — Не мучайте меня, не говорите больше ничего.

Отворачиваюсь от него, слышу, как он стоит еще некоторое время и смотрит на меня. Но следом уходит, осторожно прикрывая дверь.

А я даю волю слезам. И обещаю себе, что больше никто не будет поступать со мной таким образом.