— На кухню, Лена. Поговорить надо! — командует Демид и первым выходит, хлопнув дверью.

Я выхожу, чтобы проводить свекров, едва сдерживаю слезы.

Не думаю, что мое присутствие им необходимо, но это простые правила приличия.

— Еще раз с Днем Рождения Евы, София, — размыкает губы отец Демида. — Что здесь творится, можешь сказать?

— Сама не знаю, — шепчу. — Я и не подозревала. Лена сегодня на меня это вывалила, а Демид… Я не успела поговорить с ним наедине, к сожалению.

— Ясно, — качает головой свекровь. — Держи нас в курсе и следи за обстановкой в доме. Ваши ссоры и претензии не должны отразиться на дочери.

Небольшая пауза, потом свекровь добавляет:

— Можешь привозить Еву к нам, если возникнет такая необходимость. Думаю, ей будет полезно.

— Спасибо.

Честно говоря, я даже не ожидала, что свекровь скажет такие слова напоследок. Я всегда считала ее холодной, чопорной и немного черствой, но она проявила ко мне больше участия, чем все остальные.

Возвращаюсь в зал: мама с отчимом шушукаются между собой и во все глаза смотрят на спящего Макса.

Демид с Леной на кухне. Я толкаю дверь, она заперта. Судя по голосам, муж говорит о чем-то с Леной раздраженным голосом, но звуки доносятся издалека, словно они вышли поговорить на лоджию и плотно прикрыли дверь.

Стучу настойчиво, но мне никто не открывает. С досадой бью кулаком еще раз, ударившись больно.

Возвращаюсь в зал.

Мама подходит ко мне, обнимает за плечи и спрашивает тихим голосом:

— Доченька, как же так?

— Мама, не спрашивай. Я только сегодня узнала!

— Точно?

— К чему такие вопросы? — вскидываюсь.

— Просто Макс постарше будет… Ты не говорила, что отбила Демида у сестры.

Я сбрасываю ее руку с плеча и вскакиваю:

— Да что ты за человек такой, мама? Ты свою падчерицу любишь больше, чем меня. Всегда ее выгораживаешь! Всегда… Даже сейчас, сама ничего не знаешь, но меня какой-то разлучницей выставила. Прекрасно! Просто прекрасно!.. Лена на меня ушат зависти вылила и гадостей наговорила, а ты…

— Уверен, Лена сделала так не со зла, — вступается отчим.

— Разумеется. Знаете, делайте, как знаете.

От звука моего голоса Максим начинает ворочаться и похныкивать.

Мама сразу же бросается к внуку, начинает его целовать и укачивать, чтобы он уснул.

Плюнув на всю ситуацию, я направляюсь в спальню и запираюсь изнутри, Ева тоже спит беспокойно. Я забираю ее из кроватки, снимаю платье, бросаю ободок на столик и забираюсь на кровать, к дочери, переодевшись в бюстгальтер для кормления. Немного разминаю грудь, перед тем, как дать ее дочери, она сразу же прикладывается губами и причмокивает сладко, гладит меня ладошкой, похлопывает потихоньку.

Плачу, всхлипывая потихоньку: не представляю, какая жизнь нас ждет в дальнейшем.

Остаться под одной крышей с этим лжецом? Нет, не хочу.

А куда идти? Мама живет с отчимом, он горой за дочку и мама поддакивает. Она уже, не разобравшись в ситуации, на меня ярлык разлучницы навесила.

Мне даже пойти некуда, от этой мысли кровь стынет в жилах.

И Ева слишком маленькая, чтобы я могла выйти на работу…

Засыпаю, как ни странно, быстро. Скорее всего, просто потому что вымоталась: у меня ноги гудит и ломит плечи… Голова болит от слез.

***

Просыпаюсь от ощущения, как матрас прогибается под весом тела.

Оборачиваюсь и различаю в свете ночника фигуру Демида, опустившегося на кровать. Он уже разделся до нижнего белья, оставшись в одних трусах.

— Я переложил Еву на кроватку, — едва слышно шевелит губами. — Ты не положила подушки, она во сне к краю отползла.

Черт, моя оплошность!

И я так крепко уснула после целого дня на ногах, что даже не проснулась.

Плохая, плохая мать! Невнимательная к тому же. Сердце сразу сжимается паникой: что, если бы Ева упала?!

