– А мне здесь ничего не понятно! – вскинул руки мэр Эйлин. – Как вы можете так спокойно об этом рассуждать?

– Вы предпочли бы, чтобы я ругался и причитал, как все остальные? Вот уж полезное занятие, ничего не скажешь! – Он пригладил уложенные волосы, окинув самодовольным взглядом притихших участников. – Я вас умоляю, мы ведь не умерли, нам ничего не грозит, мы просто… застряли. И очень кстати, ведь нам надо подготовить представление.

– Вы шутите. – Мэр застыл, разинув рот. – Мы сейчас же закроем шоу.

– Что ж, попробуйте. Но публика будет ужасно разочарована. То есть, в вашем случае, весь город.

– Весь город будет разочарован, – передразнил мэр. – Как же я это переживу?

– А если весь город придет в упадок, как вам это понравится?

Мэр Эйлин осекся.

– Он и так в упадке. А мы уже не справляемся с происходящим, Рейн. Тут нужна помощь Покровителей, вот до чего мы докатились.

Впервые при их упоминании никто не посмотрел на Дэрона. Но радоваться было рано. Губы Эразмуса сложились в хитрую улыбку.

– Так почему же вы им еще не написали? Вчера вечером, да хотя бы сегодня утром, как только услышали новости? Почему вы еще не нацарапали им послание с мольбой о помощи:

Лицо мэра становилось все бледнее.

– Потому что вы знаете, – протянул Эразмус, – что, если закончится шоу, городу тоже придет конец.

– И что вы предлагаете делать?

– То, что так хорошо умеют в этом городе: не высовываться. Не поднимать тревогу, подождать, пока пыль уляжется, – посоветовал распорядитель, сложив пальцы домиком. – Не сообщать ничего ни Покровителям, ни газетам. По крайней мере, пока сами во всем не разберемся. А потом, когда все образуется, от желающих сюда попасть отбоя не будет.

Дэрону оставалось лишь порадоваться, что этот человек не владеет магией, ведь волшебник из него получился бы опасный. Для того чтобы околдовывать присутствующих, ему достаточно было хладнокровия и изворотливости, и это пугало. Несколько секунд назад мэр готов был выпустить ему кишки, но теперь задумчиво наморщил лоб, окидывая взглядом пустую сцену.

– Просто… Просто ожидал, что все будет совсем по-другому.

– Это лучшее, что есть в нашей работе. Никогда не бывает, чтобы все шло по плану. Но, если все готовы будут внести свой вклад, мы спасем наш сбившийся с курса корабль. Согласны?

Он уставился на всех своими блестящими глазами, похожими на змеиные, и в конце концов мэр просто кивнул. Решено.

Дэрон почувствовал укол тревоги. Неправильно, все это было неправильно.

– Демарко?

Эразмус не позволил мэру нажать на курок, но револьвер был в руках не только у него. Если бы они только знали, что Дэрон боится появления Покровителей не меньше, чем остальные. Ему становилось дурно от одной мысли о том, что тетя Ката вломится в особняк Аласторов и будет задавать всевозможные вопросы, пока не докопается до истины.

Дэрон кивнул.

Все вздохнули с облегчением.

– Вот и славно. Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. – Эразмус энергично хлопнул в ладоши и принялся расхаживать по сцене. – Продолжим работу. Однако, принимая во внимание новые ограничения и вчерашний неожиданный поворот… – Он бросил сочувственную улыбку Дэрону и Каллии. – Мы перейдем к раунду с наставниками.

По спине Дэрона пробежал холодок. Он рассчитывал, что уберется отсюда раньше этого этапа состязания.

Он боялся даже подумать о том, чтобы снова выйти на сцену.

Творить магию. Обучать магии.

Его раскроют еще до того, как он выйдет на сцену.

Эта картинка укоренилась в его сознании, терзая его. Дэрон осторожно осмотрелся, надеясь, что он не один встревожен новостью. Большинство судей исподтишка переглядывались с участниками, сидящими напротив.

Искали союзников.

Еще бы. Дэрон сжал руку в кулак. Мгновение – и он вновь перенесся в те годы, когда был неопытным волшебником, зеленым юнцом, которого бросили в клетку к волкам. Разумеется, с ним была Эва, но даже с ней он оставался новичком в опасном мире сценической магии. И теперь, как только он сел за судейский стол, его сразу сочли чужаком. Если бы они узнали правду, то сторонились бы его еще больше.

