Энгас довольно озадачено смотрел на меня. Он не был напуган или смущён. Он был удивлён. И молчал. В следующий момент я поняла, что он не сможет заставить себя признать поражение, хоть и сообразил, что это нужно сделать.

Я опустила меч и глубоко вздохнула. Особой радости не было. Я выиграла поединок, но чувствовала себя опустошённой. Наконец, я догадалась, что перерасходовала энергию. Теперь оставалось только делать хорошую мину, так как игра оказалась ни к чёрту.

Я вернула меч Юнису, у которого отпало желание шутить и ехидничать. Энгас разглядывал порезы на своем костюме.

— Кровь есть? — с неожиданным беспокойством спросил Микелла.

С его возгласом до меня дошёл гул в зале. Слов я не различала.

— Вынужден тебя огорчить… — едко отозвался Энгас.

— Неужели ты ранен?

— Нет.

— Кровь Друга Короля по закону имеет ту же цену, что и кровь короля, — произнёс Юнис. — Проливший хоть каплю приговаривается к смерти.

— Ненавижу кровь, — проворчала я.

Теперь я уже сознавала, что в зале весело. На меня смотрели, как на спасительницу и героиню, но я совсем не чувствовала себя Жанной Д'Арк.

V

Может быть, это и странно, но именно в этот момент, выплеснув значительную часть своей энергии, я вдруг с опозданем ощутила слабое прикосновение звёздного дыхания, которое коснулось меня во время поединка. Я инстинктивно вышла на нужный путь, приведший меня к древнему бергарскому стилю фехтования, практически недоступному для обычных людей, а значит, так же инстинктивно открылась для космических энергий, которые на какой-то миг видоизменили структуру моих тканей, позволив двигаться спонтанно и непредсказуемо. Это было мгновение слияния с одной из прошлых инкарнаций. Теперь я стояла, совершенно обессиленная, вспоминая это чудесное мгновение, когда я вдруг стала той, кем была так давно. Если б я всё время могла держаться на таком уровне, у меня бы не было проблем.

Я вздохнула. Гул стих, все смотрели на короля Дикта, а он стоял, вперив в меня сверкающий взгляд. Ни восторга, ни даже одобрения я не увидела. Скорее, в нём было что-то вроде мрачного подозрения. Он стремительно обогнул стол и подошёл ко мне. Я заметила, что под слоем пудры скрыта его сухая неровная кожа, а глаза подведены чёрной тушью. Однако и без такой корректировки они выглядели бы не менее выразительными. Кибел молча стоял передо мной, а я почему-то принялась разглядывать его блестящие эбонитовые кудри с голубым отливом. Мне отчаянно хотелось, чтоб они были такими же настоящими, как глаза.

Неожиданно он протянул руку и медленным ласкающим движением провёл вдоль моего плеча, не касаясь его. Потом резко развернул ладонь и остановил её передо мной. Казалось, что его длинные худые пальцы держат за бок какой-то шар. Не знаю, что мне подсказало, но я взялась за другой «бок» и почувствовала упругую невидимую прокладку, не дающую мне коснуться руки короля. В центре ладони проснулся слабый жгущий огонёк, но Кибелл уже стряхивал кисть, словно на ней была вода.

— Я разочарован! — резко произнёс он.

Я успокоилась. В его голосе не было ни равнодушия, ни досады. Зато была требовательность. Итак, теперь он уверен, что я что-то могу, но почему-то не хочу.

— Король разочарован! — крикнул Микелла. — Казнить её!

— Казнить? — длинные брови Кибелла взлетели в изумлении. — Разве я сказал: «казнить»?

Он развернулся и театральным жестом расправил свой крылатый плащ. Его улыбка озарила зал, и гости заулыбались, насмешливо поглядывая на Микеллу.

— Сегодня праздник, поэтому казней не будет, — заявил Кибелл, извергая целый гейзер дьявольского обаяния. Он был актёром, и даже Юнис не мог сравниться с ним в этом. Теперь он держал свою публику в сладостном плену восторга. — Но! — он поднял указательный палец. — В одном прекрасная дама, — он указал пальцем на Микеллу, — права! Если король разочарован и если он, к тому же капризен, то виновный должен понести наказание. Итак?

Для меня весь этот ослепительный балаган означал лишь одно. Король совсем не разочарован. Он спокоен за свою мечту и потому может шутить и играть.

— Вышли её! — подхватил игру Юнис. Его возглас прозвучал легкомысленно и весело.

— Куда?

— В Ону!

— Ну! — завопили гости.

— Они правы! — заявил Кибелл. — Я не могу прогонять человека, который считает меня своим королём.

