— Рот закрой, — рвет муж и хватает ее, но она сбрасывает с себя его руки, и перепалка снова продолжается между ними.

Чувствую себя бессмысленной свидетельницей всего этого. У меня очень гадко на душе, до ужаса паршиво. Она обвиняет меня в чем-то, хотя обвинять надо ее. Ее, а не меня. Это она влезла в чужие отношения.

Даже если Игоря что-то не устраивало, он должен был сказать мне об этом. Мы ведь семья, а семья не решает проблемы — вот так. Семья разговаривает друг с другом, она находит решение любых проблем за чашкой чая вечером. Может быть, любовница права и семьи уже нет, раз он предпочел обсуждение со мной компании любовницы?

— Можете не волноваться, я его отпускаю, — вмешиваюсь в их разговор, чем удивляю обоих. — Я желаю вам счастья. Правда, от всего сердца. Если с вами он счастливей, то я ему не враг. Я его люблю и хочу, чтобы каждый его день был наполнен радостью. Если со мной это невозможно, что ж, значит, такова моя судьба. Поздравляю, совет да любовь, как говорится.

Дрожащим от слез голосом, говорю ей, глядя прямо в глаза. Вижу в них ликование, победу.

— Слышишь? А ты боялся. Зря только, Игорь.

Зря боялся. Я не делаю людям больно, когда больно самой. Надю только жалко. Она ведь маленькая и очень любит папу. Маленькое сердечко не выдержит такого предательства. От одной мысли, как она будет плакать, сердце кровью обливается.

Моя малышка, мы так ее хотели, так радовались, когда она родилась. Игорь на руках ее больше меня нянькал! Господи, как хорошо, что дочь сейчас с Олегом и не видит этого кошмара.

— Дарина, иди отсюда. Иди от греха подальше. Я сказал мы с тобой потом поговорим, а ты, — муж переводит на меня гневный взгляд и тычет пальцем, только его любовница, кажется, не намерена делить его внимание с кем-то еще.

— Игорь, не, надо, я все поняла. Мы со всем разберемся. Не буду я держать тебя силой рядом с собой. Я правда, желаю вам счастья, прощай, — начинаю обходить их, и едва сравниваюсь с девушкой, как она выставляет ногу, и я спотыкаюсь.

От неожиданности не могу удержать равновесие и лечу на пол. Выставляю руки, чтобы смягчить падение, но эта Дарина успевает провернуться и, якобы случайно подталкивает, вместо того, чтобы поймать.

У меня вся жизнь перед глазами проносится. Успеваю вспомнить абсолютно все, но больше всего боюсь, что это конец.

— Ой, я не хотела, это случайно вышло, — начинает верещать любовница, но я слышу, насколько ей смешно и как ей доставляет удовольствие то, что она сделала.

Игорь подлетает ко мне, а я лежу, свернувшись в комочек, и понимаю, что сейчас потеряю ребенка, настолько сильно меня простреливает болью.

Слезы градом катятся из глаз, истерика накрывает меня с головой. Господи, помоги мне, пожалуйста.

— Лиля, Лильты как? Можешь встать сама? — Игорь невесомо прикасается ко мне руками, пытается сделать так, чтобы я посмотрела на него, а я не могу.

Я тихо скулю от боли и страха, начиная ненавидеть весь мир, в особенности мужа и его любовницу.

— Врача. Вызови врача, — но вместо пререканий прошу о помощи, потому что сама не в состоянии пошевелиться.

Лиля

В себя прихожу очень тяжело. Состояние странное: меня мутит, все тело ватное, мысли путаются.

Помню, как упала.

Помню, как испугался Игорь, как он подхватил меня на руки и повез в больницу. Сам. При этом нарушая все правила дорожного движения, за что я на него ругалась. И дело было не в том, что я не хотела успеть в больницу, а в том, что как раз-таки я хотела доехать до нее живой, чтобы было кого спасать. Я не остаться на дороге в попавшей в аварию машине.

Мы приехали в клинику, меня быстро осмотрели и потом все, темнота, больше ничего не помню.

Слезы пробиваются сквозь прикрытые глаза, но я все же открываю их, и глядя в белый потолок, накрываю живот руками, чувствуя в сгибе локтя катетер.

Мне страшно. Малыш, удалось ли его спасти? Я не переживу, если с ним что-то случилось, не переживу, что не смогла уберечь.

