Слышу, как Регина делает глубокие вдохи-выдохи, и после начинает свою речь.

— Да что ты не поняла? Твой муж самый настоящий козлина. У меня слов нет приличных, чтобы объяснить, кто он. Это же надо такой сволочью быть, чтобы до подобного опуститься. Ты понимаешь, насколько он с ума сошел. После того, как ты попала в больницу, у него все крыша поехала, тормоза все слетели.

Так уже хотя бы яснее становится, в чем-то виноват мой муж. В чем, как Игорь мог отличиться так, чтобы бомбануло еще и Регину?

— Так, хорошо, я поняла. Игорь в чем-то виноват. В чем? Пожалуйста, скажи мне без всех этих ребусов, коротко, четко и ясно, а потом мы уже вместе с тобой по эмоционируем. Я очень тебя прошу, Регин, мне и так сейчас не по себе, еще и это. У меня мозг просто не выдерживает всего этого.

— Ты понимаешь, он натравил на нас всех в городе, абсолютно всех: пожарников, санэпидстанцию, налоговую. Мы все просто с ума сходим. У нас крыша у всех уже едет. Понимаешь? У нас до воздуха уже докапываются. Мы только три месяца назад все эти проверки пережили, и вот сейчас опять.

Нет, этого не может быть. Не может. Все же было хорошо всегда.

— Только теперь до нас не то что докопались, нас хоронят, понимаешь, хоронят. Я без преувеличения говорю, они до воздуха докопались. То у них двери не такие, то у них краски не так хранятся, тут девочки на ресепшене недостаточно милые и улыбчивые. Вот просто лишь бы до махаться, понимаешь?

— Что он сделал? Слушай, а ты уверена, что это он, а не кто-то из конкурентов? Вдруг просто так совпало.

Не хочу верить, что Игорь опустился до подобного не хочу и не могу, но я понимаю, что всего лишь обманываю себя и подруга явно не надумала ничего. Она бы точно не стала бы сыпать обвинениями, не будь уверена, наверняка. Как-то гадко от этого осознавания на душе становится. Неужели он настолько мелочный человек?

— Уверена. Пожарники вообще на прощание сказали, что это привет от Игоря, и, если все не будет, так как он хочет, проблем станет еще больше, и они наверняка нас закроют. Пока это первая волна предупреждения, а дальше все зависит от тебя.

Когда до меня начинает доходить смысл сказанных слов, я понимаю, что лучше бы я всего этого не слышала.

— Он сошел с ума, Лиль, он просто чокнутый, не смей под него прогибаться, слышишь, не смей. От такого психа бежать надо, сверкая пятками, роняет тапки, не знаю, как там еще говорят? Это уже слишком. Он настолько сильно хочет тебя удержать. Хочет показать свою власть, что опустился до вот таких низких поступков.

— Регина, я так не смогу. Это ведь твое детище, ты понимаешь это? Я не хочу, чтобы он все разрушил из-за меня. Ты столько души в этот салон вложила. Ты сама вспомни, как мы в нем раньше работали, пока были студентками, зарабатывали себе на жизнь. Ты на ресницах, я на маникюре. Потом, когда все стало плачевно и хозяйка решила его продать, собрали денег, выкупили, переделали, все изменилось благодаря тебе, потому что именно ты поменяла весь формат. Ты нашла крутых девчонок. Сейчас ты по праву лучшая в городе. Так нельзя. Я должна найти выход из всего этого, и я его найду. Я тебе клянусь, он не тронется, салон, я все для этого сделаю.

— Брось, не Смей сдаваться, не смей так говорить. Ты понимаешь, что именно этого он от тебя и ждет именно этого, Лиля. Ты совладелица, да ты сейчас не работаешь там, но от тебя были основные деньги. Ты больше меня вложила финансово на старте, потому что ты умела копить, ты умела собирать и приумножать свои деньги, пока я вела довольно развязный образ жизни в этом плане.

Да нормально у нее было с деньгами отношения, просто я всегда копила, а она жила, наслаждалась жизнью, и я ей в этом завидовала.

— У меня была идея, но реализовала я ее только благодаря тебе. И денег салон приносит достаточно, чтобы ты могла спокойно от мужа уйти и для суда у тебя были документы о том, что в состоянии обеспечить детей. Сейчас он хочет уничтожить этот бизнес, чтобы ты потеряла свой заработок. Понимаешь?