— Отправь её в обители Аматесу! — предложил Хэрлан, которого я раньше здесь почему-то не видела.

— В качестве гостьи или пленницы?

— Как пожелаешь.

— Если в качестве гостьи, то даже король не вправе посылать её куда-то, ведь гость всегда приходит по своей воле. А если пленницы, то… Тогда её судьбу будет решать Аматесу, а перед ним у неё вины нет.

— Сошли её! — прокричал Микелла.

— Опять же вопрос: куда?

— В долину Огней.

— Ну! — снова замычали гости.

— Молчи, женщина! — прорычал раздосадованный Кибелл. — Я сказал, что казней не будет. А Долина Огней — это растянутая на недели казнь. Так куда же?

Больше предложений не последовало. Видимо, на Диктионе немного было мест, подходящих для моей ссылки. Кибелл снова стал серьёзным.

— Что, больше никто ничего не скажет?

— Ты король, ты и решай, — усмехнулся Донгор.

— А чем ты разочарован? — спросил Энгас.

— Она сама разрубила свои латы.

Энгас с недоумением взглянул на Кибелла. Тот улыбнулся.

— Близость смерти меняет зрение, мой милый. Я вижу не так, как вы все. Я вижу, что ваши тела окружают непроницаемые коконы мерцающей защиты. Она растеряла свои доспехи.

Помрачневший при его словах о смерти Энгас промолчал, но с места поднялся Реймей.

— Зелёное озеро.

Кибелл взглянул на него и кивнул:

— Спасибо за совет, друг мой. Я воспользуюсь им, — он снова посмотрел на меня. — Ты со своим ушастым спутником немедля ни секунды отправишься к месту ссылки.

— Мои люди проводят её! — предложил Юнис, но Кибелл покачал головой.

— Её проводит Энгас. Такое дело я могу доверить только ему.

— И как долго продлится наша ссылка? — деловито осведомился Тахо.

— Я дал бы тебе вырасти, малыш, — усмехнулся Кибелл, — но даже в нашей стране далеко не всё решает король. Посмотрим, как распорядиться судьба. Но, на всякий случай, запасись терпением.

I

Мы ехали лесной дорогой на высоких сухопарых конях. Впереди погружённый в задумчивость Друг Короля Дикта Энгас, чуть позади я, и за мной, как телёнок на верёвочке, Тахо. Говорить не хотелось. Энгас был подавлен с того момента, как его повелитель упомянул на праздничном пиру о своейблизкой смерти, Тахо, быть может, устал от новых впечатлений, а, может, был озабочен совершенно новой для него проблемой, как удержаться на спине лошади, на которой даже нет седла. Я же… мне нужно было подумать.

Сейчас было подходящее время, чтоб попытаться осмыслить то, что произошло с нами сегодня, потому что заканчивался наш первый день на Диктионе. Планета была мала, заселена потомками алкорских колонистов, вся жизнь которых была организована так, чтоб сопротивляться захватчикам, пытающимся завоевать их планету уже тысячу лет. Теперь мне уже не казалось странным, что эти люди, вооружённые мечами, могли сдерживать напор космического вторжения. Все их помыслы были направлены на защиту свободы родной планеты, и это сплотило два маленьких народа, живущих на разных континентах. Это делало братьями по оружию всех, от землепашцев до королей.

Королей… Я вздохнула, вспомнив Кибелла, короля Дикта. Его прекрасные чёрные глаза, которые так и хотелось назвать очами. И его высохшую кожу под слоем грима — напоминание о неизлечимой болезни.

Хоть они здесь и нуждаются в помощи, меня не приняли с распростёртыми объятиями. Я не стала говорить, что космические боги избрали меня на служение, чтоб вернуть мир Диктионе. Я не сказала, что я Воин Духа, Звёздный Рыцарь, ищущий Добра и Света. Я не назвала своего тайного имени и не показала свой лучевой клинок. Я слишком хорошо понимала, что ещё не готова к этому. А они: Кибелл, король Оны Юнис, Энгас и многие жители лесного королевства ждали этого. И они были разочарованы. Не совсем, конечно. Ведь мне удалось осилить лучшего фехтовальщика Дикта, но это не то. Им хотелось чуда, гласа небес, сверкания молний, а я лишь мимолётными вспышками ощущала великую силу, столь необходимую мне для выполнения долга. И я их разочаровала. Может, поэтому Энгас и ведёт нас сейчас к Зелёному Озеру, куда мы были сосланы Кибеллом? Скорее, дело не в этом. Кибелл слишком мудр и слишком нуждается в помощи. Он преследовал ещё какую-то цель. Но какую?