Пока я разматывала этого огромного оболтуса, он не сводил с меня смеющихся глаз. Весело было всем. Определенно… Но ровно до того момента, пока он не обхватил ладонями моё лицо и не склонился, обжигая тёмным взглядом.

Я зачарованно смотрела как он склоняется всё ниже, чувствовала как его горячее дыхание опаляет мои губы и просто ждала прикрыв глаза. Чувствуя как по телу разносится мучительно приятное томление.

Ждала…

Чего?

Не знаю…

Хотя это смешно!

Конечно же я прекрасно понимала, что Никита хочет поцеловать меня, но не оттолкнула. Мне стало интересно как это, целоваться с ним? Интересна была моя собственная реакция.

И ни одной мысли в голове не пролетело, которые могли бы меня остановить. Я просто застыла в моменте, наверное я даже наслаждалась этими недолгими мгновениями, но в самый волнующий момент нас прервали:

— Да, слушаю… Гм… — хрипло говорит Никита.

Я распахиваю глаза и встречаюсь с виноватым взглядом карих глаз — он говорит по телефону.

— Да, да, конечно! — собранность на его лице сменяет недолгую растерянность, а я в который раз диву даюсь как Никита умеет себя контролировать. Это я всё ещё стою как вкопанная — ватные ноги не слушаются, тараканы в голове получили эндорфиновое отравление и теперь нескоро начнут соображать, а он уже вполне прилично себя чувствует. — Мы приедем к шести. А врач тот к которому записывались?

Вот на этом моменте и я потихоньку начала включаться в происходящее, совсем позабыв о том, что записана в кабинет УЗИ на три часа дня, я теперь открыв рот ловила каждое слово:

— Отлично! — Никита вздыхает с облегчением. — Спасибо, что позвонили, Екатерина. К шести мы обязательно будем.

— Что случилось? — спрашиваю, как только Бахчев заканчивает разговор.

— Ничего из-за чего стоило бы переживать! Поверь!

Никита пытается приобнять меня, но я отстраняюсь и с тревогой гляжу ему прямо в глаза:

— Ты ведь знаешь, что я не люблю секреты. Ты скажи, а я сама решу стоит оно моих переживаний или нет. — отрезаю настолько чётко, что сама удивляюсь своей резкости. — Прости…

— Ничего… — Никита не сводит с меня внимательного взгляда. — Ты права, но я не обманываю: звонили из клиники, у них там какие-то непредвиденные дела, поэтому просили приехать не к трём, а к шести.

— Боже, прости… — так стыдно за свою резкость, что хочется сквозь землю провалиться. — Я сама не понимаю почему так среагировала!

— Всё хорошо, спишем на беременные перепады настроения! Окей?

Никита свёл ситуацию к шутке, а мне всё равно было не по себе.

Никита

Я сбежал от Марины во двор. Предлогом был выпавший за день снег — его ведь нужно кому-то чистить, тем более через час нам необходимо быть в клинике.

Сбежал, просто потому что нужно было срочно проветрить голову и остудить свой пыл, иначе свихнулся бы скоро.

Невозможно просто наблюдать за ней и не сметь касаться: то Марина мило сморщит носик, то задумчиво надует губки или смахнёт упавшую на лоб прядь, когда разбирает ёлочные игрушки с таким сосредоточенным видом, словно решает судьбу целой вселенной… В общем, чувствую, что ещё немного — и я всё! Сдамся на волю голодному зверю, что рычит внутри и раздирает острыми когтями броню выдержки и спокойствия, которую я так тщательно сооружал и охранял от его посягательств.

Я хочу её дико, так что готов наброситься и утащить в свою кровать и очень долго не выпускать оттуда. Во мне борются два Никиты: один, который подчиняется правилам и понимает, что нельзя так, ибо потом буду жалеть о своих действиях, другой же, тот что без тормозов — учуял запах добычи и теперь ему закон не писан. Страшно осознавать, что с каждым следующим днём зверюга становится всё сильнее, а мне сложнее ему противостоять. То есть борьба с самим собой становится просто невыносимой мукой, тем более когда соблазн так близко и кажется тоже совсем не против пойти на сближение. Во всякой случае я не совсем идиот чтобы не заметить, что Марине я тоже как минимум интересен.

