— Ты осторожнее, ноги мне чуть не отхватил, знаешь, как долго они потом растут? — я немного расстроился.

— У нас быстро. Эту траву я вчера под корень скосил, а глядишь ты, с утра опять поднялась. Я уже не могу косить, — вдруг заревел он как медведь. — Проходи не мешай. Трофим через шесть домов живёт. На броневиках дальше нельзя!

— Спасибо и на этом, — я вернулся к машине. — Слышали? Вылазьте, пойдём знакомиться с местным начальством.

— За сутки такая трава? — папаша Кац встал рядом с бурьяном и он почти скрыл его с головой. — Может и в лесу она также быстро растёт?

— Всё может быть. Пошли.

С каждым следующим домом был виден прогресс. Следующая изба уже была двухэтажная, но всё ещё деревянная. Следующие уже имели первый каменный этаж. Дом, в котором обретался некий Трофим, был похож на особняк помещика с колоннами и львами по обе стороны лестницы. Расположенные дальше дома также быстро деградировали и вдали виднелись подобные хижины какую мы встретили на другом краю деревни. На широкой каменной лестнице стояли два человека. Мужчина и женщина. Оба в камуфляже с неплохой снарягой. Общую картину портил на мой взгляд только пулемёт «Максим» со снаряжённой лентой. Он стоял позади хозяев на широкой ступеньке. Мне сразу вспомнился анекдот про Чапаева.

— Доброе утро, — начал я, как старший нашей туристической группы.

— Скорее вечер, — кивнула в ответ женщина средних лет. Очень симпатичная, можно даже сказать красивая местами. — Марфа!

— Лесник, путешественник, — отрекомендовался я. А что? Путешествуем же мы.

— Трофим. Нечасто к нам заглядывают из драконьих земель. Полагаю дракон уже отпутешествовал?

— Который из них? — невинно спросила Иштар.

— Даже так? Прошу, люди добрые. Мы ужинать как раз собирались. Прошу, — Трофим посторонился, пропуская нас в свой шикарный дом. Меня кольнуло недавнее воспоминание ещё об одном недавнем ужине. Опять подстава? Не похоже, кроме хозяев в доме никого не было. Но вот что нас поразило, стол был накрыт на пятерых. Сами хозяева сказали, что они позже будут ужинать и сели на пустующие стулья. Мы переглянулись с Иштар, она не подала виду, но мне кажется чем-то была обеспокоена. Угощение было простым. Перловая каша с мясом, квас и чёрный хлеб.

— Мы собирались в магазин в скором времени. Не обессудьте за скромный стол, — сказала Марфа, словно прочтя мои мысли.

— Что вы, — успокоила их Гюрза. — Горячее за счастье поесть, а то мы уже неделю на консервах.

— Ого, каша то с мясом! — обрадовался Ким и стал усиленно черпать ложкой.

— Да. С мясом у нас проблем нет, — кивнул Трофим.

— И как ваш стаб называется? — спросила Иштар.

— Заповедный. Эти земли барину одному принадлежали. Они сюда переместился целиком со всеми землями. Мы с Марфой прислуживали ему, но так получилось, что барин то обратился, а мы нет. Мы его колом осиновым и угостили, — поведал Трофим.

— Так и было. Нас здесь у него в услужении почитай всё село было. Большое, несколько тысяч душ. Осталось человек пятьдесят, остальные на кладбище лежат, — закивала Марфа.

— Где? — не поверила Гюрза. — Я не ослышалась, вы сказали про кладбище? В Пекле?

— Почему бы и нет, — удивился Трофим.

— И что заражённые, не озоруют на кладбище? — включился в разговор папаша Кац умяв миску кашу с мясом. Мне почему-то их угощение не лезло в рот. Я ограничился квасом и хлебом.

— Не-а. Мы слово заповедное знаем, — улыбнулась Марфа, выставив вперёд свою шикарную грудь.

— Нам бы тоже пригодилось, а то спасу от них нет, — пожаловался Ким.

— Ну здесь дело такое, — почесал макушку Трофим. — Общее собрание должно решить. Сказать вам его или нет.

— И когда ближайший сход? Или как у вас это называется. Сидение у костра? Вече? — Иштар криво усмехнулась.

— Завтра в полдень собирались покалякать. У нас завтра воскресенье, мы всегда по выходным собираемся. Как раз подтянутся все, — заверил нас Трофим. — А пока вам Марфа в правом крыле постелет. Там и устраивайтесь на ночлег.