Сон как рукой сняло.

Чувствую свой прокол, но язык не поворачивается, чтобы просить прощения. У кого? У него? У мужчины, который ушел от одной беременной к ее сестре и… обманывал меня.

Нет, ничего не скажу. Если у кого и попрошу прощения, так это у Евы. Обещаю, впредь буду внимательнее. Больше не допущу таких ошибок, не отвлекусь на другие темы. Все, в моем мире есть только одна забота — моя дочурка!

— Соф, я не хотел. Честно, не хотел, чтобы ты страдала. Прости.

— Ты жил на две семьи.

— Нет! — вскидывается.

— Но ты знал!

— Б…ь, я узнал, когда уже был в отношениях с тобой! Влюбился по уши, что мне было делать?! Терять тебя?! Ради чего?! Не собирался я жениться на Ленке никогда.

Демид разминает шею и плечи, опустив голову.

— Что у тебя с ней было? Встречался долго?! Хотя может быть это не так важно. Важнее другое, что ты собираешься делать сейчас?

Друзья, что думаете? Как поступить в такой ситуации?

Глава 5

Она

— Поговорим не здесь? — предлагает Демид и выходит из комнаты первым.

Немного полежав, выхожу следом за мужем.

На пороге спальни замираю.

Понимаю, что шаг вперед сделать боюсь.

Сердце застывает на месте, потом бьется, словно ненормальное, комом в горле встает и слезы душат.

Боюсь переступить порог и увидеть в зале спящую Лену с Максом. Вдруг Демид их решил оставить?!

Я в своей квартире, но словно в стане врагов.

Или не в своей.

Муж на это мне четко указал: квартира — его.

И мне на это возразить нечего. Так и есть. Квартира — его.

Собравшись с силами, я выхожу.

В зале нет никого.

Облегчение недолгое. Это ничего не значит. Более того, ничего не изменит. Демид привел Лену на День Рождения нашей дочери. Он позволил ей остаться и во всеуслышание заявить о грязной интрижке между ними.

Или моя связь — грязная?

Я уже ничего не понимаю! Голова кругом…

Кожу пробирает мурашками. Я отправляюсь в ванную и беру махровый халат, набросив халат поверх пижамы. Кутаюсь в него, словно мерзну. Или по-настоящему не могу согреться. Холодно как-то…

Термометр на стене показывает, что температура в квартире привычная, как и всегда.

Меня сковывает холод другого рода, от понимания, что ничего не будет как прежде, и как жить дальше с открывшейся правдой, я не понимаю.

Ведомая каким-то чутьем, я застываю в коридоре и замечаю на комоде оставленный стик губной помады. Чужая. У меня такой марки нет. Морковно-красная. Такой же цвет на губах Лены.

Она нарочно ее здесь оставила. Нарочно!

Эти мысли стучат в голове и не дают покоя.

Взяв двумя пальцами предмет, словно он заразный, я выбрасываю его в урну, и потом замечаю,что на зеркале след остался от этой самой помады.

Маленький крестик в левом нижнем углу зеркала.

Меня начинает потряхивать.

Этот крест, оставленный ее помадой… Крест на моей счастливой жизни в браке? Так, что ли?

Гадина!

Все это Лена сделала нарочно, чтобы вывести меня из себя. Я беру влажную салфетку и оттираю зеркало, выбрасываю помаду в урну, потому что этому мусору не место в квартире, где мы живем.

В голове ехидно тренькает: «Пока еще живем…»

От эмоций горло сдавливает, дышать тяжело.

Неожиданно в зале я нахожу еще одно свидетельство, что Лена и Макс были у нас в квартире. На диване лежит дудочка, забытая Максом.

Она издевается, что ли? Побросала здесь своих вещей… Так и переехать недолго. Третьей в кровать нашу супружескую ляжет? Под бочок к Демиду.

— Ты чего возишься? — уточняет Демид, выглядывая из кухни.

— Мусор выкидываю.

— Ночью?

Муж качает головой и заходит на кухню. Я замираю на пороге:

— Мне, что, позволено сюда войти? — усмехаюсь, намекая на то, как он заперся с Леной здесь!

Заперся… Кто знает, как он ей рот затыкал, чтобы она не скандалила? На этот счет у меня явно грязные и некрасивые мысли.

Самой противно, что я так о Демиде думаю, но иначе не получается.