— Что это? — удивлённо вскидываю брови.

— Ключи от соседской квартиры, хозяева в Европу уехали, а ключи нам оставили на всякий случай. Через эту квартиру можно выйти в следующий подъезд… А это тебе на первое время!

Мама сунула деньги мне в руки, я же не знала, что делать: плакать или смеяться…

— Мам, откуда они?

— Собирала, чтобы от отца от твоего уйти. — потупив взгляд ответила мама.

— Так оставь их! — сую обратно стопку, но она наотрез отказывается.

— Тебе сейчас нужнее…Только… Марин, ты бы сказала Никите о беременности…

— Мам, я скажу ему обязательно, но только тогда, когда пойму, что мы в безопасности... И я, и он, и ребёнок...

— Марин, тебе не кажется, что это неправильно? — аккуратно спрашивает мама. — Даже если сейчас между вами нет отношений, но они ведь могут начаться... Ты молодая, красивая женщина, пусть на данный момент и замужняя... Думаю, что скрывать беременность от человека, согласившегося тебе помочь по меньшей мере нечестно.

— Я знаю, но что, если он откажется, когда узнает, что я беременна от мужа?

Никита

Достаю из багажника огромного плюшевого медведя и букет алых роз в прозрачной упаковке. Розы — это тема конечно, а вот с медведем я вчера на радостях, кажется, погорячился. Хотя… Не Арскому же дарить собираюсь, а Нике и малышам, которые у них родились этой ночью! Малыши, естественно, пока не оценят, а вот Нике, думаю этот огромный плюшевый зверь придётся по душе. (герои книги «Нельзя простить»)

Нажимаю кнопку сигнализации на брелке и шлёпаю по плохо расчищенному от снега тротуару в сторону приёмного отделения роддома. Ноги несут моё тело вперёд, а мыслями я снова улетаю в свою квартирку на Старой Басманной. Совсем маленькая, пусть и в самом центре огромного мегаполиса, она досталась мне от двоюродного деда. Раньше абсолютно не понимал зачем мне нужна эта лачужка, даже продать порывался, но руки не дошли. А когда в Москву вслед за Арским приехал точно знал, что жить там не буду.

Но, вот вчера пригодилась, даже очень! Ведь, когда Марина позвонила и сказала, что готова уйти от своего мужа, я сразу понял куда её отвезу пока решу свои вопросы. Девушка так затравленно поглядела на меня, когда привёз её в центр города, что у самого закралась мысль, что делаю что-то не то. Но я отмел её в зачатке, ибо слишком хорошо всё продумал — муж Марины не станет искать её здесь, у себя же под носом. Где угодно, но не здесь.

Да и к тому же осталось решить всего пару насущных вопросов с Яром, и мы сможем уехать с Мариной далеко и надолго, туда, где её мужу будет до нас не дотянуться.

Уверившись в своей правоте, вальяжно вплываю в приёмное отделение, где друга нахожу моментально — сидит один-одинёшенек в кресле для посетителей.

— Как ты успел раздобыть всё это? — Яр удивлённо окидывает меня пристальным взглядом, изучает предметы в моих руках, а затем с сомнением произносит: — Сейчас восемь утра, позвонил я тебе полчаса назад, если учесть время на дорогу от твоего дома… Бахчев, ты где ночевал?

Ярослав в своей манере стебётся надо мной.

Ну, да… Если считать расстояние от моего нового дома за городом, то я ещё с полчаса в дороге должен был провести, а вот из городской квартиры, о которой, к слову, Арский ничего не знает, долетел за десять минут. Я не специально скрывал от друга своё небольшое жилище. Просто как-то повода не было рассказать — не пользовался я им и точка! Но сейчас отчаянно рад, что могу не волноваться за Марину.

— Арский! Сейчас совершенно не время ёрничать! — бросаю в друга самый укоряющий взгляд, на который вообще способен. Мне-то точно не до смеха, ибо этим проблему не решить.

— Кто ты?! — машет перед моим лицом руками, делая вид что ищет кого-то за моей спиной. — Где мой максимально правильный друг Никита Бахчев? Чё ты с ним сделал? Ночуешь где-то не пойми где, про друга забыл совсем…

— Ты, Яр, хуже ревнивой жены… — вздыхаю, усаживаю медведя на стул, там же пристраиваю букет, а сам занимаю кресло напротив Арского. — Медведя я купил ещё вчера вечером, когда твой отец позвонил. Ты же не удосужился сообщить другу, что везёшь жену в роддом. — окидываю Яра колючим взглядом и добавляю: — А за цветами сейчас вот заехал.

