Может быть, я нашел бы выход? Другой выход из ситуации…

Но пока не вижу его.

Все обострено. Не хочу терять Соню и пока не знаю, на какие жертвы готов пойти ради сохранения семьи.

Виноваты лишь двое: я и Лена. Макс ни при чем. Не хочу, чтобы ребенок из-за моей неосмотрительности страдал и был обделен вниманием и любовью.

***

Заглядываю в приемный покой, сообщая фамилию и имя Лены, прося о визите. Медсестра смерила меня взглядом.

— И вы к Назаровой, что ли? Приемный час через пятнадцать минут. Ждите, — буркнув эту незамысловатую фразу, медсестра переводит взгляд на бумаги, записывает что-то, звонит.

Словом, дает понять, что очень занята.

Интересно, кто еще к Назаровой?

Меня зовут слева.

— Демид.

Обернувшись, замечаю родителей Лены: отец Лены и ее мачеха, она же мама моей Сони. Именно мама Сони позвала меня.

— Здравствуйте, — киваю маме, жму руку отцу Лены.

— Здравствуй, Дема, ты тоже к Лене с Максиком? — уточняет теща. — Беда какая… Такой маленький и уже болеет.

— Уверен, все будет хорошо. С Леной разговаривали?

— Когда? — вздыхает мама Сони, вытирая слезы бумажным платочком. — Парой слов перекинулись, и все. Она с Максом. Бедняжку промыли, уснуть никак не мог, ой… Лишь бы ничего дурного не обнаружили. Инфекцию какую-нибудь.

— Откуда взяться инфекции? Только через немытые руки или грязные овощи и фрукты.

— Или магазинные салаты, — вносит свое слово отец Лены. — Может быть, сок испорченный дети пили. Я бы вообще поднял вопрос о том, как это произошло и по какой причине, — смотрит на меня внушительно. — Ничего не имею против падчерицы, но я бы задумался…

— Что вы имеете в виду, Дмитрий Янович? Говорите прямо! — заявляю резким тоном, приблизившись к нему ближе.

— Ты нехорошо обошелся с моей дочерью… А теперь мой родной внук оказался отравленным. Сразу после того, как жена о твоих отношениях с другой женщиной узнала!

Между нами пытается вклиниться мама Сони.

— Мальчики, вы чего? Дмитрий, ты как-то резко судишь о Соне… Уверена, это простая случайность… Просто магазинные салаты, вы же сами знаете. Я поговорю с Соней, все будет хорошо! — квохчет. — Все будет хорошо!

Глава 11

Он

Бить отчима Сони? Вот еще… Демонстративно стряхиваю с пиджака невидимые крошки и отхожу назад.

— Успокойтесь, — бросаю. — С Леной я сам разберусь, без ваших подсказок.

Кажется, отец Лены собирается сказать мне еще что-то, но в этот момент голос подает тучная медсестра.

— К Назаровой кто? — вопрошает громко. — К Назаровой.

— Демид, конечно, — кивает мама Сони. — Отец мальчику нужнее, само собой, а мы подождем, да? Дим. Подождем же?

Из уст мамы Сони слова о том, что Макс — мой сын воспринимаются как-то иначе, честное слово. Становится неприятно и даже чуточку противно, меня будто силком в эту сторону тащат и подталкивают усердно.

Черт, что за наваждение? Не думал я, что однажды моя жизнь станет настолько сложной. Однако долго я находиться в больнице не планировал, поэтому вызываюсь первым.

***

— Привет! — бросается ко мне побледневшая Лена. — Слава богу, ты приехал!

Она делает такой жест, будто собирается повиснуть у меня на шее. Я делаю шаг в сторону, покачав головой в знак отрицания.

— Не усложняй. Я здесь только ради Макса. Как он?

— Сложно сказать, лежит бледный, худенький. У меня все сердце будто наизнанку.

— Что врачи говорят? Лечение назначили?

— Да. Говорят, некачественной едой отравился, — смотрит на меня с укором и распахивает рот.

— Если сейчас из твоего рта в очередной раз вылетят обвинения в адрес моей жены, больше ни копейки не получишь. Ясно?

Лена отшатывается, поджимает губы. Подбородок дрожит некрасиво, лицо без тона и румян выглядит землистым.

— Оставишь своего сына жить впроголодь?

