Глава 3

Она

— Соф…

— Что? — выдыхаю. — Это правда, да? Черт побери, Демид! Как ты мог?

Рассердившись, я стучу кулачками по его груди.

— Скотина! Подлец!

— Соф… Со-о-офа! Успокойся!

Демид жестко встряхивает меня за плечи и прижимает к себе, втискивает лицом в грудную клетку так, что мне становится нечем дышать. Слышу, как безумно быстро колотится сердце мужа.

Поймали с поличным!

Боже…

Как давно он с ней?!

И ходит ли?

Обеспечивает?!

Как…

В голове не укладывается. Ни Лена, ни Демид… виду не подавали, что раньше у них было что-то.

Но теперь, с учетом новых обстоятельств я вспоминаю, как Демид задерживается на работе.

Внутри обжигает сомнениями: муж не на работе задерживается. Он у нее бывает. У нее и их общего сына!

А еще вот эти небольшие нюансы, когда я выбираю Евушке что-то в подарок из игрушек, Демид добавляет: «Максу тоже что-нибудь зацепи… Они с Евой почти ровесники!»

Ах, я дура слепая!

Я еще и гордилась тем, какой мой Демид щедрый, внимательный к моей сводной сестре, с ее неустроенной личной жизнью. Гордилась, что Демид не такой высокомерный, как его родители! А он не щедрый и не широкой души человек. Он просто своего сынишку игрушками и презентами баловать хотел, но выбирал не сам, а я, как лохушка на побегушках, еще и выбирала подарки ребенку мужа на стороне?!

Так, что ли?!

Да как у него совести хватило?!

Сердце Демида бьется как сумасшедшее. Он часто дышит и гладит меня по волосам.

— Соф, я тебя люблю. Слышишь? Ты и Ева — мое все.

Мы отсутствуем дольше, чем необходимо, и в коридор выплывает свекровь:

— София, Демид! — обращается строгим тоном. — Хватит обжиматься по темным углам. Смею напомнить, у вас дома гости.

— Ма, вернись за стол. Мы сейчас. Софи просто расстроилась, что торт был испорчен и пришлось взять другой.

Наверное, сейчас свекровь скажет что-то, вроде, хорошо воспитанная девушка из любой неловкой ситуации легко найдет достойный выход! Но вместо этого она говорит чопорно:

— Две минуты, Демид. В конце концов, с твоей стороны задерживаться в День Рождения дочери некрасиво. Не только перед гостями, но и к семье своей неуважение проявляешь! Не таким я тебя воспитывала…

Вот и Демиду прилетело.

— Ма, все хорошо. Сейчас придем! — отсылает жестче.

— Я займусь тортом, — морщится и добавляет. — Безвкусица…

Она покидает коридор, Демид разжимает объятия. Я резко хапаю воздух и отшатываюсь. У Демида безумно темные глаза, без капли просвета.

— Скажи, чтобы она ушла. Немедленно! — требую я, сложив руки под грудью. — Не хочу видеть здесь Лену!

— Сама подумай, как это будет выглядеть со стороны? Софа, давай не будем устраивать скандал и портить День Рождения дочери?

Смеюсь горько:

— Поздновато же ты спохватился, Демид. Твоя… не знаю даже, как назвать, уже испортила этот день! Она заявилась раньше и вывалила на меня всю эту грязь!

— Что?!

Демид мечет сердитый взгляд в сторону зала, сжимает челюсти.

— И ты бы об этом узнал, если бы отвечал на мои звонки! Но тебе нет никакого дела до меня, зато ее… — задыхаюсь от ревности и обиды. — Ее ты встретил при полном параде и сынишку на руках носишь, подлец!

— Софа. Давай без сцен? Поговорим, когда гостей не останется.

— Говорить ты будешь с Леной. После ужина собирай свои вещи и катись к ней…

Демид злится:

— Вот как? А ты ничего не перепутала? Это моя квартира.

Отшатываюсь:

— Что, уйти нам с Евой? Освободить место для Лены? Ведь именно об этом она и говорила сегодня!

— Соф, ты перегибаешь!

Я с сердитым видом возвращаюсь обратно. Гостям нужно сменить тарелки, салфетки, подлить напитки. Ни минуты покоя!

