Марина

Небольшая уютная квартирка в центре города, куда привёз меня Никита, встретила нас теплом и приятной обстановкой. Такой себе маленький островок безопасности. Во всяком случае Никита пытался убедить меня именно в этом. Я же в свою очередь боролась с сомнениями, силилась довериться ему, но одного взгляда в окно на бурлящую городскую жизнь было достаточно, чтобы осознать одну простую вещь — мы слишком на виду. У меня нет предубеждений на счёт того, что можно спрятаться в самой гуще событий и не быть обнаруженной мужем и всё же рисковать не хочу, мне спокойнее будет тогда, когда Никита увезёт меня в небольшую деревушку под Липецком. Он обещал, что мы уедем, как только все его дела решатся.

Не сами конечно. Ник уезжал вчера вечером, да и сегодня утром раненько умчался к другу, как раз для этого. Он пытался вчера рассказать последовательность своих действий и, наверное, хотел поделиться со мной своими переживаниями, но я просто физически не могла быть хорошим собеседником и слушателем. Пребывая в глубоких размышлениях о будущем, о том, правильно ли поступаю, вверяя свою жизнь в руки человека, которого знаю совсем недолго, я попросту выпала из реальности на некоторое время.

Маленький кнопочный телефон громко и до ужаса противно завибрировал на подоконнике. Дёрнувшись от неожиданности и неприятного звука, разрезавшего тишину прекрасного солнечного ноябрьского утра, я чуть не выронила чашку с кофе, хоть и ждала этого звонка всё утро.

— Мам, ну что там? — тараторю в трубку даже не поздоровавшись.

— Ты была права! Хорошо, что мы этот телефон оставили в соседской квартире. — мама выдыхает так тяжко и взволновано, словно ужасно взвинчена. — Он мой забрал, представляешь?! Просто вырвал из рук и ушёл вместе с ним!

Родительница свирепо выпаливает обвинения, а потом резко замолкает, но шумно дышит в трубку. Я же не совсем понимаю к кому относится её негодование. Здесь может быть лишь два варианта: либо Игорь постарался, либо отец.

— Мам, кто забрал? Игорь? — мой голос в отличие от материнского звучит на удивление спокойно.

Мама напряжённо задерживает дыхание, а затем зло бросает:

— Игорь твой, он конечно! Кто ещё?! — нотки обиды я считала абсолютно точно, поэтому стиснув зубы стараюсь дышать ровнее, принимая обвинения словно их причиной была именно я. — Ладно, дочка, что-то я совсем… Погорячилась…

— Всё нормально… Тем более это я втянула тебя во всё это… Прости…

Минутное молчание заставляет съежиться от неприятного чувства вины. Хотя какое там! Мама пусть и не заставляла меня выходить замуж за Игоря, но и не заступилась за меня перед отцом, когда я заговорила о разводе. Так пусть хоть сейчас поможет. Думать о том, что самый близкий человек может предать мне совершенно не хотелось, поэтому все такие размышления я пресекала в зачатке. Мама знает как нужна мне и, плюс ко всему, она согласна с моим решением.

— Ничего не втянула! — обиженно буркнула она. — Просто он такой наглый в своей безнаказанности, что я поражена до глубины души и злюсь до мушек в глазах!

— Поверь, мам, я как никто тебя понимаю… А папа ничего не заподозрил, когда ты пошла в соседскую квартиру?

— Да, нет… Я сказала, что пойду цветы полить, он ведь знает, что Самохины просили присмотреть, поэтому подозрений никаких, ибо я практически каждое утро здесь.

— Отлично! — выдыхаю настолько облегченно, что мама удовлетворённо хмыкает в ответ. — А Игорь… Он утром приходил?

— О, нет, милая! Игорь заявился вчера вечером и нахрапом пытался выведать как так получилось что ты смогла незаметно мимо Олега прошмыгнуть. — от слов матери по спине побежал холодок, представляю как сложно было мужу держать себя в руках, как напряжённо сдвигались его брови, образуя глубокую морщинку на переносице, как от яростной злобы ходили туда-сюда желваки; это ведь со мной он мог не особо сдерживаться, а здесь пришлось поднапрячься. — Я ему выдала ту историю, что мы придумали и кажется он поверил, что ты переодевшись в другую одежду обвела Олега вокруг пальца. Не знаю, что он сделал со своим прихвостнем, но зол он был настолько, что искры метал.

