Я не видела кто именно стрелял в Игоря и сделала поспешные выводы, это теперь я понимаю, что ошиблась. Следователи безошибочно выявили убийцу, и им оказался мой отец, который сознался, что прицельно стрелял в моего бывшего мужа, когда понял, что весь его план рухнул. Правда папа признался только тогда, когда следователь предъявил неопровержимые доказательства в виде пули, выпущенной из его пистолета.

В тот вечер, когда я решилась на разговор и долго, обстоятельно все излагала, мы с мамой, наверное, впервые были настолько откровенны друг с другом. Впервые ничего не утаивали и открывали друг другу души. Мама призналась, что совершила ошибку, ожидая, что отец изменится и наконец остепенится. Она приняла решение развестись с ним и, нужно отметить, что не обманула — как только подвернулась возможность, она сразу же подала документы на развод.

Чтобы сообщить ему о своем решении, мама поехала в больницу. У меня была возможность поехать с ней, чтобы стретиться и поговорить с ним с глазу на глаз, но я отказалась прямо заявив, что не хочу.

Никто не настаивал.

Теперь я научилась не быть хорошей для всех, не заслуживать похвалу, а делать то, чего хочу я и выбирать то, что будет лучше именно для меня. Иногда ловилю себя на мысли, что скатываюсь в сторону эгоизма, но считаю это вполне нормальным и просто даю себе время: чтобы найти баланс, нужно понять обе крайности.

Марина

Выставка прошла замечательно и даже больше того: у меня в сумочке скопилось столько визиток потенциальных клиентов, что теперь я сама смогу выбирать с кем работать, а кому отказать. Другими словами, мне не придется хвататься за все в подряд, чтобы свести концы с концами, когда моя малышка появится на свет.

— Я так рада, что уговорила тебя участвовать! — воскликнула Ника, как только мы, распрощавшись с остальными ребятами, вышли на парковку. — Это успех! Нужно отметить, может к нам поедем? Яр звонил, сказал, что у него все готово. Ждет нас…

Я скривилась и видно подруга приняла мое выражение лица на свой счет:

— Если ты не хочешь…

— Дело не в этом! — оборвав ее на полуслове, я сильнее сжала кожаные ручки сумочки и протяжно и глубоко втянула в себя воздух.

Схватки начались ближе к вечеру, часов в шесть по-моему. Наверное неправильным было делать вид что ничего не происходит и прятать гримасу боли за широкой улыбкой, но я не могла пропустить сегодняшний вечер — теперь у меня есть команда и я несу за всех них ответственность. Да и боль поначалу была совершенно терпимой, прихватывало раз в час и довольно быстро отпускало — я и подумала, что это обычные тренировочные схватки. Но последние полчаса — это просто кошмар какой-то. Схватит и долго не отпускает, да и поясница подключилась — туда будто несколько ножей вонзили и начали проворачивать.

— Та-а-ак! — с пониманием протянула Ника. — Документы с собой?

Я лишь кивнула.

— Стой здесь, сейчас машину подгоню!

В роддом мы приехали через пятнадцать минут. По дороге Ника позвонила Яру и отменила их совместные вечерние планы. Я не стала возражать, когда она решительно настояла на том, что будет рядом.

Все было словно в тумане: меня переложили на каталку, потому что идти я уже не могла и отправили в предродовое отделение. Ника осталась разбираться с документами, но к тому моменту, когда меня переодели в больничную сорочку, она была рядом.

— Я позвонила твоей маме, Яру сказала, что мы здесь… — она запнулась, а потом тихо добавила: — Они с Ником уже едут.

Услышав его имя, я разревелась, чем привела Нику в замешательство:

— Я… Я позвоню и скажу, чтобы он не приезжал, если ты не хочешь! — быстро пролепетала она, но я лишь помотала головой.

Я хочу. Хочу, чтобы он был рядом! Потому что только с ним мне не страшно. Я пыталась привыкнуть жить без него, но быстро поняла, что это слишком больно — отказаться от него было сродни пытки. Поэтому я решила просто гнать от себя мысли о нем, перестала повторять его имя и запретила окружающим говорить о Никите. Надеялась, что так будет немного легче, но нет. Мысли о Нике преследовали постоянно, его образ проявлялся во снах, в похожих на него мужчинах (и дело здесь не только во внешности), достаточно было одной фразы или выражения лица, улыбки, чтобы триггер вновь сработал и запустил череду воспоминаний.

