Но это не спам.

Звонит мой родной папа.

Глава 12

Она

Ситуация с отцом в нашей всегда всегда была сложной. Родители развелись, когда я была во втором классе.

Семья раскололась. Мое сердце было разбито.

Развод был болезненным, скандальным. До сих пор не выношу громкие ссоры и битую посуду.

Все разговоры заканчивались истериками, мама любила бить посуду и кидать ее в отца, который решил из семьи уйти.

Как-то я прошмыгнуть быстро хотела в туалет, очень-очень сильно приспичило, когда мама кинула в отца тарелку, тот увернулся, и тарелка разбилась об мою голову.

Ссора затихла: меня повезли в больницу, зашивать рассеченную кожу.

Но потом, когда мы вернулись домой, родители продолжили перебранку тихо-тихо и грызлись, как собаки…

А потом утром стало тихо.

Отец не стал дожидаться развода, собрал вещи в сумку и ушел.

Ушел к другой женщине.

По словам мамы, она была та еще курва, шлюха, подстилка вокзальная…

Как мама материла новую женщину, боже!

После развода родители долго не могли договориться, когда папа будет забирать меня к себе.

Мама то отказывалась, то соглашалась. Требовала, чтобы отец забирал меня на все выходные, а потом могла взять меня и уехать к своим родственникам, в деревню, на те самые выходные.

Без предупреждения!

Отцу хватило терпения пережить все эту нервотрепку.

Потом начался второй период: мама усердно настраивала меня против отца, запугивала, что его новая женщина будет меня ненавидеть, обижать всячески.

Впервые в гостях у отца с его новой женщиной я была так напугана, что совсем ничего не пила и не ела…

Отец внимательно относился ко мне, всячески поддерживал, но не наседал. И не было ничего ужасного в ее новой жене, она была милая, улыбчивая, вкусно готовила.

Я боялась хвалить ее стряпню или просто говорить, что я неплохо провела время с отцом. Мама расценивала это как предательство и могла потом целыми днями со мной не разговаривать. Она любила меня наказывать молчанием и демонстративно не садилась за стол, после того, как я однажды похвалила пирог новой жены папы. Потом мама наготовила рыбный суп из томатной кильки, которую я не ела совсем. Она была мне противна, до рвотного рефлекса.

— Что сидишь, в тарелку любуешься? Ешь, что дают! А не нравится, так к папаше сходи, пусть тебе там пирогов наготовят и в попу поцелуют! — бранилась мама, отравленная ревностью. — Не хочешь есть, ходи голодная! — и не давала карманные деньги на еду в школе.

До сих пор помню тот ужасный суп, который я есть не могла. Он стоял то на плите, то в холодильнике так долго, что покрылся шапкой пены, и только потом мама выплеснула его в унитаз.

— Продукты на тебя только перевожу! Все в унитаз сливается. Твой папаша и так крошечные алименты платит, так мы их еще и разбазариваем!

Потом мама под предлогом того, что я капризно ничего есть не хочу, требовала от отца больше алиментов…

Конфликтовали родители, но на линии огня была я.

Так было до тех самых пор, пока мама не встретила Дмитрия Яновича и не вышла замуж второй раз. Тогда ее мысли занял новый мужчина, не стало времени копаться в обидах и ненавидеть папу. Одновременно с тем, как Дмитрий Янович переехал жить к нам, в нашей жизни появилась Лена…

Позднее, когда я стала постарше, отец объяснил, что их с мамой поженили очень молодыми, все случилось по глупости. Они дружили в школе и в лето после выпускного мама забеременела. В их браке не было любви в начале, не стало ее и позднее. Когда отец встретил женщину, по своему сердцу, он решил развестись…

Когда я услышала эту историю, для себя решила, что выйду замуж только по любви.

Вот и… вышла замуж за Демида.

***

— Привет, папа! Как дела? — спрашиваю нейтральным голосом, но стараюсь, чтобы он был веселым.

— Только вернулся. В аэропорту задержали наш рейс на восемь часов, — вздыхает. — Машка с мелким совсем замоталась, — намекает на младшего сына от второго брака, — а Данька ворчал. Как и положено парню, который вот-вот станет подростком. Словом, то еще окончание отпуска с семьей вышло. Поэтому только в сообщении тебя с днем Рождения Евы поздравил. Но теперь я дома. Как у тебя с планами? По внучке соскучился и тебя давно не видел, — говорит тепло.

