Нервная дрожь начинает бить, когда мы медленно поднимаемся на лифте на двенадцатый этаж.

— Замёрзла? — участливо спрашивает муж, указывая на мои трясущиеся, слегка посиневшие кисти рук.

— Немного. — тихо отвечаю, неуклюже растирая одеревеневшие ладони.

Что если мама спросит зачем мы приехали? Что если Игорь поймёт, что я обманула его?

Додумать последующее развитие событий не успеваю — лифт тихо пиликает, возвещая о прибытии. Игорь пропускает меня первой к выходу. На негнущихся ногах делаю несколько шагов, чувствуя, как муж дышит мне в спину. Страшно до жути — аж коленки трясутся.

Игорь нажимает на кнопку звонка, ждём около минуты, но ничего не происходит — обычно мама открывает сразу. Неужели уехала куда-то? Не дожидаясь, пока Игорь что-то скажет, я, на этот раз сама, звоню в дверь, уже, правда, ни на что не надеясь. Бросаю на мужа затравленный взгляд и ловлю его — пристальный, оценивающий.

— Боишься, что что-то случилось? — мягким голосом спрашивает он, ставя меня в тупик своей заботой.

— Я…

Не успеваю договорить, потому что дверь распахивается и на пороге появляется мама. Облачённая в длинный махровый халат персикового цвета, с полотенцем на голове, плотно свёрнутым в тюрбан, она по всей видимости вышла к нам прямиком из душа. И теперь растеряно переводит взгляд с меня на Игоря и обратно.

— Пустите? — ухмыльнулся муж на её оторопевший вид.

Мама тут же отступает, позволяя нам войти в квартиру.

Как я надеюсь, что она уловила мой умоляющий взгляд, брошенный невзначай, и восприняла его правильно!

— А вы… — мама запнулась, но прочистив горло продолжила. — Я не ждала вас…

— Правда? — сощурился Игорь.

Метнула в неё затравленный взгляд. Не думала, что любимый мамин голос будет вызывать ворох ледяных мурашек и полуобморочное состояние, но это именно то, что чувствую я сейчас.

Мама по всей видимости каким-то чудесным образом улавливает моё состояние, потому что добавляет:

— Вас ОБОИХ не ждала. Марину только, думала одна приедет, а тут… — обычно спокойная, она с вызовом посмотрела на зятя, я же тихонько выдохнула и слегка расслабилась.

Игорь взял паузу. Несколько секунд он с задумчивым видом смотрел в глаза тёщи, а мама, нужно отдать ей должное, не то что не отвела взгляд, а смотрела с неменьшим упорством.

— Ладно! — изрёк Игорь и повернулся ко мне. — Ты ведь помнишь, что я сказал тебе?

— О чём ты? — растеряно спрашиваю я, пытаясь собрать разметавшиеся мысли воедино.

— О том, что Олег будет ждать внизу и отвезёт тебя домой! — в голосе мужа появились стальные нотки, как же быстро оказывается он может менять милость на гнев.

Его голубые глаза прожигали насквозь. Знаю, что муж не любит все эти встречи с родственниками, поездки к семье. И дело здесь не только в моих родителях, он и своих-то не особо жалует. Наверное, в прошлом мне стоило обратить внимание на его отношение к своей семье, но тогда мне было не до того. Влюблённая идиотка!

— Поняла меня?! — левая бровь мужа резко взметнулась вверх, а желваки заходили ходуном, что говорило о скором срыве, от которого меня не спасёт даже мама.

— Я… Хорошо… Конечно… — запинаясь, забубнила я и опустила взгляд на свои дрожащие от нервного перенапряжения пальцы и тут же сжала их, чтобы Игорь не заметил моего состояния.

До недавнего времени Игорь играл роль идеального во всех отношениях зятя. Всё изменилось в тот момент, когда я сбежала от него к отцу, умоляя того защитить от тирании мужа. Когда папа вернул меня обратно, Игорь понял, что на данной территории ему позволено много, если уж не всё. Он, наконец, показал своё истинное лицо и перед моими родителями. И если мама с сожалением просила потерпеть, авось всё наладится, то папа молча закрывал глаза на все выходки моего мужа.

— Игорь, может чаю? — раздался делано спокойный голос мамы. Уверена, что её предложение было выдано не из желания угодить зятю или порадовать его гостеприимством — мама, как и я опасалась Игоря, она сделала это, чтобы сместить его фокус внимания на себя и тем самым обезопасить свою нерадивую дочь.

