Через десять минут у меня есть то, что нужно. Список кодов, включая код склада, где хранится оружие. Расписание дежурств, даже особенности того, где спят Ребекка и ее сын. Потому что их я тоже навещу.

К тому времени, как я заканчиваю, Кристиан лежит на полу без сознания, растущее мокрое пятно на его серых спортивных штанах свидетельствует о его ужасе перед тем, как он потерял сознание — перед тем, как я потерял самообладание.

Я должен убедиться, что он поверил мне. Что я вернусь сюда и убью его, если выяснится, что он обманул меня.

Он не в курсе, что я не собираюсь возвращаться, так же как не собираюсь позволить ему увидеть следующий восход солнца.

Сейчас он такой жалкий, хотя он всегда был таким. Только из-за того, что я был меньше ростом, он казался больше, чем в жизни, нависая надо мной с этим мягким выражением лица. Говорил мне, что ему не доставляло удовольствия наказывать меня, хотя я подозревал даже тогда, в детстве, что ему было хорошо.

Теперь я все контролирую. И у меня есть все, что нужно.

— Прощай, Кристиан, — шепчу я, стоя над ним с пистолетом в руке.

Вот и все. Все, что мне нужно сделать, это нажать на курок, чтобы положить конец его страданиям и моим. Назовите это завершением.

Я сжимаю указательный палец на спусковом крючке, моя рука тверда, прицел верен. Одна пуля в голову. Вот и все.

Все, что мне нужно сделать, это нажать, даже если мой палец, кажется, не справляется с этим.

Какого черта я не могу это делать?

Мышцы моих рук напрягаются, и палец дергается на спусковом крючке, но недостаточно, чтобы выстрелить.

— Я так и знал, что ты не сможешь сделать это.

Я так поражен, что чуть не выпускаю пистолет из рук.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — шепчу я брату, сгорбившемуся в дверном проеме, ведущем на кухню. — Как ты сюда попал?

Ривер убирает темные волосы со лба, давая мне ясно разглядеть, как он закатывает глаза.

— А ты как думаешь? Так же, как и ты. — Он тычет большим пальцем через плечо в сторону задней двери, которую я так и не закрыл.

— Ты посчитал, что должен последовать за мной сюда? Ты думал, я не справлюсь? Я получил все, за чем пришел.

— Очевидно, не все. — Скрестив руки на груди, он кивает на скорчившееся тело Кристиана. — Он все еще дышит.

— Я как раз собирался это исправить.

— Я тебя умоляю. Я наблюдал за тобой. Ты собирался свалить.

— Отвали, — бормочу я.

— Ладно. Может, я проделал этот путь, потому что не хотел, чтобы ты наслаждался всем этим в одиночку. В конце концов, ты не единственный, кого этот ублюдок сделал несчастным.

Он медленно входит в комнату, рыча на человека на полу.

— Больной, извращенный ублюдок. Я бы поклялся, что он получал удовольствие от всего этого.

— Вероятно, так и было, — соглашаюсь я. — И он заслуживает смерти.

Не думаю, что у меня есть на это силы, вот в чем дело. Я выбил из него все дерьмо. Мучал его, пока он не описался в штаны. Но кажется, я не могу сделать последний шаг.

Поэтому я протягиваю пистолет брату, чтобы он нажал на курок.

— Сделай это. Ты тоже заслуживаешь немного веселья.

— У меня есть идея получше.

Мои глаза расширяются при виде ножа, который он достает из заднего кармана.

— Где ты его взял?

— Как ты думаешь, где? На кухне. — Маленькое лезвие блестит, когда он поднимает его. Нож для чистки овощей. — Зачем даровать ему такую милость, как быстрая смерть?

Я думал о том же, пока не пришел сюда. Как всегда, он готов зайти далеко, в то время как я только и делаю, что думаю об этом. Я даже не смог нажать на чертов курок.

— Не волнуйся, — говорит он с ехидной усмешкой. — Тебе не придется пачкать руки.

— Я уже испачкал, — напоминаю ему. Облегчение, которое я почувствовал, когда впервые увидел его, исчезло благодаря его отношению. Он никогда не знает, когда остановиться. Особенно когда есть шанс заставить меня почувствовать себя неполноценным.

