— Мы изрядно задержались, придётся догонять. Немного отдохни, и пойдём ловить экипаж. И, чтобы у тебя не было лишнего соблазна, я все же еще немного подержу тебя под контролем.

На мне вновь оказывается обруч. Сожаление затапливает, но я стараюсь не поддаваться ему и сглатываю ком в горле. Послушно привожу себя в порядок, одеваюсь, спускаюсь с ним под руку вниз, играя роль жены, и послушно забираюсь в карету.

В пути мы почти не говорим, меня клонит в сон, и я сижу с закрытыми глазами, облокотившись об плечо Аарона. Но едва я погружаюсь в сон, меня вновь преследует тот голос, но теперь он кажется смутно знакомым. Я пытаюсь выяснить, как его зовут и какое ему дело до меня, но не получаю ответа, а дознаватель каждый раз настойчиво меня будит и внушает, что мне не стоит отзываться и заговаривать с ним. На вопросы почему не стоит доверять таким же как я, он не знает что сказать, но твердит о безопасности и о том, что пока мы в бегах и закон о казне одарённых огнём не пересмотрен раскрывать местоположение и вести беседы глупо.

Мы больше не останавливаемся в трактирах на ночлег и перекусываем в основном сдобой, прямо в карете. Аарон торопится уехать подальше, по его словам мы давно должны были оказаться в Ригрелле. Стране, располагающейся на границе с морем в горной местности. По описаниям из книг я знаю, что именно там была битва между Тьмой и людьми. Тогда одарённые огнём были в почёте, но после, что-то пошло не так.

Уверена, Аарон мог бы мне рассказать, о чем умалчивают летописи, но лишний раз напоминать о том, что я могу быть опасна не зачем.

Встречи с братом я жду не только для того, чтобы убедиться, что он жив, здоров и ему не нанесено никаких увечий, но ещё, как одно подтверждение тому, что дознавателю можно верить.

Когда мы оказываемся на границе с Ригрелл, Аарон объявляет, что мы здесь ненадолго остановимся и переночуем в трактире. Я рада, что наконец-то смогу помыться и поспать в удобной позе, а ещё в душе разливается какое-то странное чувство из смеси предвкушения, радости и тревоги.

В двухэтажное здание, полностью выложенное из камня, мы заходим, представившись парой. Уже зная мои предпочтения, мужчина заказывает для меня омлет из одного яйца с помидорами и грибами, несколько тостов с гусиным паштетом и

мятный чай.

В ожидании еды, мы проходим к столикам, где я замираю, увидев брата, сидящего спиной ко мне. Набираю воздух в лёгкие, чтобы окликнуть Эмира, но Аарон резко дёргает назад и закрывает рот ладонью.

***

Прижатая к мужскому телу, я возмущённо брыкаюсь.

— Ты видишь, он не один, — Аарон пятится вместе со мной, заводит за угол. — Знаешь кого-нибудь из их компании?

Мотаю головой, не имея возможности говорить, да и, если честно, я не обратила внимания.

Дознаватель уводит меня прочь, а я размахиваю руками, привлекая излишнее внимание.

— Поймал жену за изменой, — поясняет Аарон любопытным зевакам, а сам шепчет мне на ухо: — Немедленно прекрати! Я один, а их четверо, а ещё могут быть в зале.

К его словам не прислушиваюсь, стараюсь привлечь внимание Эмира.

— Прекрати! Иначе мои угрозы перейдут в действия, — он отвешивает мне ощутимый шлепок, но я всё равно рвусь. — Твой брат должен быть один, а не с сомнительной компанией. Кто ему дал яд и зачем? Не думала?

На улице он тащит меня к деревьями, старясь скрыться, но я вижу, что Эмир заметил меня через окно.

— Он не может мне навредить! — заявляю, едва дознаватель убирает руку с моего лица. — Он хотел, как лучше. Его обманули. Ты же сам допрашивал его!

— Эмма, его обманывают и сейчас, — Аарон заставляет меня присесть. — Я устал с тобой бороться, хоть раз подумай головой. Когда он останется один, мы подойдем к нему, а сейчас это выглядит слишком подозрительно. Поэтому садись и слушайся!

Вздыхаю и группируюсь, прячусь в высокой траве. Неподвижно наблюдаю за тем, как Эмир выбегает на улицу и зовет меня. Смотреть, как он мечется, решая, куда побежать в поиске меня, больно, но дознаватель не непреклонен.