— Нет, спасибо, дорогая тёща! Меня в отделении ждут. — его наполненный елеем голос нисколько не обманул ни маму, ни меня.

Сложно обмануть сладкими речами двух женщин, подвергавшихся насилию, путь и разного типа — папа маму никогда не бил и тем не менее моральное истязание нисколько не уступает физическому. Пусть первое не оставляет отметин на теле, но израненная душа кровоточит не меньше.

— Я пойду, а ты… — он с особой нежностью провел пальцами по моей щеке, в ответ на что мне захотелось отстраниться и презрительно фыркнуть. Но я сдержалась, — нельзя сейчас! Поэтому с каким-то отчаянным наслаждением в этот момент думала о том, что ещё пара минут и всё будет кончено. — …будь умницей.

Коротко кивнув, я проводила его взглядом, в котором муж должен был прочесть печальную-печаль, естественно напускную.

— До свидания, Анжела Павловна!

— До свидания, Игорь!

Закрыв за ним дверь и провернув ключ на два оборота, мама обернулась и шумно выдохнула:

— Надеюсь ты объяснишь мне что происходит?

Марина

— Я расскажу, мам. — вздыхаю устало. — Но обещай, что не будешь отговаривать?

Мама удивлённо вскидывает брови, но молчит, ожидая объяснений.

— Не понимаю, что ты скрываешь от мужа? У вас ведь всё было хорошо?! — выпаливает она, когда пауза немного затягивается.

От её слов меня начинает в прямом смысле бить озноб. Наверное, только сейчас я осознаю в полной мере насколько одинока.

— Хорошо?! Мама, ты о чём?! — вспыхиваю как спичка. — Может хорошо, что Игорь ревнует меня к каждому, кто просто мельком на меня посмотрит? Или хорошо то, что я в синяках вся хожу?

Мама заметно приосанилась, её плечи опустились, а растерянный взгляд смотрел куда-то мимо меня. Я прекрасно понимаю, что ставлю маму, которая обычно старается убежать от проблем и тщательно охраняет своё духовное пространство от лишних стрессов, в просто патовую ситуацию. Но у меня нет другого выхода! Не могу я вечно оберегать её от внешнего мира, который так сурово обошёлся со мной. Да и без её помощи в сложившихся обстоятельствах мне попросту не обойтись.

— Но как же… Почему ты ничего…

— Я говорила, мама! Говорила… Просто вы слушать не хотели… — выдыхаю я, понимая, что впереди меня ждёт очень неприятный разговор, от которого зависит моё будущее. Да и не только моё… — Ты должна сейчас понять и услышать меня.

Скидываю кроссовки, которые начинают неприятно раздражать кожу на щиколотках — снег, налипший на меховую подкладку, растаял в тепле, и теперь скопившаяся влага пропитывала тоненькие носочки, обозначая себя довольно крупными подтёками. Я прохожу вглубь квартиры, оставляя за собой влажные следы на идеально чистом полу, мама же молча идёт следом.

Сажусь в кожаное кресло и с остервенением роюсь в рюкзаке в поисках запасной пары.

— Марин, я пробовала говорить с отцом в тот раз, когда ты хотела уйти от Игоря, но это было бесполезно — отец непреклонен. — мама с жалостью посмотрела на меня, я же почувствовала, как внутри разгорается пламя яростной злости.

— Мам, мне двадцать пять лет, в конце концов! Я выросла, чтобы всерьёз воспринимать угрозы отца! — в сердцах выпаливаю я, но понимаю, что в чём-то мама права — всю свою сознательную жизнь я была зависима от мужчин и то, что собираюсь сделать сейчас абсолютно ничем не отличается. Мне придётся снова довериться мужчине, ведь ни денег, ни жилья, ни связей, чтобы отстоять свою свободу у меня нет. — Ладно, мам! Что уже произошло, пусть там и останется, важно то, что происходит сейчас.

— А что происходит? — мама с тяжёлым вздохом опускается в кресло, стоящее напротив и с опаской смотрит на меня.

— Я так больше не могу… — подтягиваю рукава байки, оголяя предплечья, где фиолетово-бордовыми кровоподтёками обозначены следы, которые оставили пальцы мужа сегодня утром. — И так всегда… Он не бьёт в прямом смысле, пощёчины не в счёт, но вот это… Я устала мам… Игорь делает всё для того, чтобы сломать меня и сделать безвольной куклой, которая безропотно выполняет каждое его требование.