— Ты связал его и избил. Не жди медали. — Он зажимает лезвие ножа зубами, прежде чем стянуть спортивные штаны и шорты Кристиана до лодыжек. У меня внутри все переворачивается, когда я понимаю, что он собирается сделать.

Но это не все, что я чувствую. Почему-то это кажется правильным. То, чего он заслуживает. Он не должен умереть быстро. Не после всего, что он сделал. Он должен истечь кровью в агонии.

— Эээй, Кристиан. Просыпайся. Ты же не хочешь пропустить самое интересное. — Когда Кристиан не отвечает, Ривер наносит ему сильный удар слева, от которого его голова мотнулась в сторону.

Это приводит его в чувство. Ривер склоняется над ним, размахивая ножом перед его опухшими глазами.

— Пришло время сделать так, чтобы снаружи ты выглядел таким же, как и внутри.

— Ч-что? — шепчет он.

— У тебя никогда не хватало смелости быть настоящим мужчиной, поэтому тебе приходилось избивать детей, чтобы чувствовать себя выше других. Очевидно, тебе они не нужны. — Он постукивает плоской стороной лезвия по яйцам Кристиана.

— Нет, — пищит он, извиваясь от ужаса, борясь с клейкой лентой. — Нет, не делайте этого. Я дал вам все, что вы хотели! Я вам все рассказал! Я пытался помочь!

— Ты дал нам информацию, — объясняет Ривер, говоря медленно, как с ребенком. — Но это не все, чего мы хотим. Не после всего дерьма, которое ты провернул. И не только с нами. Скольких гребаных детей ты замучил?

— Я всего лишь делал то, что было правильно! Пожалуйста, не делайте этого! — Его пронзительные мольбы только заставляют Ривера смеяться, пока я зачарованно наблюдаю за ними.

Ривер поворачивается ко мне, ухмыляясь.

— Возможно, мне понадобится, чтобы ты его придержал. Не хотелось бы порезаться из-за того, что он не может усидеть на месте.

Кристиан пристально смотрит на меня, его голова раскачивается взад-вперед, пока он барахтается, как умирающая рыба.

— Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого! — умоляет он, всхлипывая, пот пропитывает его рубашку, слезы смешиваются с кровью на его лице.

Мне больше нечего ему сказать. Ривер прав. Это то, чего он заслуживает. Когда я присаживаюсь на корточки рядом с братом, наваливаясь всем своим весом на ноги Кристиана, чтобы прижать их к полу, его рыдания переходят в прерывистое дыхание. Он зашел слишком далеко, чтобы говорить, умолять, о чем угодно. Потому что теперь он чувствует, как кончик лезвия впивается в его тело.

— Скоро все закончится, — с тихим смехом обещает Ривер, прежде чем отрезать первый кусок.

И Кристиан кричит. Так пронзительно и громко, словно обезумевшшее животное, охваченное ужасом и невыразимой болью. Крик обрывается, когда его голос срывается — но его рот все еще открыт, все его тело напряжено. Кровь заливает мои руки, окрашивая их в красный цвет, как и его бедра, и пол под ним. Так много крови.

С удовлетворенным ворчанием Ривер бросает окровавленный комок Кристиану на грудь.

— Теперь счет сведен, — решает он, вставая и глядя на слабеющее тело.

Все, что я могу делать, это смотреть, как из него утекает жизнь. Он все еще в сознании, но оно быстро угасает, его беззвучные крики переходят в беззвучные всхлипы, когда он истекает кровью на полу. Я надеюсь, что каждый злой поступок, который он когда-либо совершал, сейчас проигрывается у него перед глазами. Последний взгляд на его жизнь, прежде чем он сгорит в аду.

Ривер приводит меня в чувство после того, как Кристиан испускает свой последний вздох.

— Нам нужно убираться отсюда, пока кто-нибудь из его подонков-друзей не пришел проведать его.

Я киваю в знак согласия.

— Скарлет снаружи.

— Конечно, она здесь. — Ривер закатывает глаза. — Тогда тебе лучше пойти посидеть с ребенком.

— Почему бы тебе не выйти и не познакомиться с ней? Может быть, тогда ты поймешь.

Взгляд Ривера мрачен. На секунду мне кажется, что он согласится, и по какой-то причине это заставляет меня чувствовать себя неловко.

— Не сегодня. Я встречусь с ней, когда придет время.