Глориан странно на него влиял. Исчезнувшая магия постепенно возвращалась. По крайней мере, так ему казалось. Она ощущалась совсем не так, как раньше. Это была энергия, которую он уже не мог контролировать после такого долгого перерыва.

Пожалуй, это было даже хуже, чем обходиться без магии.

Мэр Эйлин и Эразмус начали перечислять участников в паре с наставниками. Каждое новое имя усиливало его тревогу. Еще до того, как они начали, он уже догадывался, с кем его заставят объединиться.

– Извините, – встрял Дэрон, привставая с места, – боюсь, я не…

– Потерпите, вы следующий. – Эразмус окинул список взглядом и издал восторженный возглас. – Вы, разумеется, будете работать с Каллией.

Некоторые из судей почти сочувственно усмехнулись.

Наконец заговорила Каллия. В ее голосе слышалась горечь:

– «Разумеется»? На что вы намекаете?

– Разве вы не видите? – Эразмус театрально прижал руку к груди. – Герой и дама в беде объединяют силы – не то чтобы я считал вас дамой в беде, моя милая. Но зрители мгновенно проглотят наживку. А нам как раз нужно подогреть их аппетит.

– Вот именно, – усмехнулся мэр. – Не стесняйтесь, зачем вам прятаться от славы?

Прищуренные глаза Каллии сверкнули, будто кинжалы, извлеченные из ножен и готовые пронзить врага.

Под тяжестью отрешенности Дэрон опустился обратно в кресло. После вчерашнего вечера их имена неизбежно будут произносить вместе. Всевидящая публика обожала хорошие истории. Разумеется, Эразмус не мог упустить шанс извлечь из этого выгоду.

Дэрон закрыл лицо рукой, дождавшись окончания списка. Сквозь пальцы он увидел, как Каллия поднимается, чтобы покинуть зал вслед за остальными участниками, уже объединившимися с наставниками. Она отвернулась, не удостоив его даже взглядом, и у него внутри что-то сжа- лось.

Неудивительно, что Каллия не рада была оказаться в паре с ним. Он сам на ее месте был бы не рад. Наверное, она попросит разрешения обойтись без наставника, лишь бы не терпеть человека, который постоянно извиняется и критикует, когда его не спрашивают, который пытался вломиться к ней в номер просто потому…

– Так и думала, что вы попытаетесь спрятаться на самом видном месте.

Дэрон вздрогнул, опустил руки и увидел, что Каллия стоит прямо перед ним. На ней был длинный темно-зеленый жакет с пуговицами на талии и коричневые брюки, заправленные в сапоги. Полусобранные волосы удерживала свободно повязанная лента. Обычно Каллия ходила с распущенными.

Дэрон разозлился на себя за то, что помнит такие детали.

– Прошу прощения? – Он выпрямился, заставив свое лицо принять невозмутимое выражение.

Если Каллия и заметила, что он смущен, то весьма кстати об этом промолчала.

– Если вы хотели спрятаться от меня, могли бы по крайней мере выбежать за дверь или забиться в пыльный угол. Терпеть не могу пачкать одежду.

Неправда. Дэрон помнил, как совсем недавно она, вся в пыли, участвовала в ремонте зала. Она сама вызвалась помочь. И то, что он об этом знал, тоже раздражало.

– Буду иметь в виду.

– Хорошо. Ну что, пора. Поднимайтесь, – сказала Каллия, уже поворачиваясь к выходу. – Или вы предпочитаете весь день просидеть здесь?

Ни следа разочарования в голосе. По крайней мере, Дэрон не смог его уловить.

– Разве вы… разве вы не хотите поменять наставника?

– Судя по всему, выбора у меня не осталось. – Она озадаченно обвела руками пустой зал. – Даже удивительно, что никто не стоит в очереди, мечтая со мной поработать, правда?

В ней говорило не уязвленное самолюбие, а честность. Каллия была любимицей публики, в чью победу верили все. Кроме мэра Эйлина и остальных судей. Для них уже не имело значения, кто победит, лишь бы это была не Каллия, которая пугала их намного больше, чем невозможность покинуть город. Могущественная сила, не знающая преград и совершенно не похожая на них.