— Нет, — говорю медленно. — Макс голодным не останется. Без крыши над головой — тоже.

— На что ты намекаешь?

— Сама как думаешь? — усмехаюсь. — Ты на Соню наговариваешь… Уже и родителей в свои бредовые домыслы посвятила. Обвиняешь Соню в том, что она купила салаты. А кто дает салат, б…ь… годовалому ребенку?

— Может быть, и не салат. Сок дети пили. Знаешь, мне сразу пакетик с соком подозрительным показался. Вздутый как будто.

— Прекрасно. И ты дала выпить ребенку. Ты мать… или кто?! — сержусь. — Все, рот на замок! С обязанностями матери ты не справляешься. Даю тебе время на исправление. Докажи, что достойна звания матери моего сына, иначе я решу эту проблему и избавлю тебя от груза сложного ухода за малышом.

Лена ахает, выпучив глаза.

— Ты… Ты этого не сделаешь! Демид! — возмущается. — Нет! Только не это… Умоляю, — складывает ладони в молитвенном жесте. — Скажи, что это не то, о чем я подумала.

— Я, что, твои мысли читаю?

— Ты намекаешь, что заберешь у меня… Макса?! — тихо взвизгнув, озвучивает свои предположения. — У тебя нет сердца. Я — мать! Ребенку всегда лучше с матерью. Больше чем за год это единственный случай, когда Макс так сильно заболел, и то… не неясно, от чего он траванулся.

— Ты полдня куковала. В сети залипала? Или что? Чем думала? — отмахиваюсь. — Сколько дней Максу лежать?

— Минимум, трое суток. Потом по состоянию будут смотреть.

— К нему можно?

— Спит, — вздыхает Лена. — И Демид…

— Что?

— В палате нас пятеро. Душно. Было бы здорово оформить платную палату. Там и уход соответствующий, и Максу будет удобнее.

— Я поговорю с врачом. Иди к Максу.

— Уже иду, — кивает покорно.

— И еще одно.

— Что?

— Родителей против Сони настраивать не смей.

— Кто? Я?! Да я никогда! Клянусь… — и даже перекрестилась. — Просто мама, кажется, обо всем сама догадалась раньше, чем я сказала всем. Пойми, лучше было сказать это сейчас, пока дети маленькие, чтобы потом не травмировать их.

Эти умные песни я уже слышал. Вот только не убедили они меня. Не убедили! Слова отца были намного весомее.

— Иди к Максу.

***

Она

— Где моя сладкая булочка? Ага, вот ты где…

Демид ловит дочку у дивана, подбрасывает ее вверх, ловит, снова подбрасывает.

Каждый раз, когда он так делает, мое сердце замирает и немного сжимается от страха, но Еве нравится, она хихикает.

Демид обнимает дочурку, целует ее, она подставляет пухлые щечки, обнимает папу и гладит ладошкой по щетине.

Любит его безмерно.

Я люблю смотреть за тем, как Демид милуется с дочкой. Он хороший отец, правда.

Но сегодня я наблюдаю за идиллией, чувствуя, как в груди набухает гноем заноза ревности: с Максом Демид ведет себя так же? Он балует его? Целует? Наградил ли милым домашним прозвищем?

А Лена?

Она где в этот момент находится? Наблюдает за играми со счастливой улыбкой или сгорает от зависти и ненависти, что у нас с Демидом семья, а она — за бортом.

подходит ли она обнять Демида так же, как я, чтобы словить поцелуй в момент, когда он обнимает дочурку.

Я всегда так делаю.

Но сегодня стою там же, где и была. Ноги словно к полу приросли.

Демид оборачивается, ища мой взгляд.

Недоуменно дергает бровью.

Извини, мне нечем тебя сегодня порадовать. Я не могу делать вид, будто ничего не произошло.

— Ужинать будешь?

— Обязательно. Голоден, как волк. А вы?

— Мы уже поужинали, — отвечаю скупо.

— Соня, — зовет Демид. — Ты так и будешь дуться или мы поговорим, как взрослые?

— Я погрею тебе ужин, — ухожу под благовидным предлогом.

***

— Составишь мне компанию? — пытается задержать меня муж.

— У меня там сушилка белья не разобрана и…

Пытаюсь придумать что-то еще, слышится трель телефонного звонка.

— Звонят. Я отвечу.

Даже если это какой-то беспощадный спам, я выслушаю с удовольствием!