Пальцы подрагивают. Сердце отравлено горечью.

Я не могу смотреть в сторону Лены: выпендрилась, лохудра! Так приоделась и накрасилась, будто у ее Макса праздник, а плакалась, что денег не хватает, но платье дорогое и прическа сделана не своими руками!

Гадина лживая…

А Демид?

Он смотрит в сторону Лены, мрачно.

Лжец. Обманщик. Предатель!

Сколько он меня обманывает?

До родов девять месяцев, и теперь еще целый года.

Волосы от ужас на затылке шевелятся: почти два года я жила во лжи… Может быть, даже и делила мужа с другой?!

Чем больше я думаю, тем сильнее себя накручиваю, мне так плохо, что начинает подташнивать от духоты.

Ева играет с другой малышней и начинает реветь, когда Макс забирает у нее игровую кухню.

Он отбирает игрушки у моей дочери. Сын этой хабалки…

Мыслю нерационально, со злостью, но вижу в этом дурной знак: сегодня сын Лены отбирает игрушки, а завтра она будет открыто требовать, чтобы Демид признал отцовство.

Какой отец-молодец… Почти одного возраста, значит, спал с нами обеими.

И снова думаю: или Демид спит с ней до сих пор?! Трахает ее время от времени?

Я возвращаю Еве игрушки, которые у нее отобрал Макс, теперь он начинает кукситься и плакать, Лена вспархивает, как наседка, утешая своего сына, бросая на меня острые взгляды.

Атмосфера неумолимо портится. Торт откровенно дрянной, невкусный.

Укладываю Еву спать, с надеждой возвращаюсь. Но Лена еще здесь, Макс уже спит на диване. У меня такое чувство, что она хочет пустить корни прямо в столовой и никогда отсюда не уйдет.

Первыми праздник покидают друзья, за ними начинают собираться родители Демида. Свекровь замечает:

— Демид, ответственность за проваленный праздник полностью на тебе. Посмотрим на замыленную жену, ты даже не организовал помощь бедняжке!

Мама прибирает со стола.

— Ма, ну что ты? Я бы прибрала.

— Знаешь, Женя-то права, — имеет в виду свекровь. — Совсем из сил выбилась. Я помогу, мне не сложно.

— Давно хотела вам сказать… — берет слово Лена. — Поскольку остались самые близкие, думаю, имею право сказать.

Свекровь со свекром оборачиваются с вопросом в глазах.

— Помолчи, — с рыком требует Демид.

— В чем дело, милый? Стесняешься своего сына?! — воркует Лена и гладит спящего Макса по голове. — Демид — отец Макса! — заявляет твердо.

Во всеуслышание.

Глава 4

Она

Повисает тишина. Но от громкого звука голоса Лены встрепенулся Макс и сел, сонным на диване. Лена подошла к сыну, погладила его по голове, пошептала ему на ушко, он снова перевернулся на другой бок и заснул.

В большом зале повисает тишина.

Я пробежалась взглядом по лицам собравшимся. Лена полна злого торжества, ее щеки раскраснелись, глаза блестят торжеством, ноздри раздуваются.

Родители Демида, побледнев, переглядываются. Свекровь ищет поддержки у руки супруга, тот сжимает кисть жены крепче.

Демид зол и раздосадован, он смотрит на Лену испепеляющим взглядом, в нем ясно читается бурлящее чувство, близкое к ненависти.

Или мне просто хочется думать именно так.

Последним мой взгляд задерживается на лице мамы и отчима.

Честно говоря, я ожидала увидеть на их лицах шок и удивление. Они удивлены, но намного меньше, чем можно было ожидать.

Неужели знали?

Нет, не похоже!

Но как будто… догадывались!

Я отмечаю, что особенно мало удивления на лице отчима. Плюс я вспомнила его приветствие: «Все хорошо, София?» и то, как он пристально вглядывался мне в лицо.

— Демид? — шепчет свекровь. — Это что, правда? Ты что… Ты что здесь такое развел?!

— Мама, — выдыхает Демид. — Мы сами как-нибудь разберемся. Вам пора домой.

— Андрей, — оскорбляется свекровь. — Дожились! Сын выставляет нас за порог. Пошли! Я больше не хочу находиться в этой квартире ни одной минуты.