Мама нервно хохотнула, мне же было совершенно не до смеха. Я кожей чувствовала панический страх, что витал вокруг, потому что знала — если Игоря довести до подобного состояния он носом землю рыть будет, чтобы меня найти. А мне этого совершенно не хотелось!

— А папа… Он что-нибудь сказал? — спрашиваю не для того, чтобы узнать мнение родителя о своей выходке — после определённых событий мне до этого совершенно нет дела, а скорее для того, чтобы понимать, что маме лишних проблем не будет.

— Ну, он конечно немного растерялся от новостей, что ты сбежала, но сильно виду не подал. А вот Игорь твой словно с катушек слетел — орал, бегал по комнатам, забрал мой телефон, грубил и угрожал… — так и вижу как мама эмоционально размахивает руками, сообщая, как вёл себя её «недозять». — Но с меня как с гуся вода! Ты не переживай!

Складывается ощущение, что маму веселит и забавляет вся эта ситуация, а ещё привносит нотку адреналина в её скучную однообразную жизнь. Удовольствия мало, конечно, но тем не менее некоторая толика опасности, которая будоражит нервы, присутствует, и маме это приключение определённо нравится, хоть главной героиней она и не является.

— Мам, спасибо за деньги… Но мне как-то некомфортно, ведь ты их собирала для себя, а тут я…

— Глупости какие! Перестань! — она перебивает меня на полуслове. — Мне в радость хоть чем-то тебе помочь…

Три глухих постукивания о металл двери и лёгкий скрежет ключа в замочной скважине возвещают о возвращении Никиты.

— Мам, Никита пришёл…

— Хорошо-хорошо! Ты только скажи — ты в порядке? — волнение заставило голос мамы слегка дрогнуть, и вот это её неприкрытая забота, сквозившая в одной единственной фразе отдалась в моей душе теплом, таким по-детски чистым чувством доверия и сопричастности с мамой.

— Всё в порядке! Ты главное не волнуйся… — тихонько шмыгнув носом, ответила я, ловя на себе встревоженный взгляд больших карих глаз.

Марина

— Всё в порядке? — спросил Никита, как только я вернула телефон на подоконник.

Мне до сих пор непривычна такая искренняя и трогательная забота, которая сквозит в каждом взгляде и действии Никиты. А ещё я совершенно не знаю как на это всё реагировать, потому что уже забыла обычный порядок действий в ситуации, когда кто-то волнуется о том, что со мной происходит. Прожив с мужем-тираном два года я только сейчас начинаю по каплям осознавать, что в моей жизни всё шло совершенно неправильно. Не так как должно быть.

— Да, всё хорошо… Это мама звонила, я ей оставила тот телефон, что ты давал мне… Хотя… я ведь вчера уже говорила тебе об этом… — запинаясь, почувствовала как щёки загорелись адским пламенем. Такое странное состояние меня часто накрывает рядом с Никитой — я смущаюсь, путаюсь в словах и поступках. В общем веду себя как подросток в пубертате. — А у тебя? Как? Всё в порядке? Поговорил с другом?

— Поговорил, поздравил с рождением детей… — при одном упоминании об этом лицо Никиты приняло мечтательное выражение.

— О! Поздравляю! — мои брови от такой новости взлетели и встали домиком. — И что теперь? Мы не сможем быстро уехать? Ты ведь не оставишь друга одного?

Никита рассказывал о том, что работает с другом, у которого сейчас проблемы в семье, поэтому большая часть дел лежит на его плечах. Вот почему я и предположила, что в такой ситуации он захочет отложить нашу поездку, во всяком случае такой вариант развития событий мне казался закономерным.

— Ты не стесняйся, говори… Я бы, наверное, именно так и поступила, ведь он твой друг…

— Марин… — осуждающе и довольно резко перебивает меня Ник.

Я же не слышу раздражённых ноток в его рокоте, занятая тем, что всё так же нервно забрасываю вопросами и стараюсь восстановить сбившееся дыхание. Никита с сомнением глядит на меня, размышляет. Знаю, что не скажет ничего, что сможет задеть или хоть как-то обидеть меня и тем не менее мне интересно о чём он думает. И ещё интересно как он смотрит на меня, то есть какой видит.