Мама открыла было рот, чтобы что-то сказать, но наткнувшись на мой тяжёлый взгляд, передумала и молча передёрнув плечами вскочила, словно ей нужно было что-то важное обдумать, и начала расхаживать из стороны в сторону.

— Ещё чуть-чуть и у него получится, мам. А я не хочу этого…

— Я понимаю. — сквозь зубы цедит она, удивляя нотками ярости в голосе.

— Это ещё не всё… Я беременна, мам. — совсем тихо говорю я, но эффект удивил даже меня — мама сначала застыла, а затем повернувшись ко мне выпалила на одном дыхании:

— Он тебя беременную бил?!

В её голосе было столько боли и отчаяния, столько скрытой злости, что можно было подумать, будто мама сама прошла через такое. Но этого не может быть, ведь папа никогда бы не позволил себе поднять руку на маму. Да, он бывает немного резким, отстранённым, даже холодным, но, чтобы ударить или нанести хоть какой-то вред физически — нет, не верю.

— Игорь не знает…

— … и ты не собираешься ему говорить. — мама сама заканчивает фразу.

— Да, именно так.

— Но, что ты будешь делать?! Как справишся?! Отец точно не поможет… — она беспомощно развела руками, глядя на меня как на умалишённую.

В такие моменты я начинаю замечать, как мы похожи с женщиной, которая подарила мне жизнь, ведь именно о том, что у меня ничего не выйдет я думала всякий раз, когда порывалась уйти от мужа. Помочь мне действительно было некому и раньше именно по этой причине я мирилась со своей незавидной участью, но несколько месяцев назад в конце тёмного тоннеля моего совсем нерадостного будущего замаячила маленькая искорка надежды в лице нового знакомого.

— У меня есть человек, который поможет и защитит… — тараторю на одном дыхании, ловя на себе недоумевающий взгляд таких же, как и у меня голубых глаз.

— Мужчина? — изумлённо спрашивает мама.

— Да, зовут его Никита Бахчев. — мой голос дрожит так, словно признаюсь в каком-то преступлении, хотя наше знакомство и общение с Никитой таковым не считаю.

— Это он?.. — мама кивком указывает на мой живот, но уловив в моём взгляде непонимание, уточняет. — Ребёнок от него?

Моя растерянность длится не более нескольких секунд, затем я категорично заявляю:

— Нет! Конечно, нет! У нас с ним ничего не было! — без тени сомнений отвечаю я. — Мы просто друзья.

— Тогда я вообще ничего не понимаю! Если Игорь так отчаянно следит за каждым твоим шагом, как ты умудрилась встречаться с другим мужчиной и тем более разработать план побега? Да и парню этому зачем твои проблемы решать? Тебе не кажется странным, что абсолютно чужой тебе человек, ввязывается в такую сложную ситуацию, ведь если Игорь узнает о твоей беременности, то… Или ты аборт решила сделать?

Мама сыплет вопросами, её замешательство и растерянность понятны и между тем предположение о том, что я могу своими руками лишить жизни маленького, ни в чём неповинного малыша, больно режет по живому.

— Никакого аборта не будет! — в сердцах выпаливаю я. — Малыш не виноват, что его отец больной на всю голову придурок!

— Хорошо… Не нервничай. — сдаётся мама. — Так расскажешь об этом молодом человеке?

Марина

— С Никитой мы познакомились на открытии нового торгового центра. Игорь тогда чуть ли не волоком затащил меня туда… — я задумчиво погружаюсь в неприятные воспоминания, понимая, что мне в любом случае придётся пройти через это, ведь только рассказав маме всё я могу быть уверена в её поддержке. — Там был Вадик, мой одноклассник. Пока Игорь общался со своими толстосумами, я разговаривала с ним. Не знаю, что именно в нашей беседе так вывело Игоря из себя, но он словно с цепи сорвался — схватил меня за руку и потащил к коридору…

Этот вечер я помню настолько отчётливо, что без усилий в памяти всплывают не только картинки, но и эмоции, владевшие мной на тот момент. Глядя на взбешённого мужа, у меня ноги подкашивались от страха. Но я шла, практически бежала следом, осознавая, что, если буду упираться, разозлю его сильнее. Помощи ждать было не от кого, даже тот же Вадик, которого Игорь смерил уничижающим взглядом, прежде чем увести меня, наверное, мог бы заступиться, но не посмел, ибо и он, и все остальные знали буйный нрав моего мужа и его мстительность.