Понимаю, но я не могу рисковать другими.

— Он хочет лишить тебя пути отступления, и ему плевать, сколько людей при этом пострадает. Не смей, мы выстоим. Слышишь, я за эти годы тоже достаточно связей обрела, кто-то, да поддержит меня.

Мы спорим так еще в районе часа, но не приходим ни к какому логическому завершению. В салон просто приходит очередная проверка, ее вызывают, поэтому мы вынуждены сбросить вызовы.

Я сижу, сжимаю телефон, и правда, не знаю, что делать. Да, она говорит, что мы выкрутимся, что она позвонит по своим связям, но это все равно не выход, даже если она позвонит Сергею, о котором она почему-то сейчас промолчала, видимо, чтобы я не начала отговаривать, он нам не поможет. У него уровень влияния в городе, как у моего мужа. Коса на камень попадет. Только хуже станет.

Нет, так нельзя. Ищу номер мужа и набираю его. После четвертого гудка он берет трубку.

— Соскучилась, понравился мой сюрприз? — с ехидцей спрашивает у меня, а я лишь сильнее стискиваю зубы, чтобы не нахамить ему. Хотя очень хочется.

— Ты можешь сегодня приехать? Нам нужно поговорить.

Лиля

Жду Игоря с огромным нетерпением, и это не радостное предвкушение встречи, как раньше, это злое, тревожное ожидание. Нас ждет серьезный разговор, очень серьезный. Я понимаю, у нас с ним конфликт, но это не повод так себя вести.

У всего должен быть какой-то предел, какие-то границы, а он ведет себя так. Господи, он себя ведет, так, как привык: как хозяин, как повелитель.

Он просто хочет напомнить, кто я, и где мое место, вот и все. Он хочет показать мне, что, если он захочет, то разрушит мою жизнь и глазом не моргнет. У него хватит для этого сил и средств, а времени это не займет так много, как казалось бы.

Когда приносят ужин, мне совершенно не хочется есть. Смотрю на эту больничную еду и просто отворачиваюсь. Выглядит все довольно аппетитно и сытно, но у меня просто кусок в горло сейчас не лезет, настолько переживаю, понимаю, что не должна. Понимаю, что мне нужно сейчас заботиться о себе, но поступаю очень глупо и неразумно.

Мне нужно хорошо питаться, чтобы восстанавливаться, чтобы малыш развивался здоровым и сильным, но, когда эмоции берут вверх, голосу разума нет места. Здесь намного проще повиноваться чувствам, каким-то странным внутренним инстинктам. Это помогает выжить.

Я позволяю себе просто чувствовать, не думать, поэтому, когда Игорь появляется на пороге палаты, я уже успеваю не только накрутить себя до ручки, но и принять, что чему быть, тому не миновать, и чем больше я нервничаю, тем хуже делаю в первую очередь самой себе.

— Я надеюсь «привет» передали? — сразу начинает муж, садясь на кушетку рядом со мной.

Он хочет взять меня за руку, но я вовремя успеваю ее отдернуть, на что получаю лишь ухмылку. Облегченно выдыхаю и тут же жалею об этом, потому что Игорь все равно тянет свою руку и сжимает мою ладонь в своей, показывая, кто здесь хозяин положения.

— Передали, и об этом я хотела с тобой поговорить. Прекрати все это, Игорь. Это все равно тебе ничем не поможет. Это очень мелочно, тебе не кажется? — но, судя по его взгляду, он так не считает, вот и близко не считает.

Мне даже не нужно ничего от него слышать, я по взгляду все вижу и понимаю. Не могу в это поверить. Какой-то абсурд, чистой воды, абсурд.

— И почему же я должен это прекратить? Давай, я хочу услышать, что ты отказалась от этой глупой затеи и больше не будешь кричать мне здесь про развод, а просто закроешь на все глазки, и мы продолжим жить, как жили. Давай, я очень жду этого.

— Я не буду этого говорить, Игорь. Я прошу тебя остановиться. Ты понимаешь, что Регина вложила душу в этот салон, это ее детище. Отпусти ее, не мешай ей, не наказывай ее за наши проблемы, — продолжаю настаивать на своем и стараюсь достучаться, но не вижу понимания в его глазах.

Для него я совладелица. Может быть, подруга и права для него — это угроза, и он пытается ее устранить любыми возможными способами.