— Пришла в себя? Хорошо, — безжизненным голосом говорит Игорь, и, встав с маленького диванчика, подходит ко мне, нажимая над головой какую-то кнопку. Похоже вызвал врача. — Как ты себя чувствуешь?

И столько в его голосе участия, столько заботы, но я помню, из-за чего оказалась здесь, вернее, из-за кого. Из-за его любовницы, которая захотела устранить конкурентку, убрать то, что может помешать ей добиться желаемого. Это жестоко. Это ужасно. Зачем она так поступила?

Но это волнует, сейчас меня меньше всего.

— Что с малышом? Я… я его… — не могу и слова сказать, они комом в горле застревают.

Не могу произнести, что я его потеряла.

— Нет, все хорошо, — муж накрывает мои ладони, лежащие на животе, своей огромной лапищей, приятно согревая.

Только сейчас понимаю, что у меня до сих пор все тело ледяное.

— Ребенка удалось спасти, вовремя приехали, но тебе какое-то время придется побыть в больнице на сохранении, и это не обсуждается.

— Да, разумеется, — соглашаюсь с ним.

Я бы и сама отсюда сейчас не ушла. Все же уже не девочка, и это не просто какая-то мелочь. Это уже серьезно. Мог бы и не говорить такие глупости.

— Мне жаль, что так получилось. Ты не должна была приходить на работу. Как ты могла так беспечно поступить, Лиля? Я ведь не просто так тебя прошу чего-то не делать. Ты понимаешь, что могло произойти, не успей я тебя сюда довезти?

— Что? — удивленно спрашиваю у него, потому что не могу поверить в то, что он сейчас сказал. — Ты меня винишь во всем случившемся? Я по-твоему виновата?

— А что я? — холодно отвечает мне, стараясь не закричать в ответ. — У нас с тобой был уговор? Был, но ты его нарушила. И вот к чему все это привело. Надеюсь, ты понимаешь, что больше тебе не стоит приходить ко мне на работу?

— Зато любовница твоя может, да? Из-за нее мне нельзя к тебе приходить? И сколько их у тебя было, вот таких девочек? Ты ведь с самого первого дня не разрешал мне к тебе приходить, получается, я столько лет жила во лжи

Прекрати, Лиля, мы поговорим об этом, когда тебя выпишут. Сейчас ты должна не нервничать, и быстрее восстанавливаться, — но меня не остановить, как бы не пытался меня перебить. Меня прорвало.

— И скольких любовниц я уже пережила, скольких, Игорь? И почему виновата я, а не она? Тебя что там не было? Ты не видел, да? Я из-за нее чуть не потеряла ребенка. Она специально мне эту подножку подставила, а потом еще ускорила процесс, повернувшись и оттолкнув. Ты слышишь себя вообще, ты нормальный?

Не сдерживаюсь, потому что это уже слишком. Я многое могу понять многое могу принять и простить, но не вот такое.

— Я хочу развестись, Игорь. Я требую развода.

— Прекрати эту истерику, Лиля, что за детский сад. Я же сейчас же скажу твоему врачу, чтобы вызвал психолога и тот проверил, нормально ли у тебя все с головой.

— У меня все нормально с головой, а вот у тебя, похоже, нет. Ты мне изменил, и не один раз. Ты ей предложение сделал, Игорь! Это уже вообще не смешно. Я требую развода. Требую!

— Требуешь? Хорошо, будет тебе развод. Как раз двое детей, поделим поровну, один тебе, другой мне. Выкормишь будущего члена нашей семьи, и я его заберу. Что скажешь?

— Ты с ума сошел? Я не отдам тебе детей.

— Тогда смирись, и живи дальше. В нашей с тобой жизни ничего не меняется, я люблю только тебя, и ни на кого тебя менять не собираюсь. Мы семья, Лиля, и ею останемся.

Лиля

Семья? Какая мы семья? Я не знаю, когда мы перестали ею быть, но перестали. Я во всем виновата. Я чего-то не додала, раз посмотрел на другую. Но я ведь все старалась делать как надо.

Мы ведь все делали вместе. Между нами не пролетал холодок. Все было прекрасно. Но в какой-то момент что-то пошло не так. И я упустила этот момент. Именно в тот момент семья распалась, а я продолжала носить розовые очки.