Я пыталась держаться от него на расстоянии. Пыталась… Но не сейчас! Я нутром чувствовала, что должна пройти этот момент вместе с ним. Это казалось мне правильным: он сделал все, чтобы моя девочка появилась на свет живой и здоровой, поэтому должен знать и видеть, что она родилась.

Хотя, кого я обманываю? Он нужен мне! Просто необходим.

«Кажется, что ничего не произойдет, если его не будет рядом.»

Мне казалось, что последняя фраза прозвучала лишь у меня в голове, но я ошибалась.

— Ну… От нас еще никто беременной не уходил… — хмыкнула пожилая санитарка, которая помогала мне переместиться с каталки на кровать в родильной палате. — Так, что будет он здесь или нет — неважно. Твой ребеночек обязательно появится на свет.

Мы с Никой лишь молча переглянулись и не стали вступать с ней в разговор. А потом меня накрыло снова, да еще и с большей силой.

***

Никита

— Все с ней будет в порядке! — буркнул Яр уже в который раз в подряд, но я не унимался — мерял шагами небольшую приемную. — Ну, хватит, Ник! Даже я так с ума не сходил…

Я уже открыл было рот, чтобы возмутиться, но тут на пороге появилась Ника.

Она не вошла, она буквально влетела. Растрепанная, с раскрасневшимися щеками, девушка выглядела так, словно там, в родильном отделении происходило настоящее сражение.

— Ты должен пойти со мной! — резко выпалила она и схватила меня за руку.

Ника не обратила внимания ни на Яра, который встрепенувшись от внезапного появления жены тут же вскочил ей навстречу, ни на то, что я совершенно растерявшись не мог связать и пары слов во что-то членораздельное — девушка была слишком напряжена и казалась озадаченной чем-то.

Она потянула меня за собой, да с такой силой, что сопротивляться было бесполезно.

— Ника, что там? — взволнованно пробормотал Яр, пытаясь остановить жену, но та была неумолима:

— Не сейчас, Яр! Не сейчас!

Я двинулся вслед за Никой, но опомнился только у входа в родильное отделение, когда девушка, по всей видимости медсестра, протянула мне стерильный комплект одежды со словами:

— Вам нужно переодеться.

Все происходящее вокруг напоминало дурной сон. Вязкий нескончаемый поток действий и событий на которые, как бы не старался, я не мог повлиять.

— Что происходит, Ника?

Девушка устало выдохнула и опершись о стену, нашла меня расфокусированным взглядом.

— Ей плохо… Она зовет тебя. — тихо сказала она, пока я без стеснения стягивал с себя футболку, джинсы и облачался в больничную униформу. — Схватки сильные, но девочка не опускается в родовые пути чтобы врачи не делали. Она два часа назад должна была родить, но не может. Доктор сказал привести тебя, потому что считает, что ей так будет комфортнее психологически… В общем…

— Пойдем… — я перебил Нику, нисколько не заботясь о том, что могу ее обидеть.

Она поймет, я уверен, что сейчас я не в том состоянии чтобы заботиться о приличиях и вести долгую беседу. Она зовет меня! Это все, что мне нужно знать. Марина хочет, чтобы я был рядом, а мне только это и нужно.

Я устал сражаться с самим собой, устал не спать ночами, устал работать на износ, лишь бы мысли о ней не заполоняли все мое пространство. Устал! И пусть она до сих пор любит своего нерадивого мужа, но я больше не могу делать вид, что Марина мне безразлична.

Эта девочка въелась в подкорку, слилась во едино со мной и затронула очень глубокие струны в моей душе. И теперь, когда она так отчаянно нуждалась во мне, когда звала не кого-то, кого уже нет, а именно меня, те фразы, выкрикнутые в порыве гнева, уже не казались такими остро болезненными, они были приглушенными, хоть еще и отдавались болью, но уже не так. Не раскаленным железом по натянутым нервам…