— Он хотел поговорить со мной без лишних глаз, но я уже тогда знала, чем закончится этот разговор. Знала и всё равно не была готова… — горько вздохнула я, решив умолчать о том, что как только мы остались наедине мне прилетела такая пощёчина, от которой в ушах зазвенело, а глаза на секунду видели лишь темноту. Игоря в тот момент не остановила даже тоненькая струйка крови, что потекла у меня из уголка рта, казалось, что это даже немного раззадорило мужа. Он схватил меня за плечи и начал трясти со словами, что веду себя как проститутка. Я опешила, внутренне застыла и просто ждала. Чего? Наверное, спасения или хотя бы того, чтобы Игорь отпустил меня и перестал измываться.

И помощь пришла, но оттуда, откуда не ждали — в виде одного из опоздавших гостей — Никиты Бахчева.

Он не смог пройти мимо и вмешался. Вырвал меня из рук мужа и отвёл в дамскую комнату. Я до сих пор не понимаю почему Игорь отпустил меня… Нет, не просто так отпустил — он, конечно, чуть было не сцепился с Никитой, но тот был непреклонен и пообещал вызвать полицию или охрану, если Игорь не отпустит меня. Муж, криво усмехнувшись отступился, нервно пожал плечами и делая вид, словно я ему безразлична направился в сторону шумного зала.

Уже позже, спустя какое-то время Игорь заговорил о том, что его интересует рост в политической сфере, и вот ровно в этот момент меня озарила догадка. Я, наконец, поняла почему он не стал «бодаться» с Никитой: во-первых — Бахчев далеко не простой смертный, а во-вторых — видимо репутация Игорю дороже желания расправы.

Как же он умеет обставить всё в выгодном для себя свете!

Чувствую, как внутри всё закипает и вибрирует от бессильной злобы. Тяну носом воздух, но побороть жжение в носу от подступающих слёз так трудно, что мама сразу считывает моё состояние.

— Что он сделал? — участливо спрашивает она. — Он как-то навредил, да?

Я абсолютно неосознанно касаюсь холодными пальцами уголка губ, того самого, который долго кровил потом и грустно улыбаюсь женщине, что сейчас кажется совершенно чужой. Она и правда многого не знала ни обо мне, ни в целом о моей жизни. Маму всегда больше интересовал отец и его многочисленные любовницы, я же была разменной монетой в их жизни. Конечно же вопрос о том, зачем в таком случае я сейчас сижу и рассказываю ей всё это, вполне закономерен, но я с ним быстро разобралась, признав, что мне в любом случае не помешает свой собственный «засланный казачок». Надеюсь, что мама станет моими глазами и ушами в отношении Игоря.

— Всё это в прошлом… — отсекаю любые попытки расспросов, тоном давая понять, что это бесполезно, потому что скажу я ровно то, что считаю нужным.

И рассказала. Про знакомство рассказала и про то, как в последствии скрываясь от мужа и его пса Олега, тайком встречалась с Никитой. Как он, узнав о том, что Игорь наотрез отказывает мне в разводе, предложил уехать с ним. Никита обещал помочь с разводом, да и вообще — помочь устроиться.

Мама не перебивала, лишь охала и ахала, даже всплакнуть успела.

— Сейчас нужно решить одну проблему… — я под пристальным взглядом матери, встала с кресла и отправилась к окну. Обнаружив во дворе знакомую машину, подзываю маму. — Видишь, Олег ждёт?

— Серебристая машина?

— Угу… Мне нужно выйти из дома так, чтобы он меня не узнал. — тихо проговариваю идею, которая самой кажется нереальной. — Может мои вещи старые какие остались? Я переоденусь и как-то прошмыгну?

— Смеёшься? Он прям у подъезда стоит…

— Верно… Но, что делать?

— Я сейчас! — мама ринулась прочь из гостиной с такой скоростью, что я не успела и рта раскрыть.

Вернулась она спустя пару минут, держа в руках увесистую стопку пятитысячных купюр и связку ключей.