— Так поздравлять будешь? — хмыкнул Яр в ответ на мои сбивчивые объяснения.

— Поздравляю… — бубню себе под нос, отчаянно прокручивая в голове как смогу заявить другу, что ухожу из фирмы и не просто ухожу, а уезжаю, оставляя его один на один со всеми проблемами.

— Спасибо. — говорит совсем тихо, а сам задумчиво изучает мою нелогичную реакцию. — Ну, не томи! Я же вижу, что что-то произошло!

От его неожиданного выпада, я заёрзал в кресле, но собравшись с духом начал неприятный разговор:

— Я знаю, что тебе сейчас совершенно не до меня… — мямлю так, что самого аж бесит. — Но мне нужна твоя помощь…

Уж не знаю, как Яр отреагирует на то, что я уеду в ближайшие дни, ведь у него у самого проблем выше крыши: старшая дочка — малышка Алиса, в скором времени отправится в клинику, проходить все необходимые процедуры перед пересадкой костного мозга, Ника и новорождённые малыши в роддоме, фирма тоже приносит массу головной боли. В общем, да — с одной стороны, мне даже заикаться стыдно перед другом, а с другой — сколько ж можно жить жизнью других людей?

— С девушкой с твоей связано? — закономерно предположил друг, на что я лишь коротко кивнул.

— Я… То есть мы… Уезжаем. Поэтому я не смогу больше работать в твоей фирме…

— Ник, что стряслось? Говори уже! — не выдержал Яр. — Ничего не понимаю! Куда уезжать? Зачем?

Яр недоумённо сдвигает брови в ожидании ответа.

— У матери есть дом в Липецке. Увезу Марину туда. Не могу видеть, как он издевается над ней, Яр! — выпаливаю на одном дыхании.

Арский знает историю нашего с Мариной знакомства урывками. Я никогда не рассказывал её от начала до конца. Ему известно лишь то, что я познакомился с девушкой на фуршете, посвящённом открытию торгового центра. Обычно на такие мероприятия ездил Яр, заводил новые полезные для фирмы знакомства, налаживал связи. Я же отвечал за порядок и чёткую слаженную работу в самой фирме. Но в тот момент, когда пришло очередное приглашение на банкет Арский валялся в больнице после ужасной аварии, поэтому именно мне пришлось отдуваться. Кто бы знал, что я встречу там свою зазнобу, которую в тот же вечер буду спасать от мужа-тирана?

— Что… Всё настолько плохо? — спрашивает Яр.

— Когда Марина попросила развод, он сказал, что скорее убьёт её, чем отпустит. — слова мне давались нелегко, слишком живы в памяти моменты наших коротких встреч и всё новые и новые свидетельства издевательств в виде кровоподтеков, царапин, которые Марина мастерски пыталась скрыть.

— Так, а если…

— Да, что «если», Яр? Там нет никаких «если»! Марину нужно вытаскивать…

— А в Липецке что?

— Там дом мамы моей… Туда поедем. — мой голос прозвучал как-то обречённо.

— Да кто он такой? Чё Богом себя почувствовал? — Яр взрывается так, что привлекает внимание медработников, сидящих на посту, они цыкают на него, чем немного приводят в чувства.

— Мент он… Продажный мент. Бабок хренова туча и «крыша» есть. К нему не подкопаться. — тяжко вздыхаю я, понимая, что перебрал в своём воспалённом мозгу все возможные варианты.

Повисла секундная пауза, после которой друг с жаром выпалил:

— А помнишь Кирилла Самойлова?! Мы с ним в универе учились?! — Яр аж подскочил на месте, словно озарение возникло настолько неожиданно, что напугало его самого.

— Очкарика-заучку? Помню. А что?

— Это он раньше хлюпиком был, увидел бы его сейчас точно не узнал бы! — довольно хмыкает Арский. — Самойлов сейчас в УСБ работает и должность у него там ого-го! Давай с ним поговорим?

— У меня доказательств никаких нет…

— Да сдались они!

Видно, что Яр уже не слушает меня — он достал телефон из кармана и листает справочник, когда находит нужный номер, набирает не откладывая.