Она вроде и тянется, но в тоже время что-то её останавливает. Беременность! Конечно она, что же ещё? Не думаю, что девушка до сих пор печалиться по поводу предстоящего развода, а это говорит о том, что к мужу её чувства совсем угасли. А вот то, что она носит под сердцем ребёнка вполне естественно тормозит наши отношения.

Идея приходит в голову так резко, словно кто-то снежком в лоб зарядил — звонок другу! Уж он-то точно знает как держать себя в руках и при этом не выжить из ума!

— Арский, мне совет нужен! — даже не здороваюсь, а перехожу сразу к делу.

— Воу! Ник, дело видимо срочное раз так нервничаешь, что «привет» старому другу забываешь сказать. — стебётся надо мной Ярослав, но голос какой-то уставший что ли.

— Ну, да…

— Говори тогда. Короче — ближе к делу!

— Это, блин, тема такая деликатная… — мнусь не зная как начать разговор. — Как ты справлялся с воздержанием?

— С чем?! — прыскает со смеху мой лучший друг, видно сегодня я для него личный клоун. — Это ты о сексе?

— О нём, Яр! И хватит ржать! — зло рычу в трубку, не хочу срываться на него, но Арский сам провоцирует. — Мне правда помощь нужна… С ума сходить начинаю…

— Ладно-ладно, не бушуй! — примирительно говорит Яр. — Раз тебя так плющит, значит, попал ты друг. Вляпался по самое «не балуйся»… Н-да…

— Это ты о чём?

— Влюбился, говорю! Не знай я тебя, сказал бы, что попросту волочишься за очередной юбкой, но ты у нас не такой и раз решился позвонить мне с этим вопросом, значит, прижало очень сильно.

— Не знаю я… Просто…

— Ник, давай начистоту? — вымучено произнёс Яр, а я аж напрягся в ожидании того, что услышу следом. — Ты всегда старался быть хорошим парнем, никогда не наседал, всегда заботился о девушках, выполнял все их желания и чему в итоге всё это приводило?

— Марина не такая! — я вклинился в его монолог жестко очерчивая границы дозволенного. — Не нужно про неё так, не надо сравнивать.

— Да я не о ней… — вздохнул Арский. — А о тебе. Отпусти ситуацию, пусть всё идёт своим чередом. Сказал бы я тебе устроить романтик со всеми вытекающими, но ты этого делать не будешь.

— Она беременная Яр…

Мои слова сработали как разорвавшаяся бомба:

— Как? Да ну! Когда ты успел?! Так поэтому на стены лезешь от нехватки секса? Вам нельзя что ли?

Ярослав восторженно закидывает вопросами, но между строк я читаю чистую ничем не замутнённую радость за меня. Ещё бы! Друг недавно сам стал отцом и не просто отцом, а многодетным — два сыночка и лапочка-дочка, которой совсем недавно сделали операцию по пересадке костного мозга и все мы молимся чтобы помогло. Не смотря на все свои собственные треволнения, Яр счастлив за меня, потому ему вполне естественно хочется, чтобы и я испытал тоже счастье, что и он. Но это счастье придётся немного осадить:

— Ребёнок не мой, срок еще маленький, отец — бывший муж. — минутное молчание в ответ на мои откровения заставило сильно понервничать, не потому что от мнения Арского что-то зависело, а скорее, я попросту не хотел слушать нравоучения. Сложно это для меня — не в том я настроении.

— Эм…Аааа… И как ты сам к этому относишься? — аккуратно спрашивает друг.

— Нормально. Яр, я никогда не говорил тебе, но есть в моей жизни одно обстоятельство, которое… — я тщательно подбирал слова, чтобы озвучить другу то, что беспокоило меня когда-то и с чем пришлось смириться потом, во взрослой жизни. — Помнишь у нас в школе была эпидемия паротита в седьмом классе?

— Свинки что ли?

— Да…

— О да! Помню каким красавцем ты был… Стой! Подожди! Эта болезнь может привести к тому, что у мужчины в последствии…

— Да, Яр, у меня были осложнения, поэтому теперь я бесплоден. — говорю максимально спокойно, потому что слышу в голосе друга нотки отчаянного ужаса. — Возможно при помощи медицинских манипуляций и можно что-то сделать, но шансы слишком малы. Поэтому, если в перспективе Марина захочет выйти за меня замуж и остаться рядом, я только рад буду тому, что у нас будет ребёнок.