Давно я так плохо не спал. Было как-то трое суток не спал, потом просто стоя уснул. Очнулся уже на шконке в казарме. Но сейчас я будто в тумане кручусь где-то на половине дороги. И не уснуть, и не проснуться. Так длилось часов до двух, затем я всё же сел на кровати и схватился за голову. Гудит как колокол. Подсыпали чего в квас? Нет, остальные как младенцы сопят, вероятно это лично меня так кидает. Я встал и решил выйти на улицу, подышать воздухом. Стаб тёплый, авось не замёрзну. Одеваться было лень, обулся и тихонько приоткрыл окно. Бесшумно выпрыгнул на траву и пригибаясь скорее по привычке пошёл вдоль дома. Ночь стояла тёмная и звёздная, ничего напоминающего Луны нет. Вокруг тишина. Моя белая рубаха сливалась со стеной шикарного большого дома, так что увидеть меня на фоне стены стоило ещё постараться. Где-то за углом раздалось невнятное бормотание. Очень тихо я завернул за угол. Вечером, когда сюда попали, мы не видели, что расположено за домом. Сейчас же я крался, сливаясь с белой штукатуркой и натянув рубаху на голову, стараясь оставаться незамеченным. Моя интуиция била в набат, что-то такое неправильное есть в этих людях. Происходило то же самое, как и с крепостью. Вроде обычные люди, руки, ноги, голова, но вот их поступки. Беспечные люди живут в двух кластерах от драконов и в ус не дуют. Слово они знают, ага. Верю, как же. Слово знает Иштар и то не для всех. Что если у них весь стаб нимфы? Да ну бред, я ни разу не слышал, что мужчины могут обладать таким даром. Им зачем?

Так пробираясь по стене, я обогнул дом и чуть не попался. Я совершенно забыл об осторожности и наступил на сухую ветку в темноте. В тиши ночи звук разнёсся довольно далеко. Тут же метрах в пятидесяти за домом кто-то зашевелился. Я застыл, проклиная себя за беспечность. Вскоре я увидел две неясные тени, возникшие рядом с таинственными прямоугольниками, едва различаемые впереди. Я присел, спрятавшись за кучей мусора и решил понаблюдать, что будет дальше. Моё терпение было вознаграждено почти сразу. К двум фигурам подошли ещё три. Откуда они появились я не заметил. Такое ощущение, что из-под земли. О чём они говорили, если говорили, я не разобрал. До меня доносилось только невразумительное ворчание. Что они там делали я тоже не понял, но вскоре все пятеро снова исчезли, растворившись среди прямоугольников в рост человека. Я подождал ещё минут десять и решил проверить, что они там делали. Вдалеке забрезжил рассвет, в Улье ночи были гораздо короче земных. Во многих стабах неизменно стоял вечный май с его ранними восходами и поздними закатами. Так что у меня на всё про всё оставалось полчаса, после чего придётся бежать домой, дабы никто не заметил.

Пригибаясь, почти на корточках я приблизился к прямоугольникам воле которых стояли пять фигур и обомлел. Да это же памятники! Кладбище! В Пекле! Сюр какой-то, да здесь достаточно простых бегунов чтобы они вскопали его полностью… Стоп! Но как такое может быть? Люди или заражённые? Заражённые не могут говорить и вести себя как люди. Исключено, тогда кто? Мне очень захотелось узнать тайну этого стаба. Я привстал, прячась за гранитной плитой памятника и прислушался. Никого, будь это хоть самые хитрые и бесшумные твари я бы услышал их. На памятнике была надпись. Вроде возле него они стояли. Ночь постепенно уступала свои права и в предрассветных сумерках я смог прочесть. «Колокол Марфа Петровна 1453–1512 гг.» и ниже «Колокол Трофим Ильич 1444− 1512 гг.». Оп-на! Да это же наши добродушные хозяева. Марфа и Трофим. Они уже успели умереть на Земле, а здесь в Улье… восстали из мёртвых? Да ещё как давно. Погоди, погоди, я начал рассуждать. Так получается они живые мертвецы и их не трогают заражённые? Тогда кое-что становится на свои места. Заражённые хоть и жрут мертвечину, но на заранее мёртвого они не клюнут. Возможно, они издают какой-то запах, отпугивающий заражённых или неприятный для них. Вот какое слово!