Эния, высокая зеленоволосая красавица с упругой грудью, осиной талией и широкими округлыми бёдрами, улыбнулась сомкнутыми губами.

— Я всегда входила к своему мужу через эту дверь, — она жестом приказала слуге удалиться. Милдок поспешно ушёл.

— Я велю заложить эту дверь камнем, — произнёс король. — Других здесь нет?

— Нет, — покачала головой Эния.

Оставшись наедине с королём, она прошла, покачивая бёдрами, к широкому влажному ложу и легла. Он подумал, что она довольно привлекательна, если забыть о хвосте, змеиных зубах и раздвоенном языке. Но забыть не удавалось. Однако он улыбнулся и, подойдя, присел рядом.

— Нам повезло, — прошелестела Эния. — У нас впервые за столько драконьих циклов появился по-настоящему прекрасный король. Мы всем им твердили: «наш прекрасный повелитель», «наш великолепный король», но… Они были сущими уродами. Вы — иное дело. Даже по нашим меркам вы достойны высочайших оценок.

— А как же отсутствие хвоста? — невинно осведомился он.

— Ну… Это не такой уж большой изъян. Иногда воинам отрубают хвосты в бою…

— Бедняги… Как я их понимаю.

— Я слышала, что вы не привезли с собой жену или наложницу, — сощурилась Эния. — Право же жаль. Очень бы хотелось, чтоб престолонаследник был таким же красивым, как и король. Но вы можете включить в список своих сыновей, если они у вас есть.

— Нет, — покачал головой король.

— Жаль. Тогда вам нужно подобрать наложницу вашего вида. Может, в гареме моего покойного Брамона и есть такая. У него была отличная коллекция. Или эта бедняжка Тура. Она ведь понравилась вам? Кто знает, может, она одной с вами крови. Никому не известно, откуда происходил её отец. И никто даже не догадывается, откуда пришли вы.

— Да, такие совпадения случаются. А почему она бедняжка?

— Но ведь у неё тоже нет хвоста! — рассмеялась Эния, блеснув своими острыми зубами.

— Ну, конечно. Именно этот изъян и мешает ей выйти за меня замуж?

— Вы серьёзно? — нахмурилась вдовствующая королева.

— Это чисто теоретический вопрос, — успокоил её король.

— Она девственница, к тому же она кротка и глупа, — резко произнесла Эния. — Как и её мать. Она не пара королю.

— А кто пара?

— Та, которая будет любить его со всем жаром этого мира, — сладострастно прошипела она.

Король взглянул на свой перстень.

— Прекрасный ответ. Я подумаю над подходящей кандидатурой, но на это требуется время, не так ли?

Он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.

— Может, до того, как мой прекрасный король сделает свой выбор, ему нужна наложница? У нас такие тоскливые ночи… Лучшие дочери баларов почтут за честь, и гарем…

— По ночам я, как правило, крепко сплю и не нуждаюсь в столь приятном обществе.

Эния пристально взглянула на него, но его взгляд был нежен, а улыбка любезна. Она поклонилась и направилась к потайной двери, но он остановил её и жестом указал на обычную. Баларка удалилась. Тут же вернулся Милдок.

— Никогда не исполняй приказов других лиц в моём присутствии, — чётко произнёс король, не проявляя, однако, гнева,

Милдок с поклонами начал заверять, что понял, но король остановил его.

— Кто-то приходил?

— Посланец. Он сообщил, что посол Диктионы Юдел сбежал с планеты.

— Ну, это мне уже известно. А теперь продолжим наше занятие.

VI

Ночь медленно опускалась на землю баларов. Пылающее небо постепенно темнело, наливаясь бордовым цветом. Жара не спала, но всё же немного отступила, и мелкие белые звёзды расцветили тяжёлые небеса прозрачными холодными каплями.

Раскалённый воздух теперь двигался снизу, от почвы, и в игристом мареве расплывались силуэты чёрных пирамид и зыбкая линия горизонта. Тишина накатывала на изнывающий Дворец, кутая его в душный бархат.