Он снова закрывают мне рот, чтобы у меня не возникло соблазна окликнуть брата или же встать, выдав наше расположение.

— Мы проследим за ним, надо убедиться, что нам ничего не угрожает, — шепчет Аарон.

Киваю, и смотрю, как за Эмиром следуют трое, и в одном из них я узнаю ювелира, которого обокрала.

— Далеко они не ушли, с девчонкой дознаватель, как и говорил мальчишка, — улавливаю голос одного из мужчин.

— От него надо избавляться. Даже отравить никого не смог, — заявляет ювелир. — Когда будете убирать дознавателя, не заденьте девчонку.

Звук щелчка снимаемого обруча пугает, я едва не взвизгиваю, но с закрытым ртом, я лишь мычу Аарону в ладонь.

— Среди них ищейка. Вряд ли мы сможем далеко уйти.

Показываю глазами, что готова бежать, а дознаватель качает головой.

— Мы можем уйти, если возьмём лошадей, а после пересечем горную реку. Тогда мы сможем сбить след. На постоялый двор не вернуться. Уверен, нас там ждут.

Отдираю руку Аарона от своего рта и шепчу.

— Мы можем зайти в конюшни.

— И украсить лошадь? — Аарон морщится, но, видя, что ищейка вместе с одарёнными вместо того, чтобы следовать за Эмиром, приглядываются к следам, стараясь не привлекать внимание людей, соглашается со мной.

Вместе мы передвигаемся ползком в сторону хозяйственных построек. Густая растительность редеет, отчего приходится замедлиться. Голоса Эмира я больше не слышу, мне безумно страшно за него, но на мои уговоры попытаться вытащить его Аарон никак не реагирует. Я продолжаю настаивать даже, когда мы останавливаемся напротив конюшни.

— Пока тебя не поймают, он будет жив, — устав от моей болтовни, жестко заявляет Аарон. — Раз у кого-то получилось залезть к тебе в сны, его будут использовать, чтобы выманить тебя. Рисковать ради мальчишки, который несколько раз предал, я не собираюсь. Я ему все объяснил, но он настолько слеп, что вновь доверился незнакомцам, которые искренне хотели помочь, называясь вашими родственниками. Он клялся мне, что будет ждать нас здесь и ни во что не влезет. Эмир сказал, что верит мне, но сам обманул мою веру в него.

— Ты не вытащишь его?

— Пока не примут новый закон, где одаренных огнем не отправляют на пытки, а после на казнь, у меня другие планы! Нам самим выбираться надо, — Аарон волочет меня за локоть к грубой массивной двери и обхватывает ладонью замок. — Открывай, — командует он.

После того, как мой дар выплеснулся, он легко поддается контролю. Замок остается в руке дознавателя, а мы заходим внутрь и выбираем лошадей.

— Люди всегда все прячут под замки, будто берегут нечто ценное, а сами не могут обеспечить должный уход животным, — бормочет себе под нос Аарон. — У одаренных никогда не стоит такой вони.

— Потому что вы пользуетесь своим даром, а людям приходится все делать руками, — едко отвечаю на его замечание и поглаживаю понравившуюся кобылу. — Знаешь, я не привыкла надеяться на свой дар и на окружающих меня людей.

— Эмма, — предупреждающе протягивает Аарон.

По тону моего голоса, явно виден мой настрой. И, увы, план дознавателя отличается от того, что задумала я.

— Ты научишь меня проникать в сны, чтобы я поговорила с братом, — выпаливаю и прищуриваюсь, наблюдая за реакцией. — Я смогу вытащить его в безопасное место.

— Эмма, он придёт не один. Против троих я смогу выстоять, но если их больше, а мы вероятнее всего видели не всех, то нас спасёт только горная река, — Аарон задумывается, молчит минуту и продолжает: — И я не знаю, есть ли среди них одарённые водой, в таком случае мои шансы уменьшаются.

— Обруч сделан из металла, — тяну, чтобы Аарон сам догадался, что я могу запросто лишить силы нескольких.

— У меня их всего два, а прийти за нами может около десятка одарённых. Нет, Эмма, это слишком рискованно.

Во время нашего спора дознаватель готовит лошадей, выводит их по очереди из стоила, угощает сухариком, седлает и помогает усесться мне.