Во втором браке у отца двое детей, оба сыновья. Говорят, у отцов к дочерям особенная любовь. По крайней мере, внучку отец обожает. И сейчас в разговоре с ним я реально чувствую, что он соскучился.

Так приятно знать, что по тебе скучают. Просто так, без причины, спрашивают, как у тебя дела, и просят: «Береги себя!»

— Особых планов у меня нет. Если ты свободен, можем увидеться завтра, — предлагаю поспешно.

— Да, отлично. У нас выходной остался еще в отпуске, я кое-какие планы передвину. Заеду за вами. Во второй половине подойдет?

— Да, — соглашаюсь.

— Похвастаешься, как праздновали день Рождения Евы.

Ох, папа… Так отпраздновали, что этот праздник запомнится мне… навсегда.

***

— Ты все? — слышится голос мужа.

Оказывается, он стоял в дверях и ждал, пока я закончу разговор.

— Да, я поговорила с папой.

— Как тесть? Что нового рассказывает?

Демид активно пытается втянуть меня в разговор. Фразы будничные, ничего особенного в его вопросах нет. Но неожиданно для себя чувствую только глухое раздражение от его настойчивости.

— Все по-старому. Ты поужинал уже?

— Нет, я думал, ты составишь мне компанию.

— Дел хватает, — подхватив игрушку, брошенную Евой, возвращаю ее на место в корзину и направляюсь в постирочную комнату.

Там целая гора вещей настирана. Все надо погладить, разложить по полкам…

— Постой. Соня. Сонь…

Демид ловит меня за руку и разворачивает лицом к себе:

— Не отдаляйся от меня. прошу. Почему ты смотришь на меня, как на чужого?

— Потому что ты не удосужился признаться о ребенке на стороне. Потому что ты с ним постоянно возишься, и вот к чему это привело.

— Да, я не сказал тебе о ребенке. Не хотел тебя терять! Вышла бы ты замуж, зная, что у меня есть ребенок?

— Не знаю, как бы я поступила. Может быть, и вышла бы, но выставила условия. Хотя вряд ли… Я была сильно влюблена. Скорее, обиделась бы, и мы расстались.

— Вот! Именно этого я и не хотел.

— Ты всегда делаешь акцент: «у меня есть ребенок». Ты говоришь, не «у Лены есть ребенок от меня», но заявляешь «у меня есть ребенок». О чем тут можно говорить? Или ты решил оставить вторую семью, как она есть, и больше туда не приходить? Если так, то давай обсудим, конечно.

— Вот сейчас ты очень сильно напоминаешь свою мать! Очень! — мрачнеет Демид. — Делаешь невинного ребенка жертвой наших взрослых разборок!

— Кого-кого я делаю жертвой?!

Глава 13

Она

— Как у тебя только язык повернулся?

Лицо Демида меняется. Кажется, он понимает, что перегнул палку.

— Прости. Черт… Сам не знаю, что на меня нашло. Накрутили. Не продохнуть, — произносит на одном выдохе и смотрит на меня извиняющимся взглядом.

Но у меня внутри будто образовался камень и одним «прости, я не хотел!» его не раздробить.

Кивнув Демиду, направляюсь по своим домашним делам, пока Ева увлеченно ползает по коврику и перебирает игрушки. Поглядываю за ней, не упускаю из виду. Совсем скоро искупаю и буду укладывать спать. Демид возвращается на кухню, доедает, загружает посудомойку сам.

В нашей квартире вдруг стало холодно и неловко. Эта неловкость имеет причины: открывшаяся правда о его внебрачном сыне повисла над нашими головами, как темная, мрачная туча, угрожающая разразиться ливнем в любую секунду.

Демид работает с ноутбуком на коленях, изредка отвлекается на переписку, отвечает кому-то. Я не могу не подозревать, что он общается с Леной. Не могу, и все! Самой неприятно, что я так сильно ревную, так ядовито и непрестанно. Но иначе реагировать не могу. Люблю его, хочу быть с ним.