Король стоял на узкой террасе, глядя в небо. Этот едва заметный выступ над глухой стеной был обнесён тонкой острой решёткой, расчерчивающей темнеющий ландшафт на полосы различной ширины. Ему казалось, что он — птица в клетке. Его тянуло в ледяные просторы, к неистово горящим звёздам, на волю, но взгляд натыкался на чёрные линии решётки. Он смотрел вверх, на россыпи белых кристалликов, его глаза быстро перебегали от одного к другому, словно он искал что-то, прислушиваясь к голосу своего сердца, словно ждал знака… Сердце молча лило слёзы, и знака не было. Он вздохнул и опустил голову, а потом вернулся в покои.

Дракончик, заслышав его шаги, захлопал крыльями и вытянул шею. Он потрепал его по голове, стараясь не обрезать пальцы об острый гребень. Мыши расправляли свои искристые крылья и шевелили веерными ушами, похожими на короны. Подойдя, он какое-то время разглядывал этих странных зверюшек, а потом, улыбнувшись, погладил по плоским носам. Одна из мышей открыла длинный рот и попыталась схватить его зубами за палец. Он моментально сжал ей челюсти и, взглянув в поблескивающие глазки ласково, но твёрдо сказал: «Нельзя!» Мышь внимательно смотрела на него. Он ещё поиграл с ней несколько минут, но она больше не пыталась кусаться.

Милдок, тем временем, расстелил на полу возле прохладного колыхающегося ложа свою накидку.

— Что ты собираешься здесь делать? — спросил король, заметив его приготовления.

— Спать, — ответил мальчик.

— Ночью со мной имеет право оставаться только моя жена.

— Но у вас нет жены… — опешил слуга.

— Это не значит, что ты должен её заменять. Уходи. Придёшь утром.

— Но если я вам вдруг понадоблюсь…

— Я не ребенок, и как-нибудь обойдусь.

Тон его стал резким. Милдок, уже привыкший к тому, что с повелителем можно говорить, как с обычным смертным, опомнился и, подхватив накидку, кланяясь, задом вышел из зала. Король проводил его взглядом и, убедившись, что он ушёл, взял свой меч. Это был большой двуручный меч с полумесячной гардой и золотым эфесом, украшенным драгоценными камнями. После тщательной чистки и шлифовки клинок приобрёл бело-голубой цвет, а обоюдоострое лезвие сверкало, как грань алмаза. Король отделил от своего локона один волос и, оторвав конец, бросил его на лезвие. Две половинки упали на пол, даже не замедлив движения. Он удовлетворённо кивнул и сжал рукой эфес. Лёгкий поворот кисти, и клинок сделал свистящий круг. Поворот быстрее, ещё, восьмёрка, восьмерка с передачей в другую руку, водяное колесо, крылья бабочки… Он проводил один приём за другим во всё более нарастающем темпе. Восьмисторонняя защита, стремительный выпад и тут же парирующий удар с колена. Мускулы звенели от напряжения, и от этого становилось весело. Меч и тело привычно вели древнюю игру-танец, поражая неведомых противников и отражая удары стрел, копий и палашей. Послышался слабый треск, и запахло озоном, от кожи струился едва заметный голубой свет. Последний выпад, и он замер. Напоследок легко перекатил рукоятку от одного запястья до другого по рукам и груди. Осторожно положив оружие на бронзовые полукольца подставки, он подошёл к бассейну и, опустившись на колени, ополоснул лицо и плечи.

Присутствие Касу он почувствовал давно, и ощущение опасности от того, что он повернулся к нему спиной и занял уязвимую позицию, его забавляло. Он представлял себе, как злится чёрный балар, борясь с искушением прямо сейчас покончить с безоружным врагом. Но даже на Слуг Тьмы распространяются определённые правила, например, необходимость открытого вызова на поединок.

Улыбаясь своим мыслям, он поднялся, вытер лицо и руки белым полотном, и только после этого обернулся. Жрец стоял в полумраке зала, возле той драпировки, из-за которой днём возникла Эния. Он был не зол или очень хорошо это скрывал. Но он был грозен.

— Зачем ты пришёл? — прогремел Касу, вперив красноватые расширившиеся зрачки в короля. Его чёрная густая грива колыхалась, как крона дерева на ветру.

Король наклонил на бок голову, какое-то время изучал гостя, словно любуясь его колоритным обликом.

— Чтоб помешать тебе.

Он прошёл к своему водорослевому креслу и сел, положив руки на подлокотники